Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Месяца два, три прошли, ничего не изменив в их отношениях. И если бы не случай, о котором мы расскажем, Феррон, быть может, долго бы еще не сделал объяснения. Этот случай доказывает что на самом деле: «Несчастье иногда ведет к добру!»
Несчастье в этом обстоятельстве явилось для Феррона под видом Рене Гитара… Но как иногда бывают различны взгляды! В этом несчастии Жанна была совершенно расположена видеть счастье.
Это случилось весной, в воскресенье, после полудня; Феррон отправился из дому по важному делу; Алэн Бриду также был в городе, Жиборна на кухне готовила обед, Жанна, сидя у окна в нижней зале вышивала.
Напротив нее, сидя
Чтение было самое нравственное, а потому, без сомнения, всего менее способное внушить игривые мыли, но в таком, конечно, случае когда его слушают. Но Жанна не слушала в эту минуту чтения, она слушала и особенно смотрела на чтеца.
Жанна, на самом деле, была невинна, но во-первых у ней в жилах текла кастильская кровь, а во вторых, каким образом допустить, чтобы девочка, которая до четырнадцати лет странствовала по свету то там, то сям, не видала некоторых вещей, о которых, быть может против ее воли, она должна была вспомнить и испытать в лишь шестнадцать.
И вот, останавливая клерка на самой середине похождений Маккавеев, Жанна быстро сказала ему:
– Как вы далеко сидите от меня, Рене!.. Почему это?
Рене с изумлением взглянул на вопросительницу.
– Но я там, – возразил он, – где имею привычку сидеть….
– Привычку! привычку! Подойдите же! К тому же эта книга не занимает меня. А вас она занимает, или вы предпочитаете поговорить?
– Поговорить?.. о чем же?
– О чем, о чем! Который вам год, Рене?
– На Рождестве будет семнадцать.
– Вы шестью месяцами старше меня. Вы уж мужчина и скоро задумаете жениться?
– Жениться?.. Что вы!..
– Вы не хотите жениться!?
– Я еще очень молод для этого.
– Ну, а если бы вы кого-нибудь любили?.. Вы кого-нибудь любите?..
– Я… да… только… право…
Клерк не понимал более где он… тем более, что спрашивая таким образом, Жанна рассматривала его как то особенно странно. Он приблизился к ней настолько, что стулья их соприкасались; Жанна уронила свое вышиванье, Рене – книгу.
– Ну же? – прошептала она, прислоняя свою голову к плечу Рене. – Вы не хотите мне сказать, кого вы любите? Вы отказываетесь взять меня в свои наперсницы.
– О нет!.. Я не… Только…
Рене не кончил; когда он бормотал эти слова, его белокурые волосы смешались с черными кудрями Жанны; вдруг дверь залы отворилась и в ней показался человек с бледным лицом и дрожащими членами… Это был мэтр Феррон.
Войдя таким образом, что дети его не слыхали и удивленный тем, что не слышит чтения, за которым он их оставил, адвокат ощутил подозрение и приложил ухо к двери. Но он и тут не услыхал ничего больше, так как ни Жанна, ни Рене не считали нужным кричать…
Но безмолвие тоже бывает красноречиво. Это-то красноречие заставило побледнеть Феррона, в своем собственном интересе не желавшего продолжения немого разговора между молодыми людьми.
Рене, дрожа, встал при внезапном появлении жестокого хозяина. Стараясь казаться спокойной, Жанна подняла свою работу и спросила:
– Это вы, папенька?
Отец не отвечал дочери; он пальцем показал клерку на отворенную дверь и сказал ему хриплым голосом:
– Уходи! уходи скорее! Я тебя выгоняю! И если ты дорожишь своей шкурой запомни, – никогда, никогда не переступай порог этого дома!..
Жанна в свою очередь испугалась.
– Но как же… – воскликнула молодая девушка.
Феррон бросился к ней и тем же глухим голосом, подобным отдаленному грохотанью грозы, сказал:
– Жанна, ты хочешь, чтобы я убил этого мальчика?
– Убить?.. О, Боже! но за что же вы убьете его?
– За то, что ты его любишь.
– Я его люблю? вы ошибаетесь! Я не люблю его.
– Любишь:
– Нет!..
– Поклянись!
– Я… Ну, а если бы я любила его, что бы в том было дурного?
– Что бы было? Ах! Ты не предвидела, что я тоже люблю тебя, Жанна! Люблю всею силою моей души..: Я думаю только о тебе! Я живу только для одной тебя!.. К чему ты бежишь?.. Моя любовь тебя ужасает!.. Но подумай, мое дитя, что эта любовь для тебя настоящее и будущее… счастье… богатство!.. Вместе с сердцем я предлагаю тебе мою руку. Скажи, ты не надеялась на такую блестящую будущность? Ты будешь моей женой, Жанна, – моей женой: я так решил. Ты будешь носить мое имя, будешь обладать всем, что я имею. О! если бы ты знала, как я тебя люблю. Я полюбил тебя с первой минуты, как тебя увидел. Правда, я уже не молод; у меня уже седые волосы; но что за дело если моему телу пятьдесят лет, когда моей душе только двадцать. А около тебя, слышишь ли, мне только двадцать. Ты моя первая и последняя любовь. Отвечай. Ты согласна? Без меня, где бы ты была теперь? Ты переходила бы из города в город, без пристанища и хлеба, и притом не моя вина, что мать твоя умерла. Я сделал все, чтобы сохранить ее… И если бы ты спросила у своей матери должна ли бы ты сделаться моей женой, я уверен, она ответила бы «да!» Жена адвоката, богатого адвоката, – ты будешь завидовать своей участи, Жанна! Неправда ли, ты согласна? Я сейчас рассердился, когда застал тебя и Рене… Я был неправ. Разве ты можешь любить этого ребенка? Ты смеялась, ты шутила с ним… вот и все, и я радуюсь, что он доставил мне случай высказаться. Твою руку, дай мне твою руку, моя Жанна, как доказательство твоей благодарности. О, будь спокойна? если ты еще не любишь меня как мужа, я буду терпелив, пока ты будешь приказывать, и останусь твоим отцом, твоим другом. Но подумай, по крайней мере, когда мы женимся, не буду больше бояться, что нас разлучать. Моя прелестная, моя возлюбленная, Жанна, что ты ответишь мне? – в третий раз спросил он.
– А что если я не соглашусь? – спросила она.
Он вздрогнул.
– Я начну с того, что убью Рене, – ответил он, – потому что ты доказала бы мне, что ты его любишь, доказала бы, что ты солгала мне…
Она пожала плечами.
– Нет, я не солгала.
– Почему же ты отказала бы мне?
– Не знаю. Вы говорите, что предлагаете мне счастье, но если я сделаюсь вашей женой, я захочу выходить на прогулку чаще, чем теперь.
– Ты будешь выходить каждый день. Мы будем каждый день прогуливаться.
– Потом, вы также обещаете мне, что дадите мне время полюбить вас как мужа?.. быть может это будет продолжаться не долго, но привыкнув видеть в вас только отца…
– Обещаю тебе это еще раз, Жанна! Я дам тебе время, сколько ты хочешь, чтобы полюбить меня как мужа.
– Вы клянетесь?
– Клянусь.
– Так покупайте мне подвенечное платье.
Через неделю Жанна стала мадам Феррон.
Глава III, доказывающая, что адвокат Феррон сделал бы лучше, если бы не женился на Жанне