Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование
Шрифт:
Но, старик, иллюстрации там дивные, и мне даже несколько стыдно стало, когда к таким фиговым вещам как рассказы Достян и Шима рисуются такие прекрасные иллюстрации.
«Светова литература» № 3 за этот год, так и скажи Горышину. Хотя, очень может быть, он уже знает, получил и насладился.
Читал я и статью о тебе в «Литгазете» [201] , очень тебя поздравляю, ничего особенного в ней нет, но все-таки очень хорошо, что они тобой заинтересовались. Конечно ты и тут не утерпел и слизнул один свой рассказ у меня, другой у Нагибина [202] . Кстати, напиши Нагибину и пусть он тебе вышлет бутылку коньяку – я-то помню, что не ты у него, а он у тебя слизнул свои «Пути-дороги», а вот видишь как оборачивается. Ну а я тебя прощаю.
201
Речь идет о статье Л. Анненского «Росомаха рубит трос» («Литературная
202
Нагибин Юрий Маркович – см. письмо 51.
Был я на Севере, очень славно съездил, и теперь с натугой ворошусь в своих записках и пишу не более, не менее как путевые очерки и не более, не менее как листа на четыре [203] . Не все тебе писать свои пухлые рассказы, надо и другим…
Вообще, кэп, славно жить на этом свете, хотя и сидишь ты сейчас как обычно, без денег. Все-таки славно чувствовать в себе какие-то силенки, видеть мир Божий, обливаться слезами и сопеть носом от обилия в нем хорошего, настоящего.
203
Имеется в виду «Северный дневник» («Знамя», 1961, №№ 3–4).
Был я в Печорах, городок божественный, женщина со мной была того лучше, забирались мы и в Эстонию и так там, милый мой, хорошо, что я жалею – почему я не эстонец.
От Москвы я совсем отбился, не живу в ней и дня. Только приехал и вот уже уезжаю на Оку. Пиши мне, пожалуйста, по такому адресу: Тульская область, Заокский район, п/о Страхово, дом Поленова, Ю. Казакову. Буду я там до октября.
Варшавяне попросили у меня твой адрес, я им его выслал, так что ты скоро получишь сборник со своим Росомахой, если не получил еще.
Как твоя повесть и твой фильм [204] ? У меня в будущем году хотят снимать «Странника» [205] , но я, как ты догадываешься, в это мало верю.
Будь здоров, Витя! Привет маме и брату.
С сокращениями печаталось в книге Конецкого «Некоторым образом драма» (с. 28–29).
15 января 1961. Москва
204
Картина «Полосатый рейс» (сценарий В. Конецкого в соавторстве с А. Каплером, режиссер В. А. Фетин, оператор Д. Д. Месхиев, редактор С. А. Пономаренко) была поставлена на «Ленфильме» в 1961 году.
205
Фильм поставлен не был.
Здорово, бродяга, старый ты пес!
Не презирай сонета – знаешь? Мы тебя с Шимом ждали, очки насквозь проглядели в клубе, но ты, подонок, не появился. С Евтушенкой [206] повелся, да? Мы, значит, для тебя уже низшая раса?
Как ты там чирикаешь? Что ты там выкапываешь на бумагу? Небось пьешь?
А я сценарий кончил. Гениальными мазками набросал монастыри, сумерки, людей и прочую бодягу, вверг режиссера в сумеречное состояние – и умылся. Теперь душа с них вон, если даже не возьмут, то хоть аванс мой, фик они его теперь с меня стребуют.
206
Евтушенко Евгений Александрович, см. письмо 18.
Но – есть слухи – нравится Ромму [207] и еще каким-то хлюстам из сценарного отдела. Завтра худсовет. Я пойду. Я, старик, пойду. И такого им там выдам, если они что-нибудь мне будут плести, какие-нибудь там поправки, так вот я такого им выдам, что этот день войдет в историю кино.
Я получил письмо из Праги от Кадлецевой [208] . И очень хорошую статью обо мне некоего Милослава Вагнера. Статья тебя не интересует, конечно. Но вот что тебя наверняка заинтересует. Кадлецева пишет: «Я прочитала „Камни под водой“. Некоторые рассказы мне очень понравились. Попробуем доказать нашим друзьям в издательствах их качества!»
207
Ромм Михаил Ильич (1901–1971), кинорежиссер, профессор ВГИКа.
208
Кадлецева Яна, переводила рассказы Казакова на чешский язык.
Понял, старый ты пес?
В свою очередь я ей написал, что ты, хоть и бездарен, – достоин все-таки ее внимания и что у тебя выходит в «Знамени» повесть [209] и пусть она ее переведет. Вот что я ей написал.
Мой очерк («Северный дневник». – И. К.) перенесли в № 3 – таким образом ты лишился мощного конкурента, а журнал (т. е.
209
«Завтрашние заботы» («Знамя», 1961, № 2).
