Жнец
Шрифт:
– Счастливо, – вздохнув, ответил я, мы обнялись на прощание, и тот повёл своих бойцов по железной дороге в сторону станции, а я задумался.
Если тот прав и немцы рвутся вперёд, да так что уже за нашими спинами оказались, но вероятность попасть в окружение возрастают, да тут каждая минута важна, а не час. Сейчас нужно уходить. Решено. Бойцы, возбуждённые таким пробуждением, ещё не легли, поэтому я отдал приказ собираться. Трофейные фонарики, с парашютистов сняли, были у меня и у Лосева, мы и подсвечивали сборы, да и помогали водителям задом выгонять машины к насыпи, дальше я велел Пряхину поспать. Мол, ему весь день за баранкой придётся сидеть, а сам устроился за рулём и покатил впереди, машина Лосева следовала за нами, изредка светя фарами в зеркала заднего вида. Сам я, время от времени пользовался магической трубкой дальнего виденья, чтобы поглядывать вперед. Мы обогнали взвод охраны, и направились дальше. Пару раз приходилось подниматься на насыпь, под
Тут мы уже прибавили ход. Я старался не гнать, чтобы следовавшая за мной машина не отстала, так как видел дорогу куда лучше, чем водитель позади при свете тусклых фар. Пряхин рядом, привалившись к двери, зажав карабин между ног, изредка всхрапывая, спал как ни в чём не бывало. Ни кочки, ни ямы его не будили, и спал тот просто на зависть. Я же, изредка поднося трубку к глазам, так и ехал. Постепенно лес поредел, и дорога стала просматриваться довольно далеко. Нужно было топливо, то что было в запасе сгорело в капонире вместе с прицепом, а баки уже были отнюдь не полные. Ещё километров на сто и встанем. Поэтому я мог бы, используя какую брошенную машину, поискав для виду, якобы найти две канистры с бензином, а на самом деле достав их из кольца. Этого запаса уже хватит, чтобы поискав, добраться до штаба. Именно поэтому я не только на обочины дороги поглядывал, но и на поля, вдруг что примечу. Может в найденной машине бензин будет? Свой личный запас тратить тоже не особо хотелось. Жаба душила. У государства его много, а у меня всего ничего.
Когда мы выехали из леса, дорога там была пуста, то постепенно стали встречать отступающие войска, где небольшими группками, а где и целыми подразделениями те устало брели в тыл. Иногда сигналя, чтобы пропускали, и те действительно сходили на обочину, мы катили дальше. Ночь не спасла от моего острого усиленного магией глаза спрятанную кем-то технику в стороне. Остановившись, машина сзади чуть не таранила меня, видимо водитель зевнул с усталости, и не заметил нашей остановки. К счастью встал тот хоть и вплотную, но столкновения не было. Видя, что мы стоим, а я в это время пристально изучал посадку метрах в ста от нас, Лосев выбрался наружу, и баюкая раненую руку, что находилась в косынке, я его вчера осмотрел и обработав раны, наложил швы, подошёл к моей двери.
– Что-то случилось, командир? – поинтересовался тот.
Я сам открыл дверь и выбрался на свежий воздух, двигатели машин негромко тарахтели, но всё же нарушали тишину ночи. Вздохнув свежего воздуха, я сказал:
– Ты знаешь, я в темноте как кот вижу. Там посадка метрах в ста, и за ней вроде техника стоит. Кажется, там зенитка мелькнула. Счетверённые пулемёты.
– Вот зрение у вас, а я даже посадку не вижу, – восхитился тот, вглядываясь в тьму. – Техника может стоять, но обычно у неё хозяева есть.
– В том-то и дело что движения там я не наблюдаю. Как бы не брошенная она.
– Зачем тогда прятать? – резонно задал вопрос сержант.
– Вот и я думаю, зачем. Вот что, сдаём назад, мы съезд к посадке проехали, и посетим стоянку, посмотрим. Если хозяева есть, уезжаем. Если нет… Что ж, нужно восстанавливать взвод.
А то что людей у грузовиков нет, я уже убедился, трубка это отчётливо показала, и машин там было двенадцать. По силуэтам считал. Мы так и сделали, развернулись, доехали до поворота и вскоре остановились у посадки, только с другой стороны. Часть бойцов направились с нами, один в караул был определён. Обе наши машины охранял. Пряхин с нами был, я его разбудил, пусть поработает. В колонне было два броневика, пушечный и пулемётный, и десять грузовиков, на двух стояли зенитки. Всё же одну я не рассмотрел, это был такой же «ДШК» как у Лосева. Он тоже в кузове «полуторки» стоял, а вот счетверённые пулемёты в кузове «Зис-5». Водители осматривали машины где стояли зенитки, а мы остальную технику. Тут же была также обнаружена командирская «эмка». Причина почему техника стояла тут, пустые баки. Бочки из-под топлива в кузове одной из машин тоже пустые. Я посмотрел на следы на дороге, подсвечивая фонариком, бензин слили в три машины и все из этой колонны укатили на них. Я не поленился, залез в один из грузовиков и с радостью «обнаружил» там припрятанные кем-то четыре полные канистры. Это вызвало радостные возгласы у наших водителей, что стали заправлять машины. Жёсткую сцепку тут нашли, в одной из машин лежала, и «полуторку» прицепили к «Зису», за руль которого, перенеся свои вещи, сел я.
