Жуков. Маршал на белом коне
Шрифт:
Тем временем на левом крыле было не легче. Там сражалась 50-я армия генерала Ермакова [129] . Действовала армия хорошо. Но у неё был опытный противник — 2-я танковая группа генерала Гудериана. Тем не менее Ермаков смог остановить танки Гудериана и успешно сдерживал их до середины ноября. При этом укрепил Тулу и отражал все атаки на флангах.
После перегруппировки Гудериан повёл новое наступление, ударил южнее Тулы и прорвал фронт у Сталиногорска [130] .
129
Аркадий Николаевич Ермаков (1899–1957) — генерал-лейтенант (1944). Родился в Мценске Орловской губернии. В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. В 1924 году окончил Киевскую пехотную школу. В 1931 году — курсы «Выстрел». В 1932-м — бронетанковые курсы усовершенствования комсостава. В 1937-м —
130
Ныне Новомосковск Тульской области.
К исходу 18 ноября авангарды 2-й танковой группы захватили Дедилово, Узловую и угрожали глубоким прорывом в направлении Каширы и Зарайска. Обороной Тулы занимался не только штаб 50-й армии, но и Тульский обком ВКП(б). Был создан городской комитет обороны. Тульские большевики сформировали ополчение. Рабочий полк сражался на окраинах родного города. На заводах ремонтировали оружие и боевую технику. Выпускали боеприпасы и снаряжение. Взаимоотношения первого секретаря Тульского обкома Жаворонкова и командарма 50-й Ермакова не сложились. В ночь на 21 ноября городской комитет обороны Тулы по инициативе Жаворонкова направил ГКО и лично Сталину телеграмму: «Командование 50-й армии не обеспечивает руководства разгромом немецко-фашистских людоедов на подступах к Москве и при обороне Тулы. Поведение военного командования может быть характеризовано как трусливое, по меньшей мере. Просим ГКО, Вас, товарищ Сталин, укрепить военное руководство 50-й армии. В. Г. Жаворонков, Н. И. Чмутов, В. Н. Суходольский».
Двадцать второго ноября генерал Ермаков был освобождён от должности командующего 50-й армией «за невыполнение директивы ставки ВГК о переходе в наступление и за непринятие всех мер к приостановлению наступления немцев в районе г. Сталиногорска и его оставление».
Новым командармом Ставка назначила генерала Болдина. Жуков считал эту кандидатуру не лучшим вариантом. Но он терпел, потому что назначение командармов находилось не в компетенции комфронта. Ставке и Верховному — виднее. Тем более что ему предложить было некого, да и о письме секретаря обкома он узнал позже.
Однако войска южнее Тулы генерал Ермаков отвёл самовольно, без разрешения штаба фронта. И Жуков тотчас выслал в Тулу комиссию для расследования обоснованности приказа на отход. Комиссия пришла к выводу: оставленные частями 50-й армии позиции в районе Сталиногорска можно было удержать. На докладе комиссии Жуков собственноручно написал: «Командующего армией предать суду».
Генерала Ермакова судили. Приговорили к пяти годам исправительно-трудовых лагерей с разжалованием и лишением всех наград. Однако прямо на суде председательствующий предложил осуждённому написать прошение о помиловании. Прошение было рассмотрено, и спустя несколько месяцев — ещё гремела битва за Москву — Ермакову вернули генеральские звёзды, орден Ленина, полученный за Финскую кампанию, и направили в распоряжение Управления кадров РККА, а затем на фронт.
Офицера на войне, а тем более генерала, было не так-то просто расстрелять. Если это не был спонтанный выстрел в порыве гнева.
Но были на Западном фронте в период битвы за Москву и расстрелы. В ноябре перед строем командного состава за сдачу Рузы были расстреляны исполняющий обязанности командира 133-й стрелковой дивизии 5-й армии подполковник А. Г. Герасимов и бывший комиссар дивизии бригадный комиссар Г. Ф. Шабалов. В те же дни перед строем расстреляли командира 151-й мотострелковой бригады 33-й армии майора Ефимова, старшего батальонного комиссара Пегова, комиссара 455-го батальона той же бригады старшего политрука Ершова — «за то, что батальон, поддавшись панике, оставил занимаемый рубеж обороны и отошёл без приказа назад, увлекая за собой другие подразделения». «За сдачу врагу занимаемого рубежа и позорное бегство с поля боя» были расстреляны командир 601-го стрелкового полка 82-й дивизии 5-й армии майор П. А. Ширяев и политрук Р. Е. Колбасенко.
Расстрельные приказы подписывали командармы Говоров, Ефремов, Голубев. Подписывал и наш герой. И конечно, и им тоже, как и генералу Хлудову из пьесы Михаила Булгакова «Бег», пришло время, снились кошмарными ночами безжалостные монологи-проклятия солдата Крапилина. Но это их страдания, их крест. И они его несли. Каждый — свой. В мемуары эти душевные муки, конечно же, не вошли.
«Тайфун» по замыслу его творцов и исполнителей должен был железными клещами танковых групп замкнуть кольцо вокруг Москвы и в гигантском «котле» покончить с последними дивизиями и боеспособными частями Красной армии. Поэтому такая яростная драка происходила именно на флангах.
