Жизнь удалась
Шрифт:
– В офис приедешь – там тебе Разблюев даст фотографию.
– Подвезешь меня?
– Ты без машины, что ли?
– На машине. Она в Коньково осталась. Пробка была, я ее там и бросил. На метро поехал, чтоб к тебе не опоздать. Цени.
– Ценю… Все, я написала.
Свинец кивнул:
– Тогда поехали. Времени нет совсем. Подбрось меня до машины. Тут по прямой – километр. А пока едем, вспомни еще что-нибудь. Взрослые люди просто так не исчезают. Подумай сейчас – и вспомни. Что-то было. Какие-то события. Что-нибудь необычное.
Марина не менее минуты интенсивно напрягала память, но потом опять
– Ничего такого.
Теперь, когда надежный человек – опытный сыщик, капитан из Московского уголовного розыска – согласился помочь ей, она чувствовала себя хоть и напряженной, но решительной и мобилизованной и рванула с места так, что у самой едва не закружилась голова. Бешено выкрутила руль.
– Полегче, – выдохнул ее спутник. – Не пугай людей.
– Отвали, Свинец. Они родились напуганные.
– Ты, значит, давно с Матвеем?
– Пятнадцать лет. А что?
– Может, ты не все про него знаешь? А?
Марина невесело усмехнулась.
– Может, и не все. Но главное – знаю.
– И что он за человек? Ну-ка, расскажи в двух словах.
– Обычный. Спокойный. Умный. С характером…
– Чем увлекался?
– Он по десять часов в день работал. Чем ему увлекаться? Ну, бывало, в машину свою денег вложит… Колеса какие-нибудь новые купит за бешеные деньги… Часы дорогие уважает. Каждый год у него новые часы. Сам себе дарит. На день рождения.
– Друзья у него есть? Близкие люди?
– Были. Потом всех раскидало. Кто-то разбогател, кто-то обнищал.
– Что ж, у взрослого хорошего мужика – и друга нет?
– Я его друг, – решительно произнесла Марина, и ей самой понравилось, как она это произнесла. Просто и значительно. И она повторила: – Я его друг! Единственный. И самый преданный. Я никогда не подставлю, не обману. Не предам. Я не возьму в долг на два дня, чтоб потом частями отдавать три года…
– А как с этим? – капитан щелкнул пальцем по горлу.
– Больная тема.
– Что ж ты молчала? Это все меняет!
– Ничего не меняет, – сказала Марина. – Да, он пил. Десять лет почти. Тихо, по-домашнему. Не по-свински, культурно. Свое же вино и пил. Зимой красное, летом белое. Две бутылки каждый вечер. Ходил по дому с бокалом – и отхлебывал. Но уже полгода как бросил.
– Ты заставила, – предположил Свинец.
– Нет, – холодно ответила Марина. – Я не заставляла. Это было совместное решение…
– Приехали.
Свинец показал пальцем на массивный внедорожник, причаленный прямо под знаком «Остановка запрещена».
– Вот это машина, – с уважением сказала Марина. – Завидую.
– Да, хорошая, – самодовольно сказал капитан. – Большая и удобная. Только завидовать не надо. Тачка не моя. Конфискована у лица, совершившего особо опасное преступление. Лицо уже созналось чистосердечно. А я – взял покататься. На пару дней… Не забудь этому твоему Разбледаеву позвонить…
– Разблюеву.
– Да, ему. Пусть ждет меня, никуда не уходит… А ты – домой давай, там сиди, не нервничай… Будут новости – сообщу сразу…
– Деньги возьмешь?
– Возьму. Но не сейчас. Об этом потом поговорим…
Марина нажала на тормоз, но Свинец выскочил из машины еще до того, как она полностью остановилась. Выпрыгнул с неожиданной для его массивного тела
А капитан Свинец и не думал производить впечатление. Выпрыгивать на ходу – не манера и не выпендреж, а полезный, вывезенный из Чечни навык. Как минимум дважды спасавший капитану жизнь. Машина – ловушка, люди в ней – легкие цели. В машине тесно и невозможно перехватить автомат. Ремни и лямки все время норовят за что-нибудь зацепиться. Машину надо покидать при первой возможности – иначе можно в ней и погибнуть…
Капитан немного соврал про то, что ограничен во времени. В сущности, он имел его слишком много. Из-за выпрошенного у начальства отпуска (отпустили со скандалом), а главным образом оттого, что полгода назад от капитана ушла жена, и теперь все свои часы и минуты он расходовал исключительно на себя. Люди, утратившие семью, имеют больше всего свободного времени – гораздо больше, чем те, например, у кого вообще никогда не было семьи; эти попросту не знают, что такое тратить жизнь ради близкого человека; на разведенных же избыток времени действует угнетающе, они не имеют навыка, чтоб заполнить вакуум какими-нибудь – ради себя, для себя – действиями. Физики доказали, что время может течь с разной скоростью. Для капитана Свинца оно почти остановилось. Он вроде бы применил старый, как мир, прием под названием «глуши себя работой», но и работа вдруг надоела. Он посвятил милиции двадцать три года. И вот надоела и работа, и милиция.
Он не чувствовал особого желания заниматься поисками исчезнувшего мужа Марины Матвеевой. Однако рассудил, что лишние деньги никогда не помешают. Про туго набитые карманы он тоже соврал. Из чисто мужского бахвальства. И хитрость присутствовала: богатому специалисту за его услуги платят много, бедному – мало. И капитан изобразил богатого. Марина была ему симпатична, но она жена бизнесмена, обеспеченного человека, на ее запястьях и пальцах одного золота, как бегло подсчитал он, не менее чем на пять тысяч долларов. И Свинец не собирался экономить ее деньги.
Он посидел в своей машине, обдумывая, с чего начать. Решил начать с чашки горячего чая. Направился в близлежащие торговые аркады. За последние пять лет такими аркадами – два, три, а то и пять этажей, десятки магазинов, ресторанов и кафе под одной крышей – застроили весь город. В полутемном баре сыщик сделал заказ и взглядом погасил официанта, собравшегося было презрительно ухмыльнуться. Официанты не любят посетителей, скромно заказывающих чай. Официантам нужны веселые, пьяные и щедрые – а капитан был трезвый и мрачный, его плечи обтягивал сильно потертый кожан, щеки слегка шелушились, тоскуя по хорошему увлажняющему крему, – посетитель никак не вписывался в торжествующий вокруг золотой век, наступивший в отдельно взятом городе; официант и не думал спешить. Свинец хотел было постучать ему по физиономии удостоверением, но передумал и отправился в туалет.