Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих
Шрифт:
В то время как Франческо Франча в Болонье занимался живописью, из числа многих его учеников выдвинулся, как самый изобретательный из них, некий юноша по имени Маркантонио, который получил прозвище деи Франчи, так как он много лет находился при Франче и очень был им любим. И вот, владея рисунком лучше, чем его учитель, и пользуясь резцом с большой легкостью и изяществом, он обрабатывал чернью пояса и всякие другие серебряные предметы, которые были в то время в большом ходу и которые получались у него исключительно красивыми, так как он был в этом деле поистине неподражаем. А когда у него, как и у многих в свое время, возникло желание постранствовать по свету и кое-что повидать, в частности – приемы других художников, он, с благословения Франчи, отправился в Венецию, где был хорошо принят в среде художников этого города. В то самое время кое-кто из приехавших в Венецию фламандцев привез с собой много листов, гравированных и отпечатанных на дереве и на меди Альбрехтом Дюрером, и Маркантонио увидел их на площади св. Марка. Пораженный манерой этих работ и приемами Альбрехта, он истратил на эти
Подделал же он все тридцать листов страстей и жизни Христа, но на меди и грубой резьбой, подобной той резьбе, которой Альбрехт резал по дереву, и подписывал их той монограммой, которой Альбрехт подписывал свои произведения, а именно буквами А. Д. Он добился при этом такого сходства, что листы эти, о которых никто не знал, что их сделал Маркантонио, приписывались Альбрехту и продавались и покупались как его произведения. Когда же об этом написали Альбрехту во Фландрию и послали ему одну из Страстей, подделанных Маркантонио, Альбрехт пришел в такую ярость, что, покинув Фландрию, прибыл в Венецию и, обратившись в Синьорию, подал жалобу на Маркантонио, однако ничего не добился, кроме того, что Маркантонио было запрещено впредь помечать свои вещи именем или вышеприведенной монограммой Альбрехта.
После всего этого Маркантонио, переехав в Рим, полностью отдался рисунку, Альбрехт же, вернувшись во Фландрию, застал там нового соперника, который уже приступил к изготовлению многих тончайших гравюр, соревнуясь в этом с Альбрехтом. Это был Лука из Голландии, который, хотя и не владел рисунком так, как владел им Альбрехт, тем не менее во многом не уступал ему в умении пользоваться резцом. В числе многих больших и красивых листов, им выполненных, первыми в 1509 году появились два тондо, в одном из которых – Несение креста, а в другом – Распятие. Затем он выпустил Самсона, конного Давида и св. Петра-мученика с его убийцами. После чего он напечатал гравированный на меди лист с изображением сидящего Саула и юного Давида, играющего перед ним. А немного времени спустя он, уже значительно созрев, изобразил на огромнейшей, тончайшим образом гравированной, картине Вергилия, подвешенного за окном в корзине, и тут же разные головы и фигуры, настолько удивительные, что Альбрехт, изощрив свой талант в этом соревновании, выпустил несколько листов, превосходнее которых и быть не может. В том числе, желая показать все свое умение, он изобразил вооруженного всадника, олицетворяющего человеческое мужество с такой законченностью, что мы видим блеск на доспехах и на шерсти вороного коня, столь трудно передаваемый в рисунке. Рядом с этим человеком шла Смерть с песчаными часами в руках, а за ним дьявол и тут же мохнатая собака, выполненная с самыми трудными тонкостями, какие только доступны гравюре.
В 1512 году были выпущены шестнадцать маленьких историй Страстей Христовых, им же выполненные на меди так хорошо, что более красивых, нежных, живых и к тому же более объемных фигурок и не увидишь. И опять-таки тот же Лука из Голландии, воодушевленный тем же духом соревнования, вырезал двенадцать подобных же досок, очень красивых, но далеко не столь совершенных по резьбе и по рисунку, а также св. Георгия, утешающего девушку, которая плачет, так как ей суждено быть растерзанной змием, Соломона, поклоняющегося идолам, Крещение Христа, Пирама и Физбу и Ассура с царицей Эсфирь, склонившей перед ним колена.
Со своей стороны, и Альбрехт, не желая уступить Луке ни по количеству, ни по качеству своих произведений, вырезал обнаженную женскую фигуру, сидящую на облаках, а также Умеренность, держащую в руках золотую чашу и узду, на фоне пейзажа, изображенного с мельчайшими подробностями, а затем и св. Евстахия, коленопреклоненного перед оленем с крестом между рогами. Этот лист – просто чудо, но особенно хороши собаки, которые изображены в разных положениях и прекрасней которых и быть не может. А в числе многих путтов, выполненных им в различных манерах для украшения гербов и эмблем, он сделал несколько, держащих щит с черепом в шлеме, увенчанном петухом, перья которого так распущены, что более тонкой работы при помощи резца, казалось бы, выполнить невозможно. И в конце концов он выпустил лист с изображением пишущего св. Иеронима в кардинальском облачении, со спящим львом у его ног. На этом листе Альбрехт изобразил комнату с застекленными окнами, освещаемую солнцем, лучи которого падают как раз в то место, где пишет святой, так живо, что это поистине чудо, и тут же книги, часы, рукописи и всякие другие предметы, как нельзя лучше подходящие для такого рода занятий. Вскоре после чего, а это было чуть ли не последним его произведением, он в 1523 году изобразил в маленьком размере Христа с двенадцатью апостолами. Можно также видеть многие его эстампы с портретными головами, как-то: Эразма Роттердамского, имперского курфюрста, кардинала Альбрехта Бранденбургского, а также и собственный его портрет. Однако, сколько бы он ни гравировал, он никогда не бросал живописи, но продолжал писать на дереве
Вернемся, однако, к гравированным эстампам. Творения Дюрера послужили для Луки из Голландии толчком к тому, что он по мере сил стал следовать по его стопам и, после упомянутых выше вещей, вырезал на меди четыре истории из деяний Иосифа, четырех евангелистов, трех ангелов, явившихся Аврааму в долине Мамврийской, Купание Сусанны, молящегося Давида, Мардохея, торжествующего на коне, Лота, опьяненного дочерьми, сотворение Адама и Евы, которым Бог запрещает вкушать от плода на дереве, указывая на него, Каина, убивающего своего брата Авеля. Все эти листы были выпущены в 1529 году.
