Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

Юницкая Марина

ДиН юбилей

Анатолий Третьяков

Пора моих дождей

Замечательному красноярскому поэту, постоянному автору «ДиН», Анатолию Ивановичу Третьякову недавно исполнилось 70 лет. Поздравляем Анатолия Ивановича со славным юбилеем и предлагаем читателям вспомнить его мудрые и трогательные стихи.

Редакция «ДиН»

Тревожный, сказочный и зыбкий По стенам ходит лунный свет. Я слышу скрипку, слышу скрипку! — И от неё спасенья нет. И так печально эти звуки Напоминают о былом… Скрипачки тоненькие руки, Бровей нахмуренных излом. Я был пленён движеньем каждым. И вспоминать о них боюсь! Но вот опять томлюсь я жаждой И музыкою

не напьюсь. Ах, как она была прекрасна! И скрипка слушала её. Любой концерт мне был, как праздник. Как будто были мы вдвоём. Но чувство стало вдруг привычным. И развенчал я божество. Зачем её концерт скрипичный? Зачем мне это колдовство? И свет луны, и звуки эти? И струн неистовый порыв? Она прекрасней всех на свете… И снова сердце — на разрыв!

* * *

Вот и прошла пора моих дождей. В бору темно, серебряно и сыро. Утихла боль, пришёл конец вражде. И перемирье обернулось миром. Восходы гаснут на сыром ветру. И золотая тина перелеска Лежит в реке, недвижной поутру, — В реке, туманом вытертой до блеска. Здесь скоро лёд надёжно зазвенит. На листья упадёт холодный иней. И выйдет солнце в пасмурный зенит, И зимним взором край лесной окинет. Придёт метель — опальная княжна, И жалуясь, и гневаясь, и мучаясь… И длинная повиснет тишина. И вековой окажется дремучесть. Реки катятся к морям —

* * *

Даже горы раздвигая! У людей судьба иная… И живут иные зря… Не стремятся никуда, — Хоть им горы не мешают, — Ничего не совершают, Исчезая без следа. Где же море у меня? Я бы так к нему стремился! Горизонт мой не открылся — Ночь не отличу от дня. Всё проходит: ну и пусть! В этом Мире я прохожий, Отдохну в его прихожей, Чтоб опять пуститься в путь!

ДиН стихи

Валерий Даркаев

На исходе мартовского дня

Тревога ложною была… Весна вчера не наступила, Она до юга добрела И там народ в себя влюбила. Народ и тронулся умом, Когда в садах запахло мёдом, И шандарахнул первый гром, Грозя им яблочным приплодом. И как всегда достался шиш Холодной матушке Сибири. Как с горя тут не согрешишь, Налив стакан… вдогон четыре. И кинешь валенком в пургу, Чтоб прочь, как ведьма, убиралась… А солнце в поле, на снегу Собакой рыжею валялось. А толку не было ничуть, И снег до боли опротивел. Вдруг радость чиркнула мне грудь Сугроб — один! но засопливел…

* * *

На исходе мартовского дня Из-под огрузневшего сугроба Лужа посмотрела на меня, Как на вредоносного микроба. Будто бы смогу я помешать В жизни ей сейчас определиться И ручьём серебряным удрать, Чтоб с рекой назавтра породниться. Думая об этом, втихаря, На меня с опаскою глядела… Может быть, и смачно матеря: — Шляются тут… — разные — без дела!..

* * *

Осетра, красавца жирного, Продавал хмельной рыбак. Как туза держал козырного И просил всего пятак. «Эх, ты, дурень, деревенщина, — Молвил чей-то злобный рот, — Эта рыба с деньгой венчана, Что ж ты делаешь, урод!.. Почему её ты, ценную Рыбу важную вельмож, Как треску обыкновенную… Не с гнильцой ли, продаёшь?».. И

сказал рыбак взволнованный: «Ла-дь, отдам, как для царя, Но — тебе, судьбою жёваный… Вынимай-ка три рубля?»..

* * *

Ходил по свету Человек… Не бухарь, не повеса. И удивлялся: «Что за век? Не смыслю ни бельмеса! Сплошная смута. Череда Плевков на жизнь, науку. Всё продаётся. Красота — По доллару за штуку. По два за честь, три — за любовь, И ни за грош Отчизна… Ну, как же так, — бурлила кровь, — Дороже даже брынза». Болела, плакала душа, Отчизна не страдала… О Человека не спеша Подошвы вытирала.

ДиН стихи

Николай Гоголев

Тиль Уленшпигель

Верю в вечную молодость, в магию книги. И века, словно строки, пошли вперекос: Снова нищих на приступ ведёт Уленшпигель, Нестареющий, неунывающий гёз. И кострам и ветрам снова сердце открыто, Снова время приходит бокалам звенеть, Прогибается море перед гордым бушпритом, Подминая песчаного берега медь. Вот он, вот он — бродяга, Не скопивший за вечную жизнь Ничего. Только фляга И шпага На боку у него. Потому-то всегда он и молод и весел, Что для отдыха дома себе не обрёл. Если Тиля когда-нибудь всё же повесят, Я возьму на себя его трудную роль. Вот я, вот я — бродяга, Не скопивший за вечную жизнь Ни хрена. Только фляга И шпага На боку у меня. Поднимусь я на скользкую палубу, Дам команду: «Залп левым бортом!» Прохриплю на последок: «Эх, бабу бы! Нет — вина бы! А бабу — потом!» Захлебнусь я кровавою пеной. Вот и всё — моей вахте шабаш. Эй, кто там? Выходи мне на смену, Брось промедливших на абордаж! Где ты, новый бродяга?..

ДиН стихи

Леонид Советников

В тишине теней

Я в детстве подолгу любил на юру Нацеливать в небо сомнений стрелу, О силе небесной взывая к орлу. Взывал — и высокий ответил, Что сила над нами подобна орлу, Чей огненный клюв пробивает скалу, А коготь пронзает Вселенной юлу И времени солнечный ветер! Мне в юности часто являлись во сне Ушедшие — в тлеющем, мрачном огне. Я в поле бежал, к одинокой сосне, Молчал — и прямая скрипела, Что сила под нами подобна сосне, Чей ствол корабельный увяз в глубине, А корень взрывает могилы на дне Миров, погребённых умело. Я жил одиноко. И старость пришла. Мой тлеющий разум, как ночь, обняла Осенняя ранняя тихая мгла — И стал он воистину светел! И эта холодная славная мгла Мне жизнь осветила, как только могла, И тихо спросил я: где ж раньше была? Спросил, но никто не ответил.

* * *

Причалы крыш и улиц берега. Теченье духа медленно и глухо, И в эту глушь, в её медвежье ухо, Собора вдета рыжая серьга. Ловлю губами… рыбий голосок Провинции — как слово провисает! Вот наша жизнь: и губит, и спасает, И дарит снег, что времени песок. Столицы тень, но в тишине теней Присутствует вещей перерастанье — Так в снеге глубина, а не блистанье; Так в лампе тусклость, что звезды видней