Жребий Салема
Шрифт:
– Все путем. Как тебе музыканты? Круто, верно?
– Верно, – согласился Бен. – Допивай свое пиво, пока оно не выдохлось. Я угощаю.
– Я весь вечер ждал, пока кто-нибудь предложит. Джекки! – рявкнул Проныра во все горло. – Принеси моему другу кувшин «Будвайзера»!
Джекки принесла кувшин на подносе с мокрой от пива сдачей и поставила на столик, играя бицепсами, как борец. Взглянув на долларовую купюру, будто та была тараканом неизвестного вида, она произнесла:
– С вас
Бен добавил еще одну купюру, и Джекки, отсчитав шестьдесят центов сдачи мокрыми монетами, положила их на столик со словами:
– Проныра Крейг, ты орешь, точно недорезанный петух!
– Я тебя обожаю, любимая! – отозвался Проныра. – Это Бен Миерс. Он писатель.
– Рада познакомиться, – буркнула Джекки и вернулась к стойке.
Бен налил себе пива, и Проныра последовал его примеру, мастерски наполнив свой бокал до краев. Поднявшаяся пена, с трудом удержавшись, начала оседать.
– Твое здоровье, приятель!
Бен поднял свой бокал и отпил.
– Как продвигается книжка?
– Неплохо.
– Я видел тебя с девчонкой Нортонов. Она и впрямь хороша! Самая красивая в округе!
– Да, она…
– Мэтт! – снова рявкнул Проныра, и от неожиданности Бен едва не выпустил бокал из рук. Да уж, Крейг и правда орал, как петух, прощавшийся с жизнью.
– Мэтт Берк! – Проныра отчаянно замахал кому-то, и седой мужчина приветственно поднял в ответ руку и стал пробираться через толпу к столику.
– Ты должен с ним познакомиться, – заявил Проныра Бену. – Он умный сукин сын!
Высокому, стриженному под «ежик» мужчине в свежей фланелевой рубахе с расстегнутым воротом на вид было лет шестьдесят.
– Привет, Проныра! – поздоровался он.
– Как поживаешь, приятель? Хочу познакомить тебя с парнем, который остановился в пансионе Евы. Бен Миерс. Он писатель. И хороший человек! – Посмотрев на Бена, он добавил: – Мы с Мэттом выросли вместе, только он получил образование, а я – шиш с маслом! – хохотнул Проныра.
Бен поднялся и пожал руку Мэтту Берку.
– Рад познакомиться.
– Я тоже. Читал одну из ваших книг, мистер Миерс. «Воздушный танец».
– Зовите меня просто Бен. Надеюсь, вам понравилось.
– Да, судя по всему, гораздо больше, чем критикам, – ответил Мэтт усаживаясь. – Надеюсь, со временем ее оценят по достоинству. Как жизнь, Проныра?
– Все путем, – ответил тот. – Грех жаловаться! Джекки! – снова рявкнул он. – Стакан Мэтту!
– Сейчас, старый козел! – в тон огрызнулась Джекки, вызвав смех за соседними столиками.
– Хорошая девчонка! – заметил Проныра. – Дочка Морин Тэлбот.
– Да, – подтвердил Мэтт. – Она училась у меня. Выпуск семьдесят первого года. А ее мать – пятьдесят первого.
– Мэтт преподает
– Я помню девчонку по имени Морин Тэлбот, – сказал Бен. – Она приходила к тетке за стиркой и приносила чистое белье в корзинке с одной ручкой.
– Так вы из местных, Бен? – удивился Мэтт.
– Я жил тут в детстве. У своей тетки Синтии.
– Синди Стоуэнс?
– Да.
Джекки принесла чистый бокал, и Мэтт налил себе пива.
– Вот уж действительно мир тесен! Ваша тетка училась в выпускном классе, когда я только приехал в Салемс-Лот и начал преподавать. Как она?
– Умерла в 1972 году.
– Простите.
– Ее уход был тихим и спокойным, – сказал Бен, подливая пива в свой бокал.
Музыканты, закончив песню, направились к бару. В зале стало заметно тише, и необходимости напрягать голос больше не было.
– Вы приехали в Джерусалемс-Лот написать о нас книгу? – поинтересовался Мэтт.
– Можно и так сказать, – осторожно ответил Бен, немедленно насторожившись.
– Тут есть о чем написать. «Воздушный танец» – хорошая книга. Думаю, что город вдохновит вас на создание еще одной хорошей книги. Когда-то я и сам подумывал написать такую.
– И что же вам помешало?
Мэтт улыбнулся, и в его улыбке не было ни горечи, ни досады.
– Отсутствие одного важного качества: таланта.
– Не верь ему, – заявил Проныра, переливая себе в бокал остатки пива из кувшина. – У старого Мэтта куча талантов. Учителей не ценят, а они… – он был уже здорово навеселе, и потому замялся, подбирая слово, – настоящая соль земли! – Сделав большой глоток, Проныра поморщился и поднялся. – Прошу прощения, мне надо отлить.
Он поднялся и, покачиваясь, побрел к туалету, по пути натыкаясь на посетителей и приветствуя их по имени. Те отмахивались или добродушно ухмылялись, наблюдая за его движением, как за шариком в бильярде-автомате.
– Хороший человек, и что с ним стало! – заметил Мэтт и поднял палец. Появившаяся тут же официантка, явно смущаясь, что видит учителя здесь, да еще в сомнительной компании Проныры Крейга, подчеркнуто уважительно приняла заказ на еще один кувшин с пивом. Бену показалось, что Мэтт тоже слегка смутился.
– Мне нравится Проныра, – сказал Бен. – И наверняка он знавал лучшие времена. Что с ним случилось?
– Обычная история, – пояснил Мэтт. – Пристрастился к бутылке. Началось с малого, а потом захватило полностью. Во время Второй мировой войны он отличился в итальянской кампании и был награжден медалью «Серебряная звезда». Циник сказал бы, что лучше бы на этом его жизнь и закончилась.