Журнал «Если», 2000 № 01
Шрифт:
— Я иду к тебе, Пендаррик, — прошептал он ветру, и радость переполнила его.
Войско медленно двигалось через равнину.
Внезапно из Круга вырвался пылающий свет, и Вотан придержал коня. Солнечные лучи заиграли на доспехах, и он увидел, что несколько сот римских легионеров кольцом окружили Стоячие Камни. Затем из Круга вышел высокий воин. На нем был крылатый шлем, а в руке он держал Меч Кунобелина. Воин встал перед готами.
Вотан тронул коня и легкой рысью подъехал к нему.
— Ты оказался сильнее, чем я думал, — сказал он. — Поздравляю!
—
— Посмотри направо, спесивый сын потаскухи, — пророкотал Утер, поднимая Меч Кунобелина и указывая острием на север. Над самым высоким холмом зазмеилась белая молния, воздух вокруг замерцал. Из ниоткуда выступил Геминий Катон во главе своего легиона, за стройными рядами которого тысячи бригантов ехали на боевых колесницах из бронзы и железа.
— И налево! — загремел король, и Вотан повернулся в седле. Вновь воздух замерцал, раздвинулся и тридцать тысяч сакских воинов во главе с Астой построились в боевой порядок. Угрюмые мужчины, вооруженные топорами, они стояли молча, ожидая только приказа своего вождя, чтобы отомстить готам.
— Что же ты не улыбаешься? — спросил Кровавый король.
Обнаружив, что враги вшестеро превосходят их численностью, готы отступили и построились огромным кольцом, сомкнув щиты, но Вотан пожал плечами.
— Ты думаешь, ты выиграл? Воображаешь, что я полагаюсь только на этих людей?
Он снял шлем, и Утер увидел, как под кожей на его лбу появилась полоса пульсирующего алого света, словно отблеск невидимой короны.
Небо потемнело, и в клубящихся тучах король увидел орду демонов — они кружили и устремлялись вниз, словно пытаясь страшными когтями взломать невидимую преграду.
Внезапно конь Вотана взбрыкнул, на его боках появилась чешуя, голова вытянулась, сузилась, из пасти вырвался огонь. Чудовище вздыбилось, но Утер уже взмахнул Мечом, отбив струю огня, который только опалил траву у его ног. Лезвие со свистом перерубило чешуйчатую шею, и обезглавленное чудовище забилось в судорогах. Вотан успел спрыгнуть, обеими руками схватив свой меч, змеей выползший из ножен.
— Как и подобает, — сказал он, — два короля в поединке решают судьбы мира.
Их мечи скрестились. Вотан был воином невероятной силы и уверенности в себе — со дня своего воскрешения он не потерпел ни единой неудачи в бою. Но и Утер был могуч, и его наставником был Кулейн лак Фераг, величайший из воинов. Бились они на равных. Их мечи свистели, пели, и все, кто видел их, дивились искусству противников. Время не имело значения, потому что ни тот, ни другой не знали усталости. Бой продолжался, и по-прежнему они выглядели равными. А демоны кружили и кружили, тщась прорваться сквозь невидимую стену.
Лезвие Утера вонзилось в бок Вотана, но свирепый ответный удар рассек бедро короля. Утер пошатнулся, и меч Вотана вошел между его ребрами. На миг глаза Вотана зажглись торжеством, но
Король готов зашатался, взывая к магии Сипстрасси, но Утер перекатился на колени, и Меч вошел в живот Вотана снизу вверх, рассекая сердце пополам. Вотан упал, его тело задергалось, а Утер одним ударом отделил голову от туловища. Но Сипстрасси еще светились в черепе, и демоны грозили разорвать преграду. Утер попытался вновь взмахнуть Мечом, но силы ему изменили.
Он поник, упав в траву на колени. На него легла зловещая тень.
— Вручи мне твой Меч, король, — воззвал Галеад.
Утер отдал ему Меч и упал рядом со своим врагом, а Галеад поднял лезвие вверх.
— Прочь! — воскликнул он, и ураганный ветер согнал тучи в одну, небо расколола раздвоенная молния, из Меча вырвался луч света, рассекая тучи.
Демоны исчезли.
Высоко в небе появилось сверкающее пятно, словно катилась серебряная монета, увлекая огненный шлейф. Галеад увидел, что Камень, вставленный в рукоять Меча, померк и начал терять цвет. Комета, о которой говорил Пендаррик, летящая звезда, способная вбирать магию Сипстрасси… И Галеад понял, чего он должен пожелать.
— Забери ее всю! — отчаянно закричал он. — ВСЮ!
Небо раздвинулось, точно занавес, а комета словно раздулась. Ближе и ближе надвигалась она, огромная и круглая. Воины попадали в траву, закрывая головы руками. Галеад почувствовал, как притяжение кометы высасывает силу из меча, извлекает магию из Камня и забирает жизнь из его тела. Его сковала страшная слабость, руки стали худыми и костлявыми, колени подогнулись, и он упал, но по-прежнему держал Меч высоко над головой.
Столь же внезапно, как и появилась, комета исчезла, и воцарилась глубокая тишина. Кормак и Прасамаккус подбежали к королю, даже не взглянув на дряхлого испитого старика, который лежал в траве, все еще сжимая в костлявых пальцах Меч Кунобелина.
В Великом Круге блеснула вспышка, и оттуда вышел Пендаррик. Опустившись на колени рядом с Галеадом, он прикоснулся Сипстрасси к его лбу, и юность вновь вернулась в его тело.
— Ты нашел Слова Силы, — сказал Пендаррик.
— Зло исчезло?
— На вашей планете больше не осталось Сипстрасси. Быть может, где-нибудь на дне океана, но ни одного, который люди могли бы отыскать и за тысячу лет. Ты совершил это, Галеад. Ты уничтожил царство магии.
— Но у тебя ведь есть один.
— Я явился сюда из Ферага, мой друг. Комета там не показывалась.
— Король! — прошептал Галеад, пытаясь приподняться.
— Погоди! Сначала соберись с силами. — Пендаррик подошел к Утеру. Раны короля были страшными, он терял кровь. Прасамаккус старался, как мог, остановить ее. Гвалчмай и Северин Альбин поддерживали раненого, а Кормак стоял рядом.