Жопа-гоблины из Освенцима
Шрифт:
Белый ангел не спускает своих свисающих из задницы глаз. Со всех сторон осматривает и ощупывает меня.
– Нет это не сравнится с жопокуклами. Когда мы обретём юность и невинность, нашу расу уже будет не остановить! Мы станем бессмертными!
Большая часть моего тела онемела, наверное, это похоже на смерть. Я чувствую покалывание в ногах, рвотные позывы и безумное желание посрать от происходящей херни.
Жопа-гоблины выключают свет и уходят из комнаты.
Глава 8
После
– Просто решили немного перекинуться в картишки, - объяснят он, виновато глядя на ученого.
– Я всего лишь привёл заключено, - Отвечает Белый Ангел.
– Просто делаю свою работу, как ты делаешь свою.
Он уходит по лестнице, которая находится в двух шагах от меня, оставляя меня на едине с надзирателем. Его товарищи по игре кричат, одни требуют, чтобы он вернулся за стол, другие изрядно пьяные хотят Сучьего смерто-убийства.
– Хрен с тобой, - Он открывает дверь, толкает меня внутрь и снова запирает замок.
Я стою в темноте задержав дыхание. Дети на койках перешёптываются. Наверно мое появление их напугало. Мои глаза ещё не привыкли к темноте. Я осторожно на ощупь двигаюсь от койки к койки отсчитывая восьмую от стены по правой стороне. Это наша с Отто койка. Я общипываю стенку кровати и пытаюсь определить как бы по удобнее забраться на верх. Моя правая рука натыкается на что-то маленькое и холодное. Я ощупываю предмет пальцами и понимаю, что это чья-то ступня. Владелец ступни отдёргивает её, и я отпрыгиваю назад. Владелец ступни садится и наклоняется ко мне.
– Ты кто такой? Что тебе надо? Я тебя не знаю, - Девичий шёпот.
Я всегда узнаю этот шепот. Это Френни. Значит она жива.
– Это я, - Говорю я хриплым заикающемся голосом.
– Кто я?
– Наверное её глаза закрыты. Вот она и не видит, потому что я не вижу отблеска в её глазах как раньше.
– 999 близнец Отто, - Рядом с Френни кто-то шевелиться, он толкает Френни обратно на деревяную кровать, а сам подползает к краю. Я не могу разглядеть его лицо, пока мне в ноздри не ударяет кислый запах.
Это Жопа-гоблин. Френни спит в моей кровати с Жопа-гоблином.
– 999, - Хрипит Жопа-гоблин, - Это я Отто твой брат.
Я хвастаюсь за перекладину чтобы не свалится на пол. Внезапно на меня разом обрушивается смысл всего что произошло. Теперь я понимаю о чём говорили Белый Ангел и Балбостан.
– Я не Жопа-гоблин, - Говорит Отто. Его голос совсем не похож на тот, что был раньше. Он может говорить только шепотом, как и я сам.
– Прости что я подвёл тебя, - Говорю я.
– Из-за меня нас разделили. Я все испортил. Теперь мы точно отсюда не выберемся.
– У тебя глаза ещё не привыкли к темноте, а утром ты увидишь, что теперь нас нельзя считать детьми.
– И что нам теперь делать?
– Залезай в кровать, скоро будет утренняя сирена. Надо хотя бы немного отдохнуть.
– Отто подхватывает меня и тянет на верх. Мне в спину впиваются когти, которых раньше у него не было.
Я оттесняю
Во сне я трахаю маленькую близняшку Френни.
Глава 9
Я слышу утренею сирену уже в который раз. Но она всегда меня пугает. Сегодня хуже всего. Наверное, так происходит по тому, что в Освенциме всем с каждым днём становится только хуже. Мы опускаемся все ниже и ниже на самое дно. Кроме того, я ещё не до конца отошёл от операции, сути которой я до сих пор не понял. Я сонно смотрю на Отто и Френни. Отто сидит в кровати. Френни тоже сидит только у неё нет головы, а её туловище представляет собой огромную вагину. У нас нету времени чтобы обсудить её безголовость, потому что надзиратель у входа хочет по быстрее освободить бараки. Он размахивает когтями и выталкивает детей в коридор.
В мою кожу вживили зелёные когти. Сами ладони при этом выглядеть нормально. Так же как руки и ноги. Я ощупываю свою задницу. Похоже она тоже в норме. Даже если я уже не ребенок, то пока ещё и не Жопа-гоблин.
Я бегу чтобы не отстать от Отто оставляя Френни позади. Чем реже мы с ней будем общаться вне барака тем безопасней для нас обоих будет.
Сейчас самое холодное время года. Свастики кружатся в порывах северного ветра. На горизонте то и дело мелькают молнии, гремит гром. Я едва могу расслышать крики Жопа-гоблинов.
– яблока! Яблока! Яблока!
Сегодняшняя перекличка обещает быть адской.
Я догоняю Отто в тот момент, когда он пытается отыскать своё место в строю. Погодный хаос нарушает наш обычный порядок. Сбитые с толку гоблины высовываются из дверей и окон фабрик, и шагают вокруг яблочной платформы. Те гоблины, которым не обязательно присутствовать на переклички и сопровождать нас за завтраком даже не выходят на улицу. До начала рабочего дня буря нарушат их единство со вселенной.
в первые видя Отто после операции я прикусываю язык. Теперь мне ясно почему я в темноте принял его за Жопа-гоблина. Его детские руки исчезли. Новые руки похожи на зелёные кожаные перчатки на десять размеров больше. Они свисают до колен, на его лице резиновая маска. Он замечает, что я пялюсь на него с отвисшей челюстью и не меняя выражения лица говорит:
– На себя посмотри...
Прошлой ночью я решил, что он говорит едва слышно из-за проблемы с горлом, как и у меня. Но теперь я вижу, что его голос приглушает маска. Надеюсь, он сможет противостоять этим мутациям.
– Смирно! Штаны снять! Задницы задрать!
Мы спускаем штаны. Задница моего брата распухла. Теперь она похоже на поверхность луны. Из пещер гнойной инфицированной плоти лезут сперма-черви. Они падают на яблочную платформу и вгрызаются в мрамор.
Жмурика, между нами, так не кем и не заменили. Проходит несколько часов к тому времени как Жопа-гоблин достигает нас. Моя спина ноет и грозит вот-вот треснуть. Солнце будет подниматься вечно. Я готовлюсь к стандартной процедуре выцарапывания свастики и ректального осмотра.