Жизнь с моей сестрой Мадонной
Шрифт:
Посетив выставку Ива Клайна, на которой выставлялись отпечатки тел обнаженных моделей, покрашенных голубой краской, я убедил своих друзей позволить мне расписать их тела. А потом я сделал отпечатки на стенах и дверях своей квартиры. Во время одной из вечеринок в моей квартире кто-то из друзей спустил брюки и встал на колени на молельную скамью Мадонны из Коконат-Гроув. Это был мой подарок, но он, как часто бывало, ей не понравился. Я раскрасил ему ягодицы, а потом сделал отпечаток на стене. Очень скоро все стены моей квартиры были покрыты отпечатками
Пожалуй, я слишком много развлекался в тот период. И неудивительно, ведь я жил в Лос-Анджелесе. Этот город не вдохновлял меня, а подталкивал к сомнительным удовольствиям. В моем случае это был кокаин.
Я начал принимать наркотики раз в неделю, по вечерам в субботу. В такие дни я мог разделить грамм кокаина с четырьмя приятелями, отправиться танцевать в клуб, напиться, а по том вернуться спать. Не самый большой грех, и все же мое поведение становилось все более деградирующим.
Мадонне тоже было нерадостно. Она прислала мне на удивление депрессивное письмо: «У меня пропал интерес к работе. Это не похоже на меня, но мне хочется развлекаться — читать, смотреть кино, встречаться с друзьями. Что со мной происходит?» Я не мог сказать ей этого, но понимал. Ее проблема заключалась в том, что она до сих пор не нашла подходящего кандидата для Папочкиного Кресла.
Осенью 1994 года в Центральном парке Мадонна познакомилась с тренером Карлосом Леоном. Вскоре после этого она попросила меня переделать ее манхэттенскую квартиру, потому что собиралась создать семью. Более того, она сказала, что Кар-лос идеальный кандидат на Папочкино Кресло, да и к тому же подающий надежды актер.
Отлично, — сказал я, — еще один актер. Заткнись, он лапочка, — ответила сестра.
Я познакомился с Карлосом и понял, что она была права. Он был лапочкой. Он был красив и сексуален. Но Мадонна не была уверена в том, что он отвечает ее интеллектуальным запросам.
Я встретился с Карлосом, пообщался и решил, что он не совсем подходит для странного мира Мадонны, но далеко не глуп. Я увидел его рядом с ней на красной ковровой дорожке, и мои сомнения в прочности их отношений еще более укрепились.
Я был уверен, что Мадонна заранее готовит его ко всеобщему вниманию — крикам, скандалам и поклонению, которые ее окружали постоянно. Но это его пугало. Такая нагрузка была ему не по силам. Я чувствовал, что она сознательно вывалила на него все сразу. Мне показалось символичным, что на красном ковре он всегда держался позади нее. Он позволял другим людям физически вставать между ним и Мадонной. Карлос не чувствовал себя уверенно. Он был хорошим парнем, но я боялся того, что, в конце концов, неутолимая жажда внимания, столь свойственная моей сестре, высосет из него всю жизнь.
Мадонна купила шесть квартир в одном и том же доме и соединила их в одну. Я спроектировал винтовую лестницу, создал большой тренажерный
Отношения Мадонны с Карлосом развивались. В январе 1995 года мы провели несколько дней в Лондоне, где она пела «Bedtime Story» на присуждении британских музыкальных премий. Я был режиссером ее выступления. Мы построили решетку, Мадонна встала на нее, загорелся свет, пошел дым и теплый воздух. Волосы Мадонны развевались на ветру. Она напоминала ангела, парящего в небе, и это было прекрасно.
Вскоре после этого Мадонна подписала контракт на исполнение роли Эвиты в одноименном фильме Алана Паркера. Я был рад за нее. Я знал, что она всегда мечтала получить эту роль, которая ей идеально подходила.
К этому времени у меня появился новый друг, Камиль Салах, стройный, красивый татарин, продавец из магазина «Прада» на Манхэттене. Два года мы встречались от случая к случаю. Как и Карлос, он был очень красив и нравился Мадонне. Но, как она однажды заметила, мне нужен был самостоятельный мужчина, неподатливый и неподобострастный. Камиль не знал границ, а я знал, что для меня они необходимы, если я хочу сделать наши отношения длительными. В конце концов проблема так и не разрешилась. Мы расстались, но остались добрыми друзьями.
В середине 2006 года Камиль позвонил мне. Я знал, что он собирается выпустить книгу «Собаки знаменитостей», и радовался за него. Когда он позвонил, я сразу же подумал, что он собирается пригласить меня на вечеринку в издательстве по поводу выхода книги. Камиль сообщил мне, что у него рак кишечника с метастазами в печени. Я находился в Майами. Ближайшим самолетом я вылетел в Нью-Йорк, чтобы увидеть его. Он умирал, но я постарался внушить ему надежду на излечение. Мы провели вместе два дня, а потом я вернулся в Майами работать.
Через два месяца он умер. Ему был всего тридцать один год. Его книга вышла посмертно. Я присутствовал на его похоронах в Лисбурге, штат Вирджиния. У могилы я встретил его убитых горем родителей. Стоя на кладбище, я не мог не думать о матери и о своих друзьях, умерших молодыми. Мне было бесконечно жаль Камиля, который не успел реализовать свои способности и таланты.
В начале 1995 года я провел несколько месяцев у Мадонны в Кастильо-дель-Лаго. Как-то утром мы проснулись и обнаружили пропажу небольшого шелкового персидского ковра в красных и синих тонах. Ковер стоил примерно пять тысяч долларов. Я обыскал весь дом и заметил, что дверь открыта.
Я много раз говорил Мадонне, что ей нужны телохранители, но она не обращала внимания на мои слова. Кража ковра подтвердила мою правоту.
Мадонна, у нас были воры. Кто-то украл персидский ковер. К счастью, они взяли только ковер и ничего больше. Тебе обязательно нужны телохранители, — решительно заявил я. Нет, у нас не было воров, — ответила она. — Ковер украло привидение. Ты смеешься надо мной? Нет, я совершенно серьезна. Ночью я слышу странные звуки. В этом доме живет привидение.