Однако и на центральном направлении бои не утихали. Там наступала самая мощная в группе армий «Центр» армия — 4-я
Тридцатого октября Жуков прибыл в расположение 43-й армии. Вместе с ним были начальник штаба фронта генерал Соколовский и член Военного совета Булганин. Жуков приказал проводить его на позиции первого эшелона.
131
Пятого октября 1941 года 2-я танковая группа была переименована во 2-ю танковую армию. 3-я и 4-я танковые группы были переименованы соответственно в 3-ю и 4-ю танковые армии в январе 1942 года.
С КП первого батальона 120-го стрелкового полка 93-й стрелковой дивизии он долго осматривал предполье, воронки, брошенные окопы, наполовину сожжённую деревню на противоположной стороне. Это была его родина. Здесь он знал каждую тропинку, каждый изгиб реки. И то, что враг был остановлен войсками его фронта именно здесь, в окрестностях Угодского Завода и Малоярославца, волновало особенно.
Вечером Жуков собрал на совещание всех командиров, до командира полка включительно. Выслушал доклады и предложения. Поставил задачи. Главной задачей было — держаться там, где стоишь, ни шагу назад. Неустойчивые будут отданы под суд и расстреляны перед строем. Это он повторил несколько раз. Командиры смотрели на него молча. Многие из них расстрелы перед строем уже видели. А он в те минуты видел глаза людей, готовых на всё. Вот почему с такой твёрдой уверенностью спустя несколько часов во время очередных переговоров с Верховным он скажет ему, что враг не пройдёт, что Москвы немцам не видать.
Перед совещанием состоялся разговор с командармом Голубевым. Жуков всё ещё сомневался в том, что противник выдохся и остановлен здесь, на Стремиловском рубеже [132] , на подступах к Подольску.
— И всё же, — сказал он, — что произошло на вашем рубеже обороны? Доложите более подробно. Сегодня я буду докладывать о положении на вашем участке Верховному.
— Войска противника остановились, — ответил Голубев.
— Чем это можно подтвердить?
— Сегодня в 7.00 артиллерийской подготовки по нашим позициям не было. В 8.00 противник в наступление не перешёл. Не появилась и его авиация. Наши наблюдатели отметили следующее: в 8.50 в центре и на левом фланге противник приступил к совершенствованию своей обороны. На правом фланге части 57-го моторизованного корпуса тоже приступили к строительству оборонительных укреплений.
132
Рубеж проходил по восточному берегу реки Нары. Назван по имени села Стремилова на Варшавском шоссе. Сейчас там братская могила советских солдат. Стремилово принадлежит Чеховскому району Московской области.
— Что сообщает разведка?
— Войсковая, армейская и авиационная разведка, а также командиры переднего края на 19.00 ещё раз подтвердили, что войска 98-й и 34-й пехотных дивизий 12-го армейского корпуса в течение суток создали оборону на всю глубину своих боевых порядков. Танковые подразделения второго эшелона 57-го моторизованного корпуса от населённого пункта Воробьи повернули направо в направлении посёлка Балабаново и двигаются дальше. Сегодня утром в полосе обороны нашей 53-й стрелковой дивизии её разведкой был захвачен офицер 289-го пехотного полка 98-й пехотной дивизии. Он показал следующее: в пехотных ротах его полка осталось по 15–10 человек, всё обмундирование летнее, оборванное, питание плохое. Лошади почти все убиты и съедены. Людской состав переносит боеприпасы и другие грузы на себе, таким же способом перетаскивает орудия и миномёты. Настроение солдат да и младших офицеров подавленное. Клюге [133] обещал, сказал он, что у русских нет сил для обороны, что через день-два мы будем в Москве, но мы, солдаты, этому не поверили. Ещё сказал следующее: такого мощного сопротивления они не испытывали с начала кампании на востоке.
133
Ганс Гюнтер Адольф Фердинанд фон Клюге (1882–1944) — германский генерал-фельдмаршал (1940). Военную службу начал в 1899 году — фанен-юнкер. В 1911 году окончил Военную академию. С 1912 года — в Генштабе. Участник Первой мировой войны. В 1918 году тяжело ранен под Верденом. Служил в рейхсвере на штабной работе и в войсках. В 1933 году — генерал-майор. 4-й армией командовал с 1939 года. Участник Польской и Французской кампаний. На Восточном фронте с 22 июня 1941 года. С декабря 1941-го командующий группой армий «Центр» — сменил фельдмаршала фон Бока. Был противником операции «Цитадель». В 1943 году попал в автомобильную аварию под Минском, после чего лечился в Германии. После госпиталя воевал на Западном фронте. Примкнул к заговору против Гитлера, но активной роли не играл. В августе 1944 года был снят с должности. Покончил с собой. Имел прозвище «Хитрый Ганс». Среди многих его наград — Рыцарский крест с Дубовыми листьями и Мечами. После погребения тело было выкрадено из родовой усыпальницы и до сих пор местонахождение его неизвестно.