Жнец
Шрифт:
Изредка мелькали дорожные знаки, которые я не пропускал, и когда до Барановичей осталось километров сорок, колонна стала сворачивать. Жаль, я думал ещё немного проехать. Однако ничего, сами мы двинули дальше, как я видел, дорога была впереди пуста. Причём ехали со всё также включёнными фарами. Вдали я приметил стоявшую технику, довольно много. Остановившись, тряска мешала, приблизил изображение. Немцы. Поэтому отключив фары, я на первом же съезде съехал с трассы, и мы покатили по полевой дороге. На каждом холме я осматривался с помощью магического бинокля, и таким образом объезжал немцев. В очередной раз сделав это, а мы только что проехали никем не охраняемый брод, я обнаружил что на стоянке следующей части оказались советские войска. Однако мы всё равно объехали её, всё же конечный маршрут известен, комиссар это ясно показал, и вот так объехав Барановичи, войск тут не так и много было, подъехали к нужной роще. Не доезжая я встал, изучая пост вдали на перекрёстке. После чего не глуша двигатель, открыв кабину выбрался наружу. Мы один раз уже вставали, кому до ветру нужно было сбегать, и обговорили дальнейший план, вот и сейчас остановились,
На посту комиссара узнали, даже обрадовались, сообщив по телефону дежурному, а у них даже полёвка была кинута, о его появлении. Дальше мы проехали к роще и загнали все машины под деревья, укрывая их. Комиссар вскоре ушёл, сообщив что утром будет, а я, поставив бойца на часы, тот поспал в машине, вот до утра пусть в карауле и будет, а сам устроившись под машиной, расстелив шинель, да и плащ-палатку, вскоре уснул. Под боком у меня пригрелась Анна. Кстати, насчёт бойца нужно что-то решать, а то тот крымским татарином оказался, тут я от него проблем не видел, но они у меня по прошлой жизни были. В общем, не особо-то и доверял я ему, так что, если тот вернётся в свой полк, я только вздохну свободнее.
А утром начался цирк. Боец меня с рассветом поднял. Анна ещё досыпала, но мне пусть и урывками, вполне удалось выспаться. Так что я умылся, побрился, привёл себя в порядок, и даже позавтракал, нам три котелка с кашей от кухни штабной принесли. Пришлось Анну будить чтобы позавтракала. Я как раз закончил писать рапорт по действиям моей теперь батареи, и тут целая процессия из командиров, включая сюда двух генералов. Было несколько военных корреспондентов и один фотограф, что время от времени делал фото. Как мне пояснил подскочивший комиссар, тот самый которого я вывез из немецких тылов, из меня решили сделать образец для подражания. Тем более пример просто превосходный. Не бросил технику, уничтожил в одиночку немцев и даже спас политработника, и всё спасённое вывез к нашим. Как бы не загордится таким. Пришлось соответствовать. Я доложился командарму, именно он тут был, мои рапорты и списки имущества подразделения принял один из командиров, после чего мне вручили петлицы со знаками различия младшего лейтенанта, отчего я слегка охренел, не слышал, чтобы такое бывало, а также прямо на месте наградили орденом «Красной Звезды». Командиры от дивизии и выше могли делать это сами, не ставя в известность вышестоящее командование. Коробочку от ордена и удостоверение на него тоже выдали. Красноармейской книжки у меня не было, ещё вчера комиссар забрал, а сейчас протянули новенькое, командирское удостоверение. После этого на фоне спасённой техники было сделано групповое фото, я пока со старыми петлицами, но новеньким орденом на груди, рядом Анна, которой дали медаль «За боевые заслуги», ну и генералы со свитой.
После этого командование ушло, у них и так дел хватало, тем более мы немецкую карту с разными отметками привезли. Нужно изучить. А за меня взялись корреспонденты. Интересовало их всё. Вот я и описал училище, первый день войны, второй, ночи тоже, как оказался в Сорок Девятой дивизии, окружение, гибель колонны медсанбата, отстрел офицеров, ну и всё остальное. Особо и не скрывал. Анну тоже опрашивали. После корреспондентов за нас взялись особисты, правда работали те недолго, потому как присутствовали при опросе корреспондентов. Документы пострелянных немцев те забрали. Думает это всё? Как раз нет. Оказалось, мой взвод включили в зенитную батарею что прикрывала штаб. Батарея усиленная, два взвода, в каждом по три орудия, сейчас пять, одно выбили, и мой взвод включили в эту батарею третьим подразделением. В общем, мой новый командир желал познакомится, уже присылал бойца-посыльного. Пришлось быстро убирать старые треугольники и на их места привинчивать кубари. Ну вот и всё, личного оружия правда нет, но и так неплохо. Прежде чем уходить, я попрощался с Анной, ей уже тоже новое направление дали, в армейский госпиталь, что разворачивался в Минске. Машина ждала. И да, есть ещё один момент, у той батареи куда меня направили, имелась своя полевая кухня, а вот у медсанбата дивизии, что готовила оборону неподалёку, её нет, поэтому ту направляли туда. У меня не спрашивали, но я одобрил, пусть и мысленно. Главное, что все три машины, обе зенитки и грузовая снабжения остаются за моим взводом. А это уже радовало. Правда, узнав о масксетях, две уже забрали интенданты с частью вещей что я вывез, вещь ценная и дефицитная. Оставили две, по одной на зенитку. Масксети для штаба, так что мне и возразить нечего, кто я и кто они. Звания, так сказать, разные.