Но больше всего известности и славы доставил Луке большой лист с изображением Распятия Иисуса Христа и другой, где Пилат на него указует, говоря: «Се человек». Эти листы, большие и многофигурные, ценятся очень высоко, равно как и Обращение св. Павла, где его, ослепшего, ведут в Дамаск. Произведения эти достаточно говорят о том, что Лука может быть причислен к тем, кто превосходно владел резцом.
Композиции историй Луки очень выразительны и выполнены с такой ясностью и до такой степени лишены всякой путаницы, что и в самом деле кажется, что изображаемые им события и не могли произойти иначе. К тому же в композициях этих в большей степени соблюдены законы искусства, чем у Альбрехта. Мало того, по ним видно, что, гравируя свои произведения, он проявлял большую сообразительность, тщательно все обдумывал, ибо у него все постепенно удаляющиеся предметы изображены все с меньшим нажимом резца, теряясь вдали, так же как они и в природе постепенно теряются для глаза, смотрящего на них издали. Принимая это во внимание, он и изображал их дымчатыми и настолько нежными, что и в цвете этого иначе не изобразишь. Эти его наблюдения открыли глаза многим живописцам.
Им же были выпущены и многие небольшие эстампы, как-то: разные Мадонны, двенадцать апостолов с Христом, многие святые мужи и жены, шлемы и т. п. Очень хорош мужик, который дает вырвать себе зуб и испытывает от этого такую боль, что не замечает, как в это время женщина опустошает его кошелек. Все эти произведения Альбрехта и Луки послужили толчком к тому, что после них многие другие фламандские и немецкие художники стали печатать подобные же превосходные гравюры.
Пора нам, однако, вернуться к Маркантонио. По приезде в Рим он вырезал на меди великолепнейшую гравюру по рисунку Рафаэля Урбинского, изображавшую самоубийство римлянки Лукреции и выполненную настолько умело и в такой прекрасной манере, что некоторые его друзья тотчас же отнесли ее Рафаэлю, который решил выпустить в печать некоторые рисунки своих произведений, и в первую очередь прежний свой рисунок с изображением Суда Париса, на котором ему захотелось нарисовать также и колесницу солнца, и нимф, обитающих в рощах, в источниках и реках, и всякие сосуды, кормила и прочие красивые выдумки. И вот, после того как это было решено, Маркантонио так награвировал рисунки Рафаэля, что весь Рим был этим ошеломлен. Вслед за этими листами было им гравировано Избиение младенцев с великолепными обнаженными фигурами женщин, мужчин и детей, вещь совершенно исключительная, и далее: Нептун, обрамленный маленькими историями с похождениями Энея, великолепнейшее Похищение Елены, также нарисованное Рафаэлем, и еще другой лист, на котором мы видим смерть св. Фелицитаты в кипящем масле и обезглавливание ее сыновей. Работы эти принесли Маркантонио такую известность, что гравюры его ценились за их хороший рисунок гораздо выше, чем фламандские, и купцы отлично на них наживались.
Рафаэль долгие годы держал при себе для растирания красок некоего подмастерью по прозванию Бавьера. А так как этот человек кое-что умел делать, Рафаэль распорядился, чтобы Маркантонио гравировал, а Бавьера занимался печатанием, и чтобы таким образом можно было напечатать все его истории, продавая их любому желающему как оптом, так и в розницу. Взявшись таким образом за дело, они напечатали бесчисленное множество вещей, которые им принесли величайшую прибыль. Подписаны же были листы нижеследующими монограммами: вместо полного имени Рафаэля Санцио из Урбино – RS, вместо имени Маркантонио – MF. Произведения же эти следующие: Венера, обнимающая Амура, по рисунку Рафаэля, и история, в которой изображен Бог Отец, благословляющий семя Авраама, а также служанка с двумя детьми. После чего были вырезаны все тондо, которые были выполнены Рафаэлем в покоях папского дворца, а именно – Познание природы, Каллиопа с лирой в руках, Провидение и Правосудие, далее – маленький рисунок истории, написанной Рафаэлем в той же комнате и изображающей Парнас с Аполлоном, музами и поэтами, а также Эней с Анхизом на спине в пылающей Трое – рисунок, сделанный Рафаэлем для маленькой картины.
Вслед за этим была напечатана Галатея того же Рафаэля, изображенная на колеснице, влекомой по морю дельфинами, с тритонами, похищающими нимфу. По окончании всего этого Маркантонио также по рисункам Рафаэля и тоже на меди вырезал много отдельных фигур, как-то: Аполлона с лирой в руках, фигуру Мира, которой Амур подносит масличную ветвь, три богословских добродетели и три нравственных, а также в том же размере – Иисуса Христа с двенадцатью апостолами и на полулисте Мадонну, которую Рафаэль написал на алтарном образе в Арачели, и ту, которая была отправлена в Неаполь в церковь Сан Доменико и на которой кроме Богоматери изображены св. Иероним и Архангел Рафаил с Товием, а на маленьком листе сидящую в кресле Мадонну, которая обнимает полуобнаженного младенца Христа, не говоря о многих других Мадоннах, срисованных с картин, которые были написаны Рафаэлем для разных лиц.