Жмурки
Шрифт:
— Ключи? — связка была обширной. Несколько экземпляров так и хотелось сунуть в замочную скважину какого-нибудь антикварного бабушкиного сундука.
— А ты думал, это место — всё, что у нас есть? — Алекс надменно поднял бровь. — Поверь, мон шер ами, этот погром — далеко не первый в моей жизни.
Говоря, он набирал код на панели рядом с дверным проёмом. Часть стены, которую я считал бетонным монолитом, бесшумно отъехала в сторону, открывая ещё одну лестницу.
Оттуда пахло железом, порохом и ружейной смазкой.
Я посмотрел на связку ключей в своей руке.
—
— Это?.. — казалось, шеф пребывает уже где-то там, внизу. Среди любимых револьверов и шпаг. — Ах это, — он небрежно махнул рукой. — Ключи от погреба. Грибочков маринованных захотелось. Не сочти за труд, мон шер. Принеси баночку. И водочки захвати.
Алекс легко поскакал по лестнице, о которой минуту назад я ничего не знал.
А я пошел искать погреб.
Отродясь не знал, что у нас какой-то погреб есть. С грибочками. Видать, шефу просто не хотелось демонстрировать мне тайную комнату, вот и отослал, измыслив пустячное поручение.
На всякий случай я решил спросить.
Антигона уже вовсю драила полы. Пунктик у неё такой: после чужих обязательно надо вымыть пол. Терпеть не могла, когда натоптано.
И хотя уборкой обычно занималась Амальтея, полы Антигона мыла сама.
— У нас есть погреб? — спросил я, подпрыгивая: по ногам с влажным шелестом пронеслась матросская швабра.
— Как не быть, — не глядя на меня, девчонка сдула с лица выбившуюся прядь.
— А где?..
— Всё тебе расскажи, — буркнула она себе под нос. Шея у Антигоны была розовая, маленькие руки крепко сжимали ручку швабры… Пахло от неё просто изумительно: здоровым девчоночьим потом, горячим телом и…
Белая обезьяна, белая обезьяна.
Никогда бы не подумал, что столько мыслей уделяю размышлениям о плотском.
Бедный шеф. Намучается он со мной.
— Алекс грибов просил принести, — я веско подкинул на ладони связку ключей.
— Грибов?.. — Антигона даже про полы забыла. Выпрямилась и вытаращилась на меня. А потом мотнула головой. — За дом пойди. Там рядом с гаражом увидишь такую будку…
Я кивнул.
Будку я знаю.
Всегда считал, что там запасной генератор — от крыши будки к особняку тянулись провода.
Подбрасывая на ладони связку ключей, я беззаботно соскочил с крыльца и обогнув угол дома, по тропинке направился к гаражу.
Будочка располагалась рядом. Низенькое бетонное сооружение, облицованное искусственным камнем — для придания пасторального колорита. Крыша у неё была островерхая, крытая красной глиняной черепицей, дверь — металлическая, «под старину», с коваными петлями и толстенным засовом.
До будочки я не дошел метров трёх.
С орешника, росшего возле тропинки, за шиворот мне обрушился водопад ледяной воды. Я даже вздрогнуть не успел: вслед за водой на плечи
Под ноги подкатился ещё кто-то, третий ударил в бок…
Падая, я обратил внимание на то, какие неестественно яркие на небе звёзды.
А потом меня накрыло.
Звёзды вспыхнули нестерпимо, их белый колючий свет залил весь двор, и дальше я помню только знакомый болотный дух, короткие взрёвывания и удары по чему-то плотному, больше всего напоминающему набитые камнями, ребристые покрышки.
В спину, рядом с почкой, воткнулось что-то острое, оно мешало двигаться и отвлекало неприятными ощущениями.
На голову обрушился цветочный горшок размером с мусорный бак — а может, это и был мусорный бак, уж больно характерно вдруг запахло.
Меня опрокинули на спину и принялись пинать ногами.
Всё это действо творилось в мёртвой, наполненной свистом и горячим дыханием, тишине.
А потом эту тишину прорезал грохот выстрела.
Эхо прокатилось по крышам домов, отразилось от кованых решеток заборов и утонуло в реке.
Пинки прекратились и я смог подняться.
Алекс, держа дымящийся револьвер в вытянутой руке, целился куда-то поверх забора.
Свет фонаря облекал его фигуру призрачным желтым светом, глаза сверкали азартным огнём.
— Что случилось? — спросил я, удивлённо оглядывая поле боя.
Вокруг, в разных интересных позах, распростёрлось четыре тела. Принадлежали они то-ли крокодилам, то-ли ещё каким-то рептилоидам, но быстро меняли очертания на человеческие. Воздух вокруг рябил от разрядов магии — я их чувствовал, как сухие удары электрического тока.
— Ты мне скажи, — сунув револьвер подмышку, Алекс принялся споро набрасывать на шеи оборотней кольца верёвки.
Те сразу переставали дёргаться и только скулили.
— Я не знаю, — ответ был честным, хотя и бессодержательным. — Судя по запаху, это дружки тех гопников из Краснодара, — потянув носом, сказал я. — Ещё тогда мне показалось: болотом пахнет.
А вервие у шефа непростое, — сообразил я. — Верёвка самоубийцы. Вымоченная в крепком настое полыни и заговоренная. Она удерживает их от метаморфозы.
На самом деле, я не верил, что это работает. Просто читал — у Геродота, кажется.
А вот поди ж ты.
— Допрашивать будем? — деловито спросил я. К своему удивлению, я опознал одного из гопников — того, что был на геленде, с убитым мною водителем. Мы его сунули в багажник, а теперь он здесь. И вновь нападает.
— Вестимо, — задумчиво кивнул шеф. — Тащи их в погреб.
И он указал подбородком на ту самую приземистую будочку.