Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих
Шрифт:
В числе первых своих произведений он написал портрет дофина, сына короля, которому едва исполнилось несколько месяцев, изобразив его, как он был, в пеленках. Поднеся портрет королю, он получил от него в подарок триста золотых экю. Продолжая затем свою работу, он написал для короля фигуру Любви, которую признали вещью исключительной и которую король оценил по заслугам. Король назначил ему очень высокое содержание и делал все возможное, чтобы ему хорошо при нем жилось, стараясь, чтобы он ни в чем не нуждался, ибо в Андреа ему нравилась его расторопность в работе, а также и характер, так как он был человеком, который всегда всем доволен. К тому же Андреа, всячески угождая всему двору, создал еще много картин и всяких других произведений. И если бы он больше думал о том, откуда он уехал и куда привела его судьба, он без сомнения достиг бы наивысшей степени
И вот он стал просить короля отпустить его, говоря, что ему надобно побывать во Флоренции и что, уладив там кое-какие свои дела, он непременно вернется к его величеству, а чтобы чувствовать себя более спокойным, привезет с собой жену, а также ценные для него картины и скульптуры. Король, поверив ему, дал ему для этого денег, а Андреа присягнул на Евангелии, что вернется через несколько месяцев. Счастливо добравшись до Флоренции, он в течение нескольких месяцев беззаботно наслаждался красивой женой, друзьями и родным городом.
В конце же концов, когда пришел уже срок возвращения, оказалось, что истратил он, ничего не делая, не только свои, но и королевские деньги на всякие стройки и удовольствия. Однако хотя и хотелось ему воротиться, но слезы и мольбы жены оказались сильнее обязанностей клятвенного обещания, данного им королю. Король же, после того как Андреа (в угоду жене) так и не вернулся, пришел в такое негодование, что еще долго и видеть не хотел флорентийских живописцев и поклялся, что, если когда-нибудь Андреа попадется ему в руки, он никак с его талантом не посчитается и ему не поздоровится. Так Андреа дель Сарто и остался навсегда во Флоренции и, спустившись с самых высоких вершин на самое дно, перебивался, коротая время как только мог.
После его отъезда во Францию члены сообщества делло Скальцо, полагая, что он уже больше не вернется, заказали всю остававшуюся часть росписи дворика Франчабиджо, который в свое время уже написал две истории. Когда же им стало ясно, что Андреа окончательно вернулся во Флоренцию, они уговорили его снова приняться за работу, и он написал там одну за другой следующие четыре истории. На первой – св. Иоанна перед Иродом, на второй – Пир и пляс Иродиады с фигурами весьма удачными и подходящими, на третьей – Усекновение главы св. Иоанна, где полуобнаженная фигура палача нарисована отличнейшим образом, как, впрочем, и все остальные фигуры, и, наконец, на четвертой – Иродиаду, которая подносит отрубленную голову, поражая присутствующих, фигуры которых прекрасно им задуманы. Истории эти были в свое время образцом и школой для многих юношей, в наши дни уже преуспевших в искусстве,
За воротами Пинти, на углу поворота, что ведет к монастырю Инджезуати, Андреа в табернакле написал фреску с изображением сидящей Мадонны с младенцем на руках и с улыбающимся юным св. Иоанном, исполненную с величайшим искусством и настолько совершенную, что она высоко ценима за красоту и живость. Голова Мадонны написана там с его жены, а табернакль этот за неописуемую красоту его живописи, действительно подобной чуду, остался неприкосновенным и после того как в 1530 году, во время осады Флоренции, были разрушены и самый монастырь Инджезуати, и многие другие отличнейшие здания.
В эти самые годы Бартоломео Панчатики-старшему, совершавшему во Франции крупные торговые сделки, захотелось оставить о себе память в городе Лионе: он обратился к Баччо д'Аньоло с просьбой заказать Андреа и прислать в названный город алтарный образ с Успением Богоматери и апостолами, окружающими ее ложе. Андpea эту вещь почти что закончил, однако, так как доска, на которой он ее писал, несколько растрескалась, он то бросал ее, то снова за нее брался, и так она и осталась не вполне законченной до самой его смерти. Впоследствии Бартоломео Панчатики-младший поместил ее в своем доме как произведение, поистине достойное похвалы за исключительную красоту фигур апостолов, не говоря уже о фигуре самой Мадонны, которую обступил хор путтов, в то время как другие поддерживают и возносят ее с легкостью необычайной. С краю среди апостолов изображен сам Андреа настолько естественно, словно живой. Ныне произведение это находится в поместье семейства Барончелли, неподалеку от Флоренции, в церковке, которую Пьеро Сальвиати построил для этого образа около своей виллы.
