Журнал «Вокруг Света» №10 за 1980 год
Шрифт:
Тур радостно кивал: модель мирного сосуществования оказалась жизнеспособной...
«Тигрис» горит
...Мы услышали шум мотора. По правому борту — очень низко и на большой скорости — к «Тигрису» приближался самолет. Он прошел бреющим полетом над самой мачтой. Все мгновенно бросились за камерами. «Снимайте незаметно!» — кричал Хейердал: самолет был противолодочным разведчиком с французскими опознавательными знаками. Он трижды облетел нас и скрылся в направлении Джибути.
Прострекотал вертолет — военный, американский, за ним другой — французский, тоже военный.
Выскочил из-за горизонта «мираж», спикировал
Особой радости, конечно, мы не испытывали.
Конкретная политическая обстановка была нам неизвестна. Ясно одно: несмотря на напряженность, нам надо где-то пристать.
Две страны соглашались дать нам приют. В Народно-Демократическую Республику Йемен мы могли идти хоть сейчас, но это был бы крайний вариант: Аравия нам все же не годилась, для завершения путешествия требовалась Африка. Значит, в соответствии с планом — Джибути. Во всяком случае, как промежуточная остановка, на которой сможем оглядеться и что-то решить. ...Зажгли на мачте мигалку: надвигалась ночь. Под крупным дождем «Тигрис» медленно втягивался в залив Таджура (на карте Аденского залива он как щербинка). Слева вдали сиял огнями Джибути, справа — фонари города Обок. Они ближе, чем им полагалось быть: зюйд-ост, пусть и слабый, прижимал нас к противоположному берегу.
Скользнули мимо тенями эсминцы: один, второй, третий... Не обратили на штатскую букашку ни малейшего внимания.
В шесть утра показалась яхта. Мы подали на нее канат, подаренный «Славском», спустили грот — на диво четко, со щегольством бывалых мореходов: даже сами поразились своей сноровке.
Открылся порт, и мы поняли, что попали не куда-нибудь, а на военно-морскую базу. Корабли, рассыльные катера и десантные боты, плавучие доки... Все серое, стальное, устрашающее.
Официальных торжеств по поводу нашего визита никто не устраивал. Пришвартовались у стенки, где нам указали, и гостеприимный норвежский консул забрал нас к себе. Вымылись у него по очереди в ванне. Стали размещаться на постой.
Фешенебельные отели нам были не по карману. Трое — Хейердал, Карло и Герман — поселились в небольшой гостинице, шестеро — в местном спортклубе, в кирпичных одноэтажных домиках-бунгало.
Меня с Норманом Бейкером пригласил в свой дом Петрос Рейсян, армянин по национальности, здешний старожил и коммерсант. Он торгует запасными частями к автомобилям, а душу отводит в радиолюбительстве.
Рейсян давно знаком нам по эфиру. Едва курс «Тигриса» лег на Джибути, он вызвался представлять здесь наши интересы. Посредничал между нами и Би-би-си, помогал фрахтовать яхту.
Нам было хорошо у Петроса. До того хорошо, что мучила совесть: катаемся как сыр в масле, а ребята, обделенные, на отшибе. На следующий день мы попытались во имя солидарности перебраться в бунгало, но темпераментный Петрос устроил скандал: «Обижаете, да? Обижаете?!!» Кроме того, обнаружилось, что не так уж ребята мыкаются в своих домиках — у них там и кондиционеры есть, — и мы перенесли вещички обратно.
То, что мы с Норманом оказались вместе, обоих радовало. Я в который раз убедился: Норман наедине совсем не тот, что в лодке, — крикливый, упрямый, амбициозный, когда в его адрес трудно не злословить. Он обезоруживающе искренен, наивен и незащищен.
За исключением Хейердала нет, пожалуй, в экспедиции человека, для
Ради «Тигриса» он круто изменил жизнь, на полгода бросил свою строительную контору, поставил на карту благосостояние семьи и, естественно, хотел крупно выиграть. Думал о паблисити, о бестселлере, о лекционном турне. И дабы все это блестяще осуществилось, усиленно старался обеспечить путешествию успех.
Карло как-то сказал: «Норман из тех, на ком можно вешать бирку: «Made in USA». На нем прямо-таки написано: «Мы — американцы, мы всемогущи, а если ветер дует не с той стороны, так это не мы виноваты, а он, ветер».
Излишнее старание порой вредит. Тот, кто стремился выверить каждый шаг, неминуемо спотыкается чаще. Впрочем, так ли часто Норман спотыкался? Да, неудачи с парусом... — но ведь радиосвязь, главное, держалась надежно, и в любую намеченную точку мы приходили, в общем, точно и в срок. Я, например, горжусь умением — своим и Карло — вязать узлы, но идет ли это в сравнение с работой Нормана, сложной и повседневной?
А характер — что ж... Характер есть у каждого...
Утром 30 марта я пришел на «Тигрис». Залез в хижину и увидел Эйч-Пи. Он сидел и о чем-то размышлял.
— С чего начнем? С проверки веревок?
— Вряд ли мы в этом теперь нуждаемся. Похоже, что завершили экспедицию здесь.
Я не понял. Как это «завершили»?
— Ни один порт нас не принимает. Не могут гарантировать безопасность.
Позже, вспоминая, я спрашивал себя: было ли услышанное мною неожиданностью? Нет, не было. Изумление, растерянность длились секунды. В сущности, мы ждали того, что произошло.
Мы отправились в гостиницу, где остановился Тур: там он назначил команде встречу. Прошел условленный час, но капитан не появлялся: он был на приеме у президента Джибути.
Наконец часов в одиннадцать утра показался Хейердал. Нашли удобное место в тени под тентом, уселись вокруг стола, и Тур сказал нам такое...
Впрочем, сейчас лучше не передавать его слова, а сразу привести текст «Открытого письма Тура Хейердала Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму», ибо речь капитана «Тигриса» перед нами в тот утренний час и «Открытое письмо...» суть одно и то же:
«Поскольку многонациональная команда экспериментального камышового судна «Тигрис» сегодня заканчивает испытательное плавание, мы благодарим Генерального секретаря за разрешение плыть под флагом ООН и с гордостью докладываем, что двойная задача экспедиции выполнена к нашему полному удовлетворению.
Мы предприняли путешествие в прошлое, чтобы изучить мореходные качества судна, построенного по древнешумерским образцам. Но это было также путешествие в будущее с целью показать, что люди, стремящиеся к общему выживанию, могут мирно сосуществовать даже на самом тесном пространстве. Нас одиннадцать человек, представляющих страны с разными политическими системами. Вместе мы прошли на маленьком судне-плоте из хрупких стеблей и веревок более шести тысяч километров от республики Ирак, с заходами в Бахрейнский эмират, Оманский султанат и республику Пакистан, до недавно родившегося африканского государства Джибути. Рады доложить, что, несмотря на разные политические взгляды, мы, живя в стесненных условиях, в полном взаимопонимании и дружбе, плечом к плечу боролись с штормами и штилями, постоянно сохраняя верность идеалам Объединенных Наций сотрудничество во имя совместного выживания.