Приедь на денек! А то я где-то в конце месяца смоюсь в Малеевку и мы долго можем не увидаться.
Будь здоров! Поздравляю тебя задним числом с Рождеством, Крещеньем, Старым новым годом и желаю всех благ и колоссальных литуспехов!
Отрывочно включено в «Опять название не придумывается» («Нева», 1986, № 4).
16 мая 1961. Коктебель
Старик, спешу поделиться с тобой своей радостью – ибо больше не с кем. А ты поймешь ее, эту мою радость, где-то ты ее поймешь. Кстати, заразное слово это «где-то», его у меня вдруг обнаружилось в рассказах – как вшей на покойнике. И я его давлю. Так вот, повторяю, ты поймешь, почему я сижу сейчас за тремя бутылками пива и за таранью, рву ее зубами, жую, пускаю на грудь себе слюни, подбираю их и пью пиво, круто посоленное. Кстати, не задумывался ли ты как писать «посоленный» или «посоленый»? Из-за этого загадочного слова появление на свет моего рассказа «Трали-вали» задержалось ровно на три дня. Я ходил вокруг машинки, изредка бегал в клуб выпивать, и все думал, как написать? Там у меня в первой фразе есть слово «недосоленный». Так вот я не знал, как его посолить.
Короче говоря, собака прибежала! Она прибежала, вернее пробежала, и это произошло за рекордное время – три часа! Ура! За три часа, старик, я отгрохал рассказ и тарахтел на машинке так, что под моим окном собралась вся улица. Размер этого шедевра 13 стр. («Вон бежит собака!» – И. К.). [210] Но этого мало! На другой день, разъярившись, я сел за новый рассказ и затьмутараканил его за шесть часов («Осень в дубовых лесах». – И. К.). Мало того! Сегодня я сел за машинку и, стуча на ней, как на кастаньетах, нащелкал еще пять тысяч слов и обрел новый рассказ про войну («Зависть». – И. К.). Старик! Я плакал, пиша его, я сморкался одной рукой, шмякал сопли об пол, а другая рука в это время выбивала глаголы и существительные.
210
Прочитав рассказ «Вон бежит собака!», Конецкий написал на Казакова пародию под названием «Ой, ты Северное море»: // «–Все мы на земле странники, – говорил пожилой, бородатый, одетый в армяк, слегка испачканный кровью барана, горбоносый, гнусавый, с залысиной на затылке колхозник из села Ромашино: села, что раскинулось, сжалось, разбежалось, примедлилось по-над странным, тревожным, дурманящим морским запахом. // – И то верно, милок, – соглашалась с ним пожилая, морщинистая, слегка испачканная коровьим навозом, с перебитым носом седая колхозница. // Они тянули невод из холодного моря, на которое опрокинулось холодное небо. От моря тянуло запахом моря, воды, водянистым, мокрым, влажным, подмоченным запахом… // По берегу бежала собака, оставляя за собой мелкие, острые, быстрые следы своих мохнатых, когтистых лап. Собака бежала совершенно слепая, ее окружал, опушивал, начинял запах дичи. // – Вон бежит собака, – пробормотал кто-то из них и бросил невод. Собака блеснула странным, диким, соленым глазом и промолчала. А море все говорило свое, извечное, непонятное, лизало холодные // берега. И смешно было, странно, глупо, невесело смотреть на людей и собаку, когда рядом говорило свое извечное, северное, белое море». // Эту пародию, напечатанную в «Литературной газете» 15 сентября 1962, Конецкий включил в свои воспоминания «Опять название не придумывается» (Собр. соч. в семи томах, т. 7, СПб., 2002, с. 353–354).
Три рассказа, старик, за три дня! Теперь я, как падишах, пью пиво и жру тарань. Я начхал на всех хемингуэев и разных прочих ричидостян. Теперь я могу ехать на Север. Сегодня я долго думал кому послать телеграмму, о том, что у меня столько изумительных рассказов. Я сперва хотел в «Огонек», потом – в «Литгазету», потом в «Знамя». А потом я раздумал, хотя эти рассказы жгут мою душу и требуют немедленного опубликования.
Ах, ах, не те времена, старик! Если бы это были раньшие времена, то в «Новом времени» [211] появилась бы заметка: «Знаменитый писатель Ю. Казаков, который сейчас находится в Коктебеле, закончил четыре новых рассказа. По слухам, право первоиздания он предоставил газете «Правда». Читатели с нетерпением ждут опубликования новых шедевров гениального русского писателя, о котором Толстой сказал, что он второй Толстой. Соб<ственный> корр<еспондент> Трахман». Анонсы, авансы… Все приятные слова, кстати, кроме «алиментов», начинаются на «А». В Бухаресте полно магазинов, которые называются почему-то «Алиментаре», что приводило наших женщин в восторг.
211
Газета «Новое время» издавалась в Петербурге с 1868 по 1917 год (с 1876 – А. С. Сувориным).