В саду у сервитов в
После этого он в новициате того же монастыря на верху лестницы написал в нише также фреской, но в цвете, прекраснейшее Оплакивание тела Христова. А в кельях обители, там, где в свое время проживал генерал ордена Анджело Аретино, он еще раз изобразил Оплакивание на маленькой, написанной маслом картине, а также и Рождество Христово. Для Дзанотти Браччи, мечтавшего о его произведениях, он написал Богоматерь, которая, склонив колена и опершись на скалу, созерцает младенца Христа, лежащего на складках ткани и с улыбкой устремившего на нее свой взор, в то время как стоящий рядом юный св. Иоанн указывает на Богородицу, словно давая понять, что здесь поистине Сын Божий. А за ним – Иосиф, подпирая голову руками, сложенными им на утесе, как бы ублажает душу свою при виде того, как весь род человеческий через это Рождество приобщился к божественному началу.
Когда кардинал Джулио деи Медичи должен был по поручению папы Льва X обеспечить лепную и живописную отделку свода большой залы виллы Медичи в Поджо-а-Кайано, расположенной между Пистойей и Флоренцией, забота об этой работе, а также все расходы были возложены на великолепного Оттавиано деи Медичи, как на человека, который, не изменяя заветам своих предков, был знатоком этого дела и в то же время другом и покровителем всех мастеров наших искусств и находившим более чем кто-либо другой удовольствие в том, чтобы дома его украшались наиболее из них выдающимися. И вот, поскольку вся работа в целом была уже поручена Франчабиджо, он распорядился, чтобы тот получил только одну треть ее, а чтобы другие две трети были переданы Андреа и Якопо да Понтормо. Однако сколько великолепный Оттавиано их ни торопил, суля и выплачивая деньги, работа эта к концу не приближалась. Андреа со своей стороны с большими стараниями закончил одну только стену, написав на ней историю с изображением того, как Цезарю приносят в дань всевозможных зверей. Рисунок к этому произведению хранится в нашей Книге вместе со многими другими его рисунками, и, отделанный светотенью, он самый законченный из всех рисунков, когда-либо им выполненных. Чтобы превзойти Франчабиджо и Якопо, Андреа вложил в эту фреску небывалые труды, построив в ней великолепную перспективу и лестницу, изображенную в труднейшем сокращении и ведущую к фигуре Цезаря, украсив ее к тому же отлично подобранными статуями, не удовлетворившись тем, что обнаружил свойственный ему большой талант в показе тех многообразных фигур, которые волокут на себе столько различного зверья. Таковы фигуры индейца, одетого в желтую кофту и несущего на плечах клетку, которая изображена в перспективе и в которой и на которой сидят попугаи, в целом – зрелище в высшей степени примечательное, а также несколько фигур, ведущих лидийских коз, львов, жирафов, пантер, рысей, обезьян и негров, и всякие другие прекрасные фантазии, сочетающиеся в прекрасной манере и божественно исполненные средствами фресковой живописи. Кроме того, он на ступенях этой лестницы изобразил сидящего карлика, который в коробе держит при себе хамелеона, изображенного так хорошо, что трудно представить себе, как можно было придать столь прекрасные пропорции бесформенному уродству такой в высшей степени причудливой формы.
Однако за смертью папы Льва работа эта осталась, как уже говорилось, незаконченной. И хотя герцог Алессандро деи Медичи и мечтал о том, чтобы ее завершил Якопо да Понтормо, ему так и не удалось заставить его за это взяться. И действительно, приходится пожалеть о том, что произведение это осталось незавершенным, ибо находится оно в самой красивой на свете зале, какие только бывают в виллах.
Вернувшись во Флоренцию, Андреа написал картину с прекраснейшей обнаженной полуфигурой св. Иоанна Крестителя, которая была ему заказана Джован Мариа Бенинтенди, подарившим ее впоследствии герцогу Козимо.