Журнал "проза сибири" № 1995 г.
Шрифт:
А вот приезд теа-джаза Бориса Ренского оставил заметный след в умах местных музыкантов и в региональной прессе. Случилось это летом 1935 года. Гастроли оркестра Ренского прошли почти по всем городам Западно-Сибирского края — в Кузбассе, на Алтае, на Севере и на юге Западной Сибири. Вовремя сориентированные на московскую критику, местные культуртрегеры и критики мигом сменили гнев на милость и пропаганде джаза придан был самый благожелательный тон. Столичный оркестр был встречен самым лучшим образом.
Оркестр Ренского был создан в Харькове, подобно тому как создавались большие джаз-оркестры Л.Утесова, Петра Розенкерна, Бориса Крупышева,
„Музыка джаза — это новое яркое бытовое явление, возникшее в 10-х годах двадцатого века — резко отличается от обычного оркестра чертами четкой динамичности, — читаем мы в одной из рецензий.— Первый концерт джаза Бориса Ренского может служить хорошей иллюстрацией, оправдывающей значение этого вида искусства для советского зрителя".
Почти все газеты края рукоплескали джазу.
„Заслуженную благодарность получил в этот день отдыха от командиров и их семей ТЕА-ДЖАЗ под управлением Бориса Ренского, — пишет сибирский журналист. — Шефское выступление артистов было встречено исключительно тепло. Необходимо отметить, что Ренский сам хороший артист и сумел подобрать группу мастеров, в совершенстве владеющих инструментами. Прекрасный подбор исполнителей, дисциплинированность оркестра в целом, большая динамика исполнения..."
Другой автор отмечает большую сыгранность оркестра и солистов — трубача Мисюка, саксофониста В.Костылева, скрипача А.Володарского и пианиста Д.Дормана.
„Джаз под управлением Ренского — значительное художественное явление. Из существующих джазов СССР (Утесова, Кнушевицкого и других) джаз под управлением Ренского один из лучших!"
Любопытна заметка кемеровского корреспондента — типичный образчик вернопод-даной позиции обывателя:
„У нас в СССР джаз, как известно, является самым любимым эстрадным зрелищем, веселящим своей бодростью, яркими звуками и живостью, но и только. Он ни в какой степени не может затмить большой, глубокой, волнующей любви к своей классовой, национальной и революционной музыке! Прекрасными исполнителями джазовой музыки являются два коллектива — джаз Л.Утесова („Веселые ребята") и гастролирующий у нас теа-джаз Б.Ренского. Этот коллектив посетил уже все города Кузбасса и всюду имел заслуженный успех. Репертуар джаза остроумен, жизнерадостен, полнокровен. Вряд ли где-нибудь веселится так непосредственно и так непринужденно наш рабочий зритель, как на джазе Ренского".
И скромненькая подпись-псевдоним — И.Мак!
Работая в области нового джазового репертуара, мы, естественно, должны использовать все лучшее, что создано джазами Западной Европы и Америки. Эти джазы мы, к сожалению, знаем только по импортным фокстротам и душещипательным танго. Но мы мало знакомы с настоящей джазовой музыкой. Она существует и с ней надо познакомить советского слушателя. Мы можем многому научиться на произведениях Гарри Роя, Тэдда Лэвиса, Пола Уайтмена, Дюка Эллингтона и Джэка Хилтона Надо поставить вопрос о создании вокруг джаза благоприятных творческих условий. На : до решительно бороться с разделением музыкального искусства на „большое“ и „малое". Вся-ко?е искусство хорошо, если он!о служит широким массам, их возрастающим культурным запросам.
И.Дунаевский, „Музыка", № 3, 1937 .
Последующие
На эти годы выпала первая попытка отечественных музыкантов создать джаз на основе национальных музыкальных культур. Попытка эта, впрочем, как и последующая череда экспериментов в 60-е годы, оказалась в творческом отношении абсолютно бесплодной, но для образования джаза на территориях, входящих в состав СССР, оказалась полезной.
Джаз можно было встретить повсюду. Разграничения сфер деятельности не существовало. Повсюду выступали инструментальные ансамбли, называющие себя джазом. Большинство использовали модное словечко только в целях саморекламы. Обычно на эстраде такие коллективы выступали в роли аккомпаниаторов, настоящая джазовая музыка была им не под силу, или исполняли они ее плохо. Наверное, наиболее близкими к звучанию американского джаза и его эстетики были в те годы пианист и композитор Александр Цфасман и оркестр Александра Варламова, ну, а в песенном жанре, конечно, лидировал И.Дунаевский.
В те годы джаз ассимилировал (и топорно, и гармонично) практически все виды музыкальных жанров, вплоть до крупных симфонических форм, оперетты и музыкальной эксцентрики. В эстраде; в массовой песне, в духовых и в танцевальных оркестрах слово джаз становится все более популярным. На культуру, подпевавшую большевистским горнам, денег в то время не жалели, так что к заслугам Л.О. Утесова и его оркестра можно дописать еще и то, что, благодаря их усилиям, огромное количество музыкантов в те годы получили от государственного пирога и свой пай. Материальное положение музыкантов изменилось к лучшему.
Дело доходило до курьезов.
Например, Л.М.Каганович специальным указом инспирировал создание джаз-оркестров в системе МПС!..
В печати начали появляться статьи, в которых критики и рецензенты выражали беспокойство по поводу засилия продукции низкого качества в бытовой музыке.
„Музыкальная и театральная Москва больна джазом, но и сам джаз болен и болен серьезно, — отмечалось в журнале „Советская музыка". — Используя джаз, как один из видов развлекательной музыки, необходимо принять все меры к тому, чтобы предотвратить его от той пошлости, в которую он всё больше опускается".
Популярность джаза и танцевальной музыки к середине 30-х годов была столь велика, что постоянно раздавались нарекания в адрес администрации парков, садов, летних театров и концертных залов. Многим казалось,что джаз и оджазированная легкая музыка могут вытеснить из жизни народа музыку симфоническую, серьезную.
В этом плане показательна дискуссия „Симфония или джаз?", развернувшаяся в 1936 году на страницах „Правды" и „Известий". В июне 1935 года даже была создана специальная комиссия Союза советских композиторов для обследования оркестров в московских кинотеатрах. Спустя некоторое время данный почин подхватили и чиновники Новосибирска.