Жнец
Шрифт:
Нечто, что прижималось к ее груди, сжалось.
Морана вторила движению.
Вдох.
Первый поток воздуха, наполнивший легкие, едва не лишил ее сознания.
Жадно, неосознанно она вдыхала как можно больше воздуха, не сводя глаз со сверкающей голубизны. Она не узнавала себя в это мгновение, но узнала эти глаза.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
– Дыши.
Дыхание.
Она дышала.
Чернота, застилавшая все чувства, медленно отступала; прикасавшиеся к ней длинные пальцы монстра
Постепенно, со временем она пришла в себя.
Постепенно, со временем начала осознавать окружающую обстановку.
Ощутила его присутствие.
Пока он удерживал ее.
Сковывал ее.
Окутывал ее.
Морана осознала, что все так же сидит на кухонном табурете, а ее ноги расставлены, чтобы он мог встать между ними. Осознала, что он намеренно прижался к ней всей верхней частью тела, чтобы она могла уловить каждый его вдох, могла подстроиться под ровный ритм дыхания и успокоить бешеное биение своего сердца. Она осознала, что одна из его крупных ладоней за запястья удерживает обе ее руки у нее за спиной крепкой, но не болезненной хваткой. От этого жеста он еще плотнее прижался к ее груди.
Мощная дрожь сотрясла все ее тело.
Пальцы на шее слегка сжались.
Внезапно Морана остро ощутила, что эта большая, грубая ладонь держит ее за горло.
Но не чувствовала из-за этого угрозы.
Даже притом что она видела, как Тристан Кейн душил людей этой самой рукой, точно так же держа их за горло, она посмотрела в его пылкие глаза и впервые не почувствовала угрозы.
Она ощущала себя защищенной.
В безопасности.
Неприкасаемой.
Чувство было для нее новым, и в этот момент слабости она позволила себе насладиться им.
Морана не помнила, как он здесь оказался и когда пришел. Все, что происходило между моментом, когда она пролила кофе, и этим мгновением, не запечатлелось в памяти.
Что с ней, черт возьми, произошло? Ей что-то подмешали в кофе?
Морана сразу же прогнала эту мысль. Она сама приготовила напиток.
Дело в чем-то другом.
Пока она пыталась осмыслить последние несколько минут и отдышаться, Тристан Кейн начал убирать руку от ее горла.
И монстр снова поднял свою уродливую голову.
– Нет.
Она не узнала собственный голос, не узнала слышимое в нем отчаяние и гортанно выкрикнутую потребность.
Он замер, в его глазах вспыхнуло что-то первобытное, и ее сердце забилось быстрее, грудь стала вздыматься чаще, прижимаясь к его груди, пока они смотрели друг другу в глаза.
Тристан Кейн молча усилил хватку.
Что-то внутри нее успокоилось.
Она знала, что никогда не была эмоционально зависимым человеком. Никогда ни в ком не нуждалась. Но в это мгновение где-то глубоко внутри она осознавала, что ей необходимо, чтобы он не двигался. Не отходил от нее, не отступал, не убирал руку, пока она окончательно не придет в себя.
В этот момент Морана позволила
Послышавшееся покашливание вывело ее из размышлений.
Морана повернула голову на звук, моргнула и увидела Данте, который стоял рядом с ней со стаканом воды в руке и совершенно бесстрастным выражением лица.
Вот черт.
Покраснев до корней волос, Морана поерзала на месте и почувствовала, как онемел зад от того, что она так долго просидела в одном положении, отчего ей стало немного неловко. Она вырвала руки из крепкой хватки, ощутив, как мозоли на его ладонях скользнули по ее мягкой коже, и потянулась за водой.
Тристан Кейн отступил в сторону и убрал руку, но тепло его пальцев еще долго оставалось на коже, запечатлелось на ней в телесной памяти. Морана сосредоточилась на этих отпечатках, на тепле, чтобы сохранять спокойствие.
Поглощая воду большими глотками и смочив внезапно пересохшее горло, она наконец сделала глубокий вдох, когда опустошила стакан и пришла в себя.
– Спасибо, – тихо сказала она Данте, вернув ему стакан, и вытерла ладони о шорты.
Он кивнул, глядя на нее с легким беспокойством:
– Теперь все в порядке?
Морана кивнула в ответ, тронутая его заботой.
– Теперь в порядке. Что… что случилось? – спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
Тристан Кейн молча – как и всегда в последние дни – обошел кухонный островок. На нем были темные брюки-карго, облегавшие его прекрасный зад, и простая темно-синяя футболка, плотно сидящая на груди и подчеркивающая плечи и бицепсы. Он был одет повседневно, будто в ближайшее время никуда не собирался.
А раз Морана смогла все это заметить, значит, точно начала приходить в себя.
Она наблюдала, как он ходит по кухне, открывает холодильник и достает оттуда какой-то маленький предмет.
– У тебя случилась паническая атака, – спокойный голос Данте заставил ее с удивлением развернуться на месте.
– У меня не бывает панических атак! – возразила Морана, отвергая чуждую ей мысль.
Данте небрежно пожал плечами:
– Все когда-то бывает впервые. Твоя психика многое перенесла в последние дни. Так что это был лишь вопрос времени.
Морана возмущенно залепетала, захлопала глазами, вспомнив черноту, тяжесть в груди, невозможность сделать вдох, и поняла, что в самом деле пережила паническую атаку, причем очень сильную. А Тристан Кейн действительно спас ее от собственного разума.