Жизнь с моей сестрой Мадонной
Шрифт:
В Южной Африке Наоми и Кейт начали соперничать друг с другом, кто из них получит лучший подарок от богатого парня, который флиртовал с обеими. Наоми он подарил действительно дорогое яйцо, инкрустированное драгоценными камнями, подделка под Фаберже. И Кейт ужасно расстроилась. В конце концов ей тоже достался подарок, дорогой, по словам ухажера. Кейт вернула подарок в магазин, и выяснилось, что он вовсе не дорогой. Она бросилась к парню и стала жаловаться на то, что он не сделал ей такого же дорогого подарка, как Наоми.
Ни Кейт, ни Наоми фильм не понравился. Обе выглядели в нем глупо. Я сочувствовал им, но втайне от них не раз
Кейт встречалась с Джонни Деппом. Депп жил в бывшем особняке Белы Лугози на бульваре Сансет. Я приехал к ним в гости, и первое, что я увидел, войдя в дом, был электрический стул. Джонни сидел в библиотеке. Широта его литературных пристрастий меня поразила. У него было все — от «Моби Дика» до биографии Эйнштейна. Я заметил, что все тома в обширной библиотеке Джонни подобраны сознательно. Он не демонстрировал свои книги в декоративных целях или чтобы произвести впечатление на более эрудированных звезд Голливуда. Джонни — интеллектуал в полном смысле этого слова.
Мы немного поболтали о фильме, в котором он как раз снимался, а потом присоединились к Лайэму и Ноэлю Галлахерам из «Оазиса». Мы сидели в отделанной темным деревом комнате. Кресла были обтянуты темно-коричневой кожей. Рядом стоял бар, тоже из темного дерева. Отсюда открывался прекрасный вид на Западный Голливуд. Джонни предложил мне бурбон. Я отказался и поднялся на чудесный чердак, где Кейт как раз развлекала Наоми. Мы втроем расположились на синих бархатных диванах, пили шампанское и прекрасно проводили время. Чуть позже я подумал, что нужно бы спуститься и пообщаться с хозяином дома, но Джонни и парни из «Оазиса» глушили бурбон. В воздухе стоял едкий запах спиртного. Весь вечер я курсировал между супермоделями на чердаке и мужчинами в гостиной.
Надо сказать, что Джонни и Кейт редко развлекались вместе. Они не целовались, не держались за руки, даже не касались друг друга. Мне казалось, что, несмотря на их потрясающую красоту и сексуальность, они скорее приятели, чем страстные любовники. Тот вечер напомнил мне вечеринку старшеклассников: мальчики внизу курят и пьют, а девочки наверху хихикают и сплетничают.
Примерно в то же время я сменил квартиру и переехал в многоэтажный жилой дом в Голливуде. Как-то в пятницу ко мне пришла Ингрид с друзьями. Мы посидели, а потом она вытащила бутылочку с кокаином и попросила у меня зеркало. Я нашел карманное зеркальце. Ингрид сделала три или четыре дорожки и предложила одну мне. Я не люблю принимать наркотики в присутствии посторонних и никогда не делаю дорожек.
— Это для меня слишком, — сказал я.
Я всегда предпочитал пользоваться ключами — клал немного кокаина на кончик ключа и вдыхал его. Мне, конечно, нравилось создаваемое кокаином настроение, но я всегда стремился не терять над собой контроля. Этому меня давным-давно научил Мартин Бургойн. Я всегда очень осторожно обращался с кокаином — наркотики мне нравились, но в зависимость от них я не впадал. Я отказался от дорожки, но воспользовался ключом.
Через несколько дней Мадонна прислала мне встревоженное электронное письмо. Ингрид сказала ей, что у меня проблемы с наркотиками или алкоголем. Все это было неправдой.
Мадонна отчитывала меня совсем по-матерински: «Я просто хочу, чтобы ты знал: я понимаю, что ты несчастлив, и всегда готова помочь, если тебе потребуется поддержка». Она писала: «Меня сводит с ума то, что
Я был тронут ее заботой, но ужасно злился на Ингрид. У нее самой были проблемы с наркотиками, и она решила обвинить в том же меня. А сестра поверила ей. С этого момента, что бы я ни говорил и ни делал, Мадонна не изменяла своего мнения.
Джон Энос стал совладельцем ресторана «Атлантик» на углу Беверли и Свитцер. Он попросил меня оформить интерьер. Я никогда прежде не оформлял рестораны, но с радостью согласился испытать себя в новой сфере.
Когда об этом узнала Мадонна, то сразу же позвонила мне.
— Ты не должен связываться с Джоном, Кристофер.
— Но он теперь один из владельцев ресторана. Я должен ему помочь, — предельно терпеливо объяснил я.
— Мне нет до этого дела. Ты должен держаться подальше от него.
— Прости, крошка. Я договорился с Джоном.
И я оформил этот ресторан.
В то время я очень много рисовал. Больше, чем когда бы то ни было. По выходным я был неофициальным хозяином ресторана «Атлантик». Я начал чувствовать себя независимым. Мне удалось выбраться из тени Мадонны. В клубе часто бывали знаменитости, в том числе Брэд Питт и Дензел Вашингтон. Как-то вечером, когда у нас был Дензел, в клуб вошли двое трансвеститов.
Что за дерьмо! — выругался актер. Это дерьмо заставляет мир вращаться и делает его интересным, так что уж потерпи, — спокойно ответил я.
Дензел сразу же извинился.
Готовясь к съемкам «Эвиты» Мадонна стала брать уроки вокала. Она всегда скептически относилась к формальному обучению, но эти уроки ей понравились. К тому же голос ее по-настоящему окреп. Однако предстоящие съемки беспокоили Мадонну. Признав все совершенные ранее дурные поступки, она решила сделать хоть что-то хорошее. Я говорил, что эта роль идеально ей подходит, что она сыграет ее прекрасно. Во время съемок она говорила мне, что все идет нормально, но просматривать материал все же боялась. Режиссер Алан Паркер держал ее и ее эго в ежовых рукавицах, и я втайне аплодировал ему.
Вскоре Мадонна обнаружила, что беременна от Карлоса. При крещении дочери дали имя Лурдес, но Мадонна звала ее Лолой. Мадонна решила, что для беременной женщины Касти-льо-дель-Лаго — дом слишком неудобный, а для маленького ребенка даже опасный. Она купила новый дом на Кокерхэм в Лос-Фелис и попросила меня его отделать.
Мы встретились прямо в доме и вместе обсудили, что нужно сделать. Мадонна снова заговорила о якобы имеющейся у меня наркотической зависимости. Она беспокоилась, что наркотики будут отвлекать меня от оформления дома. Меня страшно разозлило то, что слова Ингрид мешают моим отношениям с сестрой. Ведь нам и так было очень сложно вести себя как брат и сестра. На наши отношения всегда влияли богатство и слава Мадонны и мое положение в ее профессиональной жизни.