Обняв Анну, довольно крепко, да и та тоже силёнками не обделена была, меня в отместку потискала, а потом покраснев клюнула поцелуем в щёку, я проводил её до машины, помог загрузить вещи, даже те что мы для неё у колонны нашли, или в машинах, и та уехала, ну а у меня служба. Боец-татарин продолжает охранять технику, потом отдохнёт, а то тут имуществу быстро ноги приделают, я уже оценил, ну а я, придерживая планшетку направился к своему новому командиру. Каска на голове, винтовка за спиной, шинели и сидора нет, так с ними к начальству и не ходят, в машине остались. Да, а кухню уже отцепили и забрали. Быстро тут всё интенданты делают, я оценил. Моим новым командиром оказался молодой парень лет двадцати пяти в звании старшего лейтенанта. Тот поздравил с наградой и званием, и сходу дал понять, что я как командир очень близко к полному нулю, но я это и сам понимал, чем того порадовал спокойной реакцией. В общем, тот предложил заниматься самообразованием, он если что, поможет, и выдал некоторое книги и методички по зенитной артиллерии, использования «ПУАЗО», и проведения расчётов. Но с возвратом.
Он него я узнал, что в батарее
На этом мы закончили, и распрощавшись, я вернулся к своей технике. Перегонять машины к палатке старлея я не видел причин, он тоже, тут они тоже на месте. На стоянке всё было тихо и благополучно, проверив всё, я отправил бойца спать, а тот помявшись подошёл и попросил отправить его в свой полк. Мол, там всё родное, да и сородичи есть. Да я только рад. Так и сообщил, как прибудет пополнение, его отправлю в полк. Надо только выяснить вышел он из окружения или ещё нет. Боец уже спал, он также под машиной устроился, а я занимался делами. Перебирал вещи, осматривался. Чуть позже батарейный старшина прибыл, доставил командирскую форму, сапоги и фуражку, ремень с портупеей, кобуру и «ТТ». Я расписался в получении. Это от интендантов. Пистолет нужно чуть позже в удостоверение вписать. А то там соответствующая графа пустая. Форма подошла как влитая, у старшины глаз алмаз. Пришив петлицы, и нарукавные нашивки, всё как полагается, я снова надел её, застегнул ремень и с удовольствием осмотрелся. Вот теперь командир. Отличная цель для снайпера, сразу видно кто есть кто, где простой красноармеец, а где и командир. Стреляй не хочу. А старую форму сдавать я и не подумал, убрал в кольцо. Вот теперь всё, последний процент заполненности занял. Новую форму я буду носить при штабе, а перед выездом переодеваться в старую красноармейскую, в петлицах которой тоже кубари. Я ещё пожить хотел. К слову, шинель комсостава мне не выдали, сказали, что осенью выдадут, сейчас почти лето, мол, без надобности. Как я понял, пока просто не было, да и рано. Ничего, у меня вон плащ-палатка свёртком к сидору прикреплена, если что, она в дело пойдёт, да и скатка есть, я на ней также лейтенантские знаки различия закрепил.
Часть вещей и имущества я выгрузил, приходили бойцы от командира батареи, забрали оба тюка масксетей, пулемёты и остальное чем я решил поделится. К слову, моя палатка его не заинтересовала, свои есть, им по штату что выдали тем и владели, а для моего взвода пригодятся. Это хорошо, пусть в машине пока полежит. Я не успел с мелкими делами закончить, как пришли за бойцом-татарином, я уже известил что тот в свой полк хочет, а мне он не нужен. Попутная машина была, не так и далеко некоторые части нашего механизированного корпуса выходили, и его отправляли туда. Не спел я с татарином распрощаться, как прибыла машина от фильтрационного пункта, там собрали зенитчиков и выслали их к нам. Сопровождал их сержант-пограничник. Пока бойцы выгружались из крытого кузова машины, тот направился ко мне со списком личного состава.
– Товарищ младший лейтенант, группа зенитчиков доставлена в ваше распоряжение. Доложил, сержант Бочкин. Вот список.
Взяв список, я на миг замер, удивлённо рассматривая бойцов что как раз покинули кузов. Вздохнув, я направился к машине, кивком пригласив сержанта следовать за собой. А когда подошёл, там на меня тоже удивлённо пучили глаза знакомые лица, я указал на них и сообщил:
– Значит так, сержант, вот этих пятерых на хрен, мне они не нужны. Бойцы из бывшей моей батареи, ушли с другим командиром, – пояснил я тому. – В общем, спину я им не доверю. Склоны к предательству.
– Ну товарищ сер… Ой. Товарищ младший лейтенант, – протянул Агеев.
– Заткни его, – приказал я сержанту, после чего обратился к прибывшим бойцам. Не этой пятёрке. – Водители кто? Ковин, я тебя звал? Шаг назад. Сержант, грузи эту пятёрку в машину чтобы глаза мои их не видели.
Пограничник выполнил приказ и загнал бойцов обратно в кузов, под их глухие матерки. Ну а что они хотели, сами себе яму вырыли, вот пусть теперь и каются. А вообще я их, откровенно скажу, не ожидал увидеть. Думал те дня три ещё идти будут, пока до наших не доберётся, но видимо им повезло, кто-то помог, раз раньше оказались у наших. Фактически вместе со мной. Это означает одно, перебравшись через ту речку они вскоре встретили наши войска на технике и те их подвезли, другого объяснения у меня просто нет. Или машину, брошенную нашли, тоже вариант. Ну да ладно, это их дела, в своём подразделении я не потерплю эти личности, и думаю мне пойдут на встречу, всё же благодаря политотделу армии, эту историю начали раздувать, а как выйдут газеты, все о ней узнают. В куцем строю осталось стоять восемь бойцов, которые уже не так уверенно поглядывали на меня.