Жопа-гоблины из Освенцима
Шрифт:
На стене за сценой висит пыльный портрет Адольфа Гитлера. Адольф практически не отличается от других Жопа-гоблинов. Он одет в такой же коричневый мундир, как и у всех, на обеих его руках повязки с изображением свастики. Над бедрами нависает покрытая прыщами и язвами задница, задница самая большая часть его тела как у всех остальных Жопа-гоблинов.
От остальных он отличается усами, усы у него по размеру в два раза больше головы. У нормальных Жопа-гоблинов добрую половину лица занимает рот, а у Гитлера же усы.
А ещё Адольф ходит задом наперед.
И одевается задом наперед.
И на картине он тоже изображён задом наперед.
Носов у гоблинов нет, поэтому они
Наша троица машинально садится за ближайший свободный стол. Усевшись, мы принимаемся рыться в сушёной коже, вываленной перед нами. Я тянусь за лицом, но сидящая рядом со мной девочка ударяет меня по руке. Я отталкиваю её и рывком отделяю лицо от остальной бескостной шелухи, прежде чем девочка успевает среагировать. Я подношу лицо к своему лицу и смотрю сквозь вырезы глаз и впиваюсь зубами в хрустящие губы. Скопившаяся в них соль обжигает язык. Засохшая слюна оживает у меня во рту. Слюна — это очень вкусно, но у меня нет времени чтобы подбирать каждую каплю я умираю от голода. А ведь нас больше не будут кормить до самого вечера. К тому же эта девочка может попробовать отнять у меня лицо не смотря на риск привлечь внимание надзирателей. Лицо — это самая вкусная часть тела ребенка.
Я кладу в рот детский нос стараюсь проглотить хрящ не разжёвывая, но все ровно чувствую вкус горьких сладких соплей мертвого ребенка.
Я чувствую, как номер 1000 отделяется от моих ребер. Я незаметно поворачиваю голову влево и вижу, что он наконец отмерз и освободился от нас с Отто. Нам повезло что прямо перед нами в подвале столовой стоят бочки с Сидором. Благодаря им здесь намного теплее, чем с наружи.
Я доедаю лицо оставив лишь полоску вокруг глаз. Каждый раз, когда мне удаётся добыть лицо я оставляю эту часть напоследок. Это дает мне уверенность в том, что я не взгляну ни на кого ненароком во время еды. Если жопа-гоблинам покажется что ты смотришь на другого ребенка сиди он хоть за 30 столиков от тебя, вас могут обвинить в сговоре.
Музыканты лупят по инструментам перекрикивая нестройную мелодию. Они скандируют слоган неоновыми буквами, выведенными над входом в Освенцим:
– Игрушки приносят свободу, игрушки приносят свободу, игрушки приносят свободу.
– Это означает что завтрак окончен. Пора приниматься за работу. Пора делать игрушки.
Глава 3
На выходе из столовой я наклоняюсь к правому уху Отто и спрашиваю:
– Что ты ел?
– На землю падают черные снежинки, в форме свастики.
Отто почти никогда не говорил ни слова до завтрака и после работы. Так что времени между ними единственная возможность для меня поговорить с братом. Он все время молчит и худеет с каждым днём.
Жопа-гоблины запрещают рабочим разговаривать.
Он становится всё худее и худее мертвый ребенок ростом в полтора метра.
– Что ты ел Отто?
Он молчит пытается отойти в сторону, но мы с ним сросшиеся он не может уйти.
– Ну же скажи, что ты ел? А я расскажу тебе что ел я.
– Номер 999 я буду вынужден сообщить о попытке диссидентства.
– Не о чём ты не сообщишь, ты не, будешь доносить на собственного брата. Не забывай куда я туда и ты.
Мы стоим в очереди на распределение работ и ждём. Очередь двигается быстро. Каждый ребенок берёт карточку и отправляется в тот
Я подношу карточку к глазам и вглядываюсь в закорючки. Сегодня меня решили направить в хирургический корпус. Это произошло в первые. Здешние хирурги — это доктора смерти. Отто бросает беглый взгляд на свою карточку и тянет меня за собой.
– Куда мы идём?
– Спрашиваю я.
Он показывает мне свою карточку. Я пытаюсь сфокусировать на ней взгляд, но не разбираю что в ней написано.
– Я не могу прочесть что там написано.
– Велосипедная фабрика.
– А разве мы не должны идти в хирургическое отделение? Мне досталось направления в хирургию, и ты ведь знаешь, что происходит с детьми, которые уклоняются от работы.
– Меня направили на велосипедную фабрику. Я приду туда и буду выполнять свою работу, а ты можешь идти куда хочешь.
Я вздохнул. Отто в последнее время как робот. Я переживаю за него и переживаю о том, что случится если Жопа-гоблины узнают, что я не явился в хирургию. Они всегда обо всем узнают. Дети, которые пытаются играть в прятки с хирургами всегда пропадают, но я знаю это только по слухам. Мы с Отто не разу не переступали порог хирургии.
Интересно куда направили Френни, и увижу ли я её сегодня вечером. Раньше она спала на койке под нами с Отто, но её сестра близнец настояла на том, чтобы уйти спать в другое место. И вот уже третью ночь они спят совсем далеко от нас. Это не честно. Френни два прикреплена к пупку Френни. Она размером не больше куклы. Она не должна указывать Френни что ей делать.
– Мне нужно покакать.
– Говорю я, стараясь забыть о ней и переключить свои мысли на свои физиологические потребности.
– Терпи, - отвечает Отто.
У меня что такие же отекшие глаза как у него? Не знаю. Знаю только, что вшей у нас обоих хватает.
Солнце уже высоко и крысоканы повылазили из своих нор в поисках полярных змей. Вот бы можно было съесть их. Но пищу которые Жопа-гоблины дают животным столько радиации что съесть крысокана или кого-нибудь ещё означает верную смерть. Лёгкую смерть. Я это давно про себя отметил.
Чтобы попасть на велосипедную фабрику нам нужно вернуться к баракам, пройти мимо Яблока на Освенцинской площади и спустится по ступенькам на нужный этаж, между кукольной и музыкальной фабриками.
По слухам вся земля под Освенцимом изрыта туннелями и велосипедными дорожками. Жопа-гоблины катаются там в свободное время будто это их любимое развлечение. Это мне рассказала Френни. Ну откуда ей знать? К тому же она рассказала будто бы дети, которые находятся здесь долгое время - они, как бы это сказать,– Деградируют и становятся похожими на Жопа-гоблинов. Френни говорит, что давно уже бы покончила с собой если бы не истории, которые она придумывает у себя в голове. Наверное, это и есть одна из её историй. Ещё не успев спустится по ступенькам, мы чувствуем сладкую вонь пердежа. Воздухе летают яйцеобразные зловонные пузыри. Я кашляю, прикрыв рот кулаком.