Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Не меньше нареканий вызвал и перевод Харламова в новое звено. Вот как описывает эти события сам хоккеист:
"Мы обиделись на тренера. Мы обиделись друг на друга: нас разбивают, а мы ничего не можем сделать.
Думаю, что особенно обидным решение показалось Петрову и Михайлову. Они — я боялся — подумают, что я согласился на реорганизацию с легкой душой: я должен был теперь играть в компании с большими мастерами…
Борис и Володя не раз подходили к тренеру и говорили, что он не прав. Тарасов, однако, оставался непреклонен.
И по играм, и по тренировкам было видно, что Михайлов и Петров и огорчены, и растеряны, и возмущены таким решением. Мне тоже было обидно за нашу тройку. Неловко чувствовал я себя перед своими партнерами: в конце концов, я пришел в это звено
Дискуссии и обиды были серьезны, недоволен был тренер, недовольны хоккеисты, и это взаимное неудовольствие мешало играть и тренироваться…"
В эти же дни драматические события произошли в жизни писателя и главного редактора "Литературной газеты" Александра Чаковского. Вот уже в течение нескольких месяцев журнал "Знамя" публиковал его роман "Блокада". Одним из подписчиков журнала был и Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Ознакомившись с первыми главами романа, Жуков написал гневное письмо в отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС с требованием немедленно прекратить публикацию "идеологически вредного" произведения. Мол, из этого романа следует, что Красная Армия разгромила врага не силой своего оружия, не преданностью делу Ленина-Сталина, но жестокостью своих командиров. Об этом свидетельствует, писал военачальник, изображение… маршала Жукова, который на страницах романа грозит подчиненным расстрелом. Все это, заключал автор письма, создает ложное впечатление о причинах разгрома гитлеризма и объективно льет воду на мельницу наших зарубежных классовых врагов.
Чуть ли не в тот же день, когда послание достигло Старой площади, туда был срочно вызван виновник скандала — писатель Чаковский. В кабинете заместителя заведующего отделом Агитпропа ему дали ознакомиться с письмом маршала, после чего спросили:
— Ну, что будем делать?
Чаковский в недоумении пожал плечами. Он действительно не знал, что предпринять в сложившейся ситуации. Тогда инициативу в свои руки взял хозяин кабинета. Он сказал:
— Документ, конечно, нелепый, и если бы он не был подписан Жуковым, мы бы выбросили его в корзину. Но… — он слегка развел руками, — Жуков есть Жуков. Поэтому мой совет такой. Сейчас он, видимо, в распаленном состоянии, и пытаться с ним разговаривать тебе не стоит. К тому же не так давно оправился от болезни. Словом, надо выждать два-три месяца, он успокоится, и тогда тебе надо с ним встретиться. Письмо адресовано в ЦК, поэтому встречу организуем мы. Согласен?
Чаковский покорно наклонил голову. Далее послушаем его собственный рассказ:
"Меня ждала машина, но я, отпустив шофера, решил пойти в редакцию пешком. Я чувствовал, что сейчас буду не в состоянии заниматься редакционными делами и должен по дороге на Цветной бульвар обдумать наедине с самим собой постигшую меня катастрофу. Да, это была катастрофа. Первые главы "Блокады" многие хвалили, и, хотя до конца романа было еще далеко, его сюжет, хронология, главные действующие лица — все это уже выстроилось в моем воображении. Я уже считал "Блокаду" главной книгой в моей писательской биографии — и вдруг… Маршал Советского Союза, знаменитый полководец, национальный герой страны, человек, к которому я испытывал глубочайшее уважение, обвинял меня в грубейшей идеологической ошибке в изображении обороны Ленинграда и в искажении образа самого полководца.
Кстати, в "искажении" образа меня уже обвиняли, правда, неофициально, так сказать, между прочим. После опубликования первых частей "Блокады" я встретился в коридоре поликлиники на улице Грановского с маршалом Коневым. Мы знали друг друга, как говорится, "шапочно" — сидели рядом то ли на каком-то торжественном заседании, то ли на сессии Верховного Совета. Во всяком случае, при новых встречах я всегда вытягивался и говорил маршалу "здравия желаю", а он приветливо кивал мне в ответ.
