Жребий Салема
Шрифт:
А Энн Нортон по-прежнему его не жаловала. Прошлым вечером Сьюзен немного рассказала ему о ситуации с Флойдом Тиббитсом, которого мать считала самой подходящей для нее партией. Флойд был местным, своим и надежным. Бен Миерс, напротив, возник из ниоткуда и мог так же быстро исчезнуть, разбив дочери сердце.
Как и многие провинциалки, Энн инстинктивно не доверяла мужчинам творческих профессий, что хорошо известно по произведениям Эдвина Арлингтона Робинсона и Шервуда Андерсона. Бен подозревал, что она считала их всех либо педиками, либо жеребцами с нездоровой
Бен лениво прокручивал в голове все эти мысли, когда Энн вдруг сказала:
– Ужасно, что случилось с мальчиком Гликов.
– С Ральфи? Да, с этим не поспоришь, – отозвался Билл.
– Нет, со старшим. Он умер.
– Кто? Дэнни? – опешил Бен.
– Он умер вчера утром, – подтвердила Энн, удивившись, что мужчины были не в курсе. В городе об этом только и говорили.
– Я узнала об этом в магазине Милта, – сказала Сьюзен. Она нашла под столом руку Бена, и тот с готовностью сжал ее ладонь. – И как Глики?
– Так же как и я бы на их месте, – ответила Энн. – Вне себя от горя.
Еще бы! – подумал Бен. Всего десять дней назад в их жизни было все нормально, а теперь от семьи ничего не осталось. От этой мысли у него по коже пробежали мурашки.
– Как думаешь, есть шанс, что младшего Глика найдут живым? – спросил Билл, обращаясь к Бену.
– Вряд ли, – ответил тот. – Думаю, что он тоже мертв.
– Похоже на то, что случилось в Хьюстоне два года назад, – заметила Сьюзен. – Если он мертв, я даже хочу, чтобы его не нашли. Если кто-то способен сотворить такое с маленьким беззащитным мальчиком…
– Полиция, судя по всему, ведет поиски, – отозвался Бен. – Связываются с теми, кто уже совершал преступления на половой почве, и допрашивают их.
– Если они найдут виновного, его надо подвесить за причинное место, – сказал Билл и повернулся к Бену: – Сыграем в бадминтон?
– Нет, спасибо, – поднялся Бен. – При игре с вами чувствую себя мальчиком для битья. И огромное спасибо за чудесный ужин. Сегодня мне еще предстоит поработать.
Энн Нортон приподняла бровь, но промолчала.
– Как продвигается книга? – поинтересовался Билл, тоже поднимаясь.
– Неплохо, – коротко ответил Бен. – Сьюзен, как насчет того, чтобы немного прогуляться? Заглянем к Спенсеру и угостимся мороженым?
– Не знаю, – тут же вмешалась Энн. – После истории с Ральфи Гликом мне будет спокойнее, если…
– Мама, я уже большая девочка, – не выдержала Сьюзен. – И на Брок-Хилл вся дорога освещена фонарями.
– Само собой, я тебя провожу, – заверил Бен почти официально. Свою машину он оставил на стоянке у пансиона: в такую погоду пройтись пешком – одно удовольствие.
– Все будет нормально, – вмешался
– Еще бы! Молодежь сама знает, что лучше, верно? – Она попыталась улыбнуться.
– Я только сбегаю за жакетом, – шепнула Сьюзен Бену и отправилась по ступенькам наверх, демонстрируя красивые длинные ноги, которые короткая красная юбка только подчеркивала. Бен смотрел ей вслед, чувствуя на себе осуждающий взгляд Энн. Ее муж заливал водой угли в жаровне.
– А как долго вы намереваетесь пробыть в Джерусалемс-Лоте, Бен? – вежливо поинтересовалась Энн.
– Пока не закончу книгу, – ответил тот. – А там – будет видно. Тут так чудесно дышится, особенно по утрам! – Он улыбнулся, глядя ей в глаза. – Но могу и задержаться.
Она улыбнулась в ответ.
– Зимой тут холодно, Бен. И даже очень.
Вернулась Сьюзен в легком жакете, наброшенном на плечи.
– Готов? Я хочу шоколада, только боюсь располнеть.
– Тебе это не грозит, – заверил он и повернулся к ее родителям. – Еще раз большое спасибо.
– Приходи еще, – пригласил Билл. – Да хоть завтра вечером. Прихвати с собой упаковку пива, и мы вместе посмотрим бейсбол и посмеемся над игрой этого чертова Карла Ястржемски.
– Посмеяться можно, – отозвался Бен, – только будет ли нам до смеха после второй подачи?
Подходя к калитке, они все еще слышали раскатистый смех Билла.
– Вообще-то мне не хочется идти к Спенсеру, – сказала Сьюзен, пока они шли вниз по дороге. – Давай пойдем в парк.
– А как насчет грабителей, леди? – поинтересовался Бен, имитируя акцент жителей Бронкса.
– В нашем городе все грабители должны быть дома не позже семи. Распоряжение городских властей. А сейчас три минуты девятого. – На улице уже стало темно, и их тени под светом фонарей то вытягивались, то уменьшались.
– Надо же, какие у вас сговорчивые грабители! – восхитился Бен. – И с наступлением темноты в парке никого нет?
– Иногда туда заглядывают подростки, чтобы приятно провести время, если нет денег на кино в машине. – Сьюзен многозначительно подмигнула. – Так что, если заметишь в кустах какое-то движение, лучше отвернуться.
Они вошли в парк через западный вход напротив здания муниципалитета. В парке было сумрачно и немного загадочно, извилистые бетонные дорожки петляли под кронами деревьев, а на тихой поверхности пруда поблескивал отраженный свет фонарей. Если в парке и были посетители, Бен никого не заметил.
Они прошли мимо Мемориала павшим героям с длинным списком имен – от Войны за независимость до Вьетнама: шесть новых фамилий блестели медью, словно свежие раны. Бен подумал, что город носит неправильное имя – его следовало назвать Временем. И словно в продолжение мысли он невольно обернулся и посмотрел через плечо на Марстен-Хаус, но его заслоняло здание муниципалитета.
Перехватив его взгляд, Сьюзен нахмурилась. Расстелив на траве куртку и жакет (садовые скамейки были с презрением отвергнуты без обсуждения), они опустились на землю.