Жизнь за жильё

Тагиров Роман

Слушатель не выдержал, быстро смешал для себя спирт с водой и тоже маханул полтинничек для полного человеческого счастья. Выдохнул и ответил:

— Да хрен его знает.

— Вот! А потом тебя обязаны поддержать друзья. Мы же с тобой, Ваня, как раз в том возрасте, когда друзья помогают усугублением, а не тащат из нашего свинского состояния в терновый куст здорового образа жизни. Нам этого не надо, и друзья должны быть настоящие. Такие как мы с тобой.

Иван задумался и поднял руку для вопроса:

— Подожди,

профессор. А завязать с алкоголем сам не пробовал?

Иннокентий загадочно усмехнулся:

— А зачем, Ваня? Чтобы потом всю жизнь мучиться и страдать, постоянно борясь с неуемным желанием выпить? Вся оставшаяся жизнь — борьба? Да я большую часть своей жизни пью и вот никакой истины в здоровом образе жизни уже не вижу. Ещё древние говорили, что истина в вине, Ваня! А древних надо чтить и уважать.

— Не знаю, не знаю, Кеша! Многие бросают, и у некоторых получается завязать навсегда.

— Коллега, приведём вам пример из жизни замечательных людей. ЖЗЛ. Как-то была у меня подружка-француженка.

— Ну, это ты сказанул!

— Не из Парижу, конечно. Звали её Маша, переводчицей с французского работала и ещё туристов возила в Красное Село и Петергоф. И довелось ей переводить книгу Марины Влади «Владимир или Прерванный полёт», и вот интересные вещи она мне поведала. Коллега, вот в чём была личная драма у нашего Володи Высоцкого?

Сосед пожал плечами и устроился удобней за столом. Лектор продолжил:

— Ваня, всё оказалось довольно просто. Высоцкий сам не хотел бросать пить. И как только Марина не пыталась его вылечить, отправляла Володю во всякие клиники специальные, где несколько раз ему вшивали в тело новейшие антиалкогольные имплантаты. Замечу — импортные. А через некоторое время он сам их ножницами выковыривал и начинал пить. Думаешь, у Высоцкого не было выбора? Конечно, был, Ваня. И в наши больницы он не хотел ложиться, хотя какой от них прок? Говорят, так и умер в запое от отравления алкоголем.

— Так, то — Высоцкий…

— Жаль, конечно, Володю. Сколько ещё бы песен написал и ролей смог сыграть. Иван, помянем Высоцкого?

— Иннокентий, не гони так! Не такими темпами. Иначе, путь гения мы повторим с тобой прямо здесь и прямо сейчас. Хотя, куда нам до гениев.

— Понял. Спешить туда не будем. Ещё Чарльз Буковски утверждал, что к алкоголизму надо готовиться заранее.

— Ты читал Чарльза Буковски?

— Больше люблю читать исторические книжки. И мне всегда нравились профессионалы своего дела. Взять того же Ремарка с его кальвадосом почти на каждой странице.

— Иннокентий, осталось только добавить Хемингуэя. Вот кто был профи этого дела.

— Полностью солидарен с вами, коллега! Эрнест Хемингуэй — известнейший алкоголик своего времени. Вот только закончил он свой жизненный путь не совсем хорошо.

Иван вздохнул:

— Кеша, и мы с тобой туда же катимся…

Приятель замолчал и уставился

на решётку за окном. Молчали оба, и каждый думал о своём… Иннокентий Константинович, прикидывал, сколько же ему ещё отмеряно жизни с таким темпом поклонения Бахусу. Иван Рудольфович решал вечный вопрос: «Пить или не пить?». Жизненный опыт подсказывал, что перед сном надо будет ещё принять грамм пятьдесят. И столько же приготовить на ночь. Воду под рукой иметь обязательно. По-любому надо будет уговорить этого Алика оставить на ночь дверь комнаты открытой. Иначе без туалета и раковины будет совсем плохо.

Иван посмотрел на уже порядком осоловевшего Иннокентия и понял, что сосед к приходу надсмотрщика будет готов «в дрова». Оно и к лучшему. Алику будет спокойней оставить дверь незапертой. Надо тоже выглядеть примерно в таком же состоянии нестояния, как сосед по камере, то есть по комнате. Иван сам разбавил спирт для товарища, себе налил только воду.

— Иннокентий, помянем Володю Высоцкого и заодно всех упомянутых сегодня легендарных писателей.

— Ваня, это сильный тост! Чокаться не будем.

Собутыльник с трудом встал, с чувством выпил за упокой души усопших и устало опустился на табурет. Иван взглянул на единственные часы в квартире. Будильник показывал, что до прибытия надсмотрщика осталось полчаса. Со слов Иннокентия было известно, что Алик всегда приходит вовремя. «Надо же какой пунктуальный азербайджанец оказался» — подумал Иван и решил сопроводить уже порядком захмелевшего Кешу до кровати. Сосед не стал сопротивляться, дал себя провести по стеночке, прилёг и вскоре захрапел. Остатки пиршества на столе Ваня решил не трогать. Пусть всё так останется для наглядности…

* * *

В литровой бутылке спирта осталось ровно половина. Значит, они с Кешой уговорили примерно две бутылки водки. По одной на брата. Кто-то меньше, кто-то больше… Нормальная норма для запоя. И всё же Шильд вылил в раковину примерно одну четвёртую часть бутылки. На столе осталась четвертинка спирта. Пока узник не знал, зачем он всё это делает, но интуитивно понимал, что пока надо усыпить бдительность надзирателя. А дальше будет видно… Время покажет…

Заскрежетал ключ в замке металлической двери и в квартиру-изолятор вошёл Алик. Иван сделал вид, что проспал всю ночь, сидя за столом на кухне, и подал голос:

— Кто там?

— Сто грамм! — азербайджанец развеселился от своей русской шутки и улыбнулся, увидев привычную картину на кухне. — Иван Рудольфович, у вас всё в порядке?

— Спирт заканчивается. — Узник решил не вставать с табурета и показал на опустевшую бутыль. — Алик, и ещё у меня к вам личная просьба имеется.

— Слушаю внимательно. — Молодой мужчина присел на табурет и брезгливо отодвинул от себя сковородку.