Но
— Ты что из этого Жукова Наполеона делаешь? Вот если бы ты был в сорок пятом на Политбюро, то слышал бы, что товарищ Сталин ему говорил…
С этими словами Конев выпустил лацканы моего пиджака, чуть оттолкнул от себя и пошел своей дорогой. Некоторое время я стоял в растерянности. Да, я знал, что после войны Жуков попал в опалу, но это никак не повлияло на то, что я о нем писал. Он оставался для меня героем войны, прославленным полководцем. Но теперь я оказывался в нелепом положении: один знаменитый маршал упрекал меня в том, что возвеличиваю Жукова, а сам Жуков жаловался на то, что я исказил, принизил его личность…"
Встреча Чаковского с Жуковым действительно произошла, однако чуть позже. Поэтому рассказ о ней будет еще впереди. А пока вернемся в июнь 71-го.
Бьет ключом жизнь на эстрадных площадках столицы, где выступают артисты #самых разных жанров и направлений. Например, с 4 по 6 июня в ЦЦКЖ зрителей радовал своим искусством ВИА "Веселые ребята" под управлением Павла Слободкина; с 5-го в эстрадном театре "Эрмитаж" проходит "Веселый фестиваль" с участием звезд кино и эстрады в лице Арчила Гомиашвили, артистов телевизионного "Кабачка "13 стульев" Пани Моники (Ольга Аросева) и пана Профессора (Борис Рунге), Геннадия Дудника, Жанны Горощени, Льва Шимелова и др.; с 17 по 27-го в Театре-студии киноактера идет программа "Мы из кино", в которой участвуют актеры разных поколений; Марина Ладынина, Лидия Смирнова, Сергей Мартинсон, Михаил Кузнецов, Зоя Федорова, Владимир Дружников, Людмила Шагалову, Георгий Вицин, Людмила Гурченко, Татьяна Конюхова, Алла Ларионова, Николай Рыбников, Михаил Пуговкин, Надежда Румянцева, Татьяна Самойлова, Георгий Юматов, Марина Стриженова и многие другие.
В театрах Москвы состоялась всего лишь одна премьера: 10 июня в Театре имени Пушкина был показан спектакль "Похождения бравого солдата Швейка" с участием актеров Н. Прокоповича, Л. Гриценко и др.
Чуть больше премьер киношных: с 7 июня на широкий экран вышел фильм про рабочий класс "Ночная смена" режиссера Леонида Менакера, в котором главные роли исполнили Юрий Толубеев, Алла Чернова, Геннадий Корольков, Валентина Владимирова, а также фильм "В лазоревой стели" по ранним рассказам М. Шолохова; с 8-го — комедия Леонида Гайдая "12 стульев" с Арчилом Гомиашвили (Остап Бендер) и Сергеем Филипповым (Киса Воробьянинов) в главных ролях. Из зарубежных фильмов выделю два безусловных хита: "Симпатичный господин "Р" (Румыния) и "Лез готовится к прыжку" (Венгрия).
По ЦТ крутят следующие фильмы: детектив на тему Гражданской войны "Адъютант его превосходительства" (2–6 июня), современный детектив "Смерть филателиста" (впервые по ТВ), мелодраму "Когда деревья были большими" (6-го), боевик про чекистов "Сильные духом" (8-9-го), добрую детскую комедию "Часы капитана Энрико" (10-го), комедию для взрослых "Девчата" (10-го), мелодраму "Улица 13 тополей" (12-го), комедию "Карьера Димы Горина" (13-го), фильм-биографию "Тарас Шевченко" (15-го), истерн про басмачей и пограничников "Тринадцать" (16-го), экранизацию драмы Д. Олдриджа режиссерами Теодором Вульфовичем и Никитой Курехиным "Последний дюйм" (17-го). Последний фильм был очень популярен среди подростков, особенно песня композитора Моисея Вайнберга "Тяжелым басом гудит фугас". Кстати, спустя год после выхода"…Дюйма" на экраны страны Вульфович и Курехин сняли еще один фильм — "Мост перейти нельзя" (1960), однако он в прокате провалился. После этого тандем режиссеров распался, а спустя восемь лет из жизни ушел один из них — Курехин, который на ночном рижском шоссе не справился с управлением автомобиля и врезался в стоявший на обочине грузовик. Что касается исполнителя главной роли в"…Дюйме" — юноши Славы Муратова, то он актером не стал, а пошел совсем по иной стезе — окончил военно-инженерное училище и служил офицером.