Выгнав эту связку к нашей колонне, встав во главе неё, я пока разрешил оправится, намекнув таким образом, что мне и самому нужно, а сам вернулся к колонне и отправил всю техники
Это я к чему сейчас. Просто поднявшись на очередную возвышенность, куда взбиралась эта дорога, и сверху осмотревшись, я обнаружил танки. Брошенные и во множественном числе. Два монстра под названием «КВ», обе «двойки», их по огромным непропорциональным башням опознать можно. Редкие машинки, я их с начала войны всего несколько раз на дорогах видел. Потом три «Т-26», один «Т-28» и ещё что-то, я не могу разобрать. Не танкист. Вся техника стоит кормой к нам, значит брошены во время отступления. К фронту их обычно на платформах везут, железной дорогой. Кроме них там стояло несколько грузовиков, штабная машина, радийная на базе «Зиса», вроде санитарный автобус, и бензовоз. Более чем уверен, что с пустой цистерной. Мимо техники брели отступающие войска, и никто не обращал на неё внимание. Может и не видели вдали, тучи с вечера наползли на небо и хотя дождя так и не было, видимость ночью почти что до нуля упала, вот я и решил этим воспользоваться.
Спустившись вниз, я проехал колонну и встал у посадки, метрах в двухстах от дороги, укрыв технику под кронами деревьев, после чего сообщил Лосеву, что остальную ночь поспим, пусть в караул бойца выделит. Ну а сам сообщив караульному что прогуляюсь, при возвращении я подсвечу себя фонариком, ушёл в ночь, к той брошенной моторизованной колонне советских войск. А раз брошенной, то ничейной. Не мне, так немцам танки и машины достанутся. Добравшись до колонны, стараясь не мелькать перед отступающими, их изредка освещали фарами проезжающие машины, я сначала смотрел оба «КВ». Ключа у меня не было, а те заперты оказались, но нашёл ключ в другом танке, он в кармашке находился за спинкой командира в «Т-28», открыл, осторожно, мало ли минировано, боекомплекты у обоих были, но по треть примерно от полного. Танки явно требовали обслуживания, может и не на ходу, но орудия в порядке, вооружение снято, это я про пулемёты, однако всё равно пригодятся. Убрал оба «КВ» и остальные танки в браслет. А то непонятное недоразумение, которое я за танк принял, оказалось артиллерийским тягачом «Комсомолец». К нему и сейчас «сорокапятка» прицеплена. Причём в полном порядке, с замком и прицелом. Пару снарядных ящиков имелось, да и в одном из грузовиков я вроде такие же ящики видел. Вот так за полтора часа я всю технику осмотрел и прибрал. Остались только сгоревшая и откровенно расстрелянная. Вернувшись и опознавшись, я устроился рядом с бойцами вскоре уснул. Время побудки я назначил на девять утра, ну или если немцы на дороге появятся, так что отдыхаем. Пять часов мне всего досталось, я на рассвете к колонне вернулся.
Проснулся я от того что меня тормошили, и боец испуганным голосом сообщил что по дороге движется немецкая техника. Посмотрев на часы, время под девятого было, я широко зевнул, и поинтересовался:
– Точно немецкая?
– Да, товарищ лейтенант. Я такую ещё не видел. В бинокль посмотрел, что мне товарищ сержант оставил, там кресты.
– Ясно, – снова широко зевнув, я приказал. – Поднимай людей, пусть машины готовят, уезжаем мы.
Встав, я быстро размялся, чтобы кровь по венам разбежалась, и как и остальные бойцы, быстро собрался. О завтраке пока и речи не шло. Выйдя на опушку посадки, я осмотрел немцев. Там шал какая-та моторизованная часть. Сначала дозор, потом танки вперемешку с бронетранспортёрами, за ними грузовики, вдали и артиллерия видна. Нужно их обогнать. В погоне за жадностью, это я о танках, прощёлкал нашу безопасность. Закончив осмотр, передовой дозор ещё не удалился, спросил у стоявшего рядом Лосева:
– Скажи, сержант, каковы инструкции в Вермахте в случае обстрела их колонн?
– Не могу знать, товарищ лейтенант.
– А по инструкции, солдаты из обстрелянных колонн должны найти стрелков. Это значит, что пока они их ищут, колонна будет стоять. Смекаешь?
– Вы хотите сказать, обстреляв, мы остановим колонну и сможем вырваться вперёд?
– Поминаешь. Нас они ещё не заметили, или не обратили внимания, хотя силуэты техники за посадкой рассмотреть при желании можно. Видимо подумали, что она брошенная. Значит вот что. Выгонишь наружу свою зенитку, дашь пару прицельных очередей, чтобы погибшие были, и повреждения в машинах. И удирай за нами. Прорвёмся. Действуй.