Жоржи Амаду. Капитаны песка
Шрифт:
Капитаны песка молча глядят на свою мать, сестру и невесту. Не успели они обрести ее вновь, как лихорадка грозит отнять ее навсегда. Как изменила ее болезнь. Куда девалась ее жизнерадостность? Почему она не играет со своими младшими сыновьями? Почему не идет навстречу опасным приключениям вместе со своими братьями - неграми, мулатами, белыми? Почему нет радости в ее глазах?
– Только покой, вселенский ночной покой. Ей хорошо, потому что Педро рядом, он держит ее за руку. Но нет покоя в сердцах капитанов песка. Они боятся потерять Дору. Но в ее глазах - великий покой этой мирной
Ночная тишина окутывает склад.
ДОРА, ЖЕНА
На берегу пес воет на луну. Хромой провожает дону Анинью через пески. Она говорит, что лихорадка скоро уйдет, Дора поправится. Фитиль тоже уходит, чтобы привести падре Жозе Педро. Фитиль верит в падре, он должен спасти Дору.
В складе капитаны песка не спят, сидят молча, опустив головы. Дора уговаривает их лечь спать. Они ложатся, но уснуть не могут. Во всеобъемлющей ночной тишине они думают о лихорадке, пожирающей Дору. Дора поцеловала Зе Худышку, уложила его спать. Он не понимает толком, что происходит. Он знает, что сестра больна, хотя ему и в голову не приходит, что она может его покинуть. Но капитаны песка боятся, что это случится. Тогда они снова останутся без матери, без сестры, без невесты.
Теперь только Жоан Длинный и Педро Пуля бодрствуют рядом с нею. Негр улыбается, но Дора знает, что его улыбка вымучена, эта улыбка - чтобы ободрить ее, эта улыбка вырвана у грусти, которая владеет негром. Педро Пуля сжимает ее руку. Поодаль, уткнувшись в колени, обхватив голову руками, сидит Профессор.
Дора говорит:
– Педро!
– Что?
– Иди сюда.
Голос ее - тонкая нить. Педро пододвигается и спрашивает с нежностью:
– Тебе что-нибудь нужно?
– Ты любишь меня?
– Ты же знаешь...
– Ляг здесь.
Педро ложится рядом. Жоан Длинный отодвигается, уходит к Профессору, но они не разговаривают, оставаясь верными своей печали.
Мирная ночь окутывает барак. Покой этой ночи - в больных глазах Доры.
– Ближе.
Он пододвигается, их тела совсем рядом. Она берет его руку, прижимает к своей груди. Педро чувствует, что она пылает в лихорадке. Рука Педро - на ее груди. Дора хочет, чтобы он ласкал ее.
– Ты знаешь, что я уже девушка?
Его рука замирает, тела совсем рядом. Безграничный покой в ее глазах:
– Это случилось в приюте... Теперь я могу стать твоей женой.
Он испуганно смотрит на нее:
– Нет, ты слишком больна...
– Прежде чем
– Ты не умрешь!
– Если ты придешь, не умру.
Их тела сливаются, страсть обрушивается, как лавина, всесильная и пугающая. Педро боится причинить ей боль, но она не показывает, что ей больно. Один огромный мир в едином существе.
– Ты моя теперь, - говорит он взволнованно.
Кажется, она не чувствует боли обладания. Лицо, горящее в лихорадке, освящается радостью. Теперь покой только в ночи, с Дорой - радость. Тела разъединяются. Дора шепчет:
– Как хорошо... Я твоя жена.
Он целует ее. Покой возвращается на лицо Доры. Она с любовь всматривается в Педро.
– Теперь я усну.
Он ложиться рядом, сжимает ее пылающую руку. Жена...
Ночной покой окутывает супругов. Любовь всегда сладостна и прекрасна, даже когда рядом - смерть. Тела уже не движутся в ритме любви, но в сердцах влюбленных нет больше страха - только покой, покой этой байянской ночи.
На рассвете Педро кладет руку на лоб Доры. Холоден. Нет пульса, сердце не бьется. Его крик пронзает тишину барака.
Жоан Длинный смотрит на Дору застывшим от ужаса взором. Говорит Педро Пуля:
– Ты не должен был...
– Она сама так хотела,- пытается объяснить он и уходит, чтобы не разрыдаться.
Подходит Профессор. Смотрит и не может отвести взгляд. У него не хватает мужества прикоснуться к ней. Но он сознает вдруг, что прежняя жизнь для него кончилась, больше ему здесь нечего делать. Входит Фитиль вместе с падре Жозе Педро. Падре пытается найти пульс, кладет руку на ее лоб:
– Она мертва.
И начинает читать молитву: "Отче наш, иже еси на небеси...". Почти все подхватывают.
Педро Пуля вспоминает ежевечерние молитвы в колонии. Он втягивает голову в плечи, затыкает уши. Он не может этого слышать! Поворачивается, видит тело Доры. Фитиль вложил ей в руку лиловый цветок. Педро Пуля рыдает в голос. Пришла мать святого дона Анинья, пришел и Божий Любимчик. Педро Пуля не участвует в разговоре.
Анинья говорит:
– Она прошла по этой жизни, как тень. В другой жизни она станет святой. Зумби дос Палмарес1– святой на кандомблэ кабокло, Роза Палмейрао - тоже. Отважные мужчины и женщины становятся святыми негров.
– Она прошла, как тень, - эхом отзывается Жоан Длинный.
Она была для всех тенью, чудом, которому нет объяснения. Для всех, кроме Педро Пули, который обладал ею, кроме Профессора, который ее любил.
Падре Жозе Пендро говорит: