Зима близко
Шрифт:
— Троекуров, — сипло сказал Егор. — Оружие из костей…
Мы посмотрели на терминатора, который тихо-мирно стоял в сторонке, ожидая приказов.
— Именно, — кивнул я. — Троекуров и ему подобные — а их, я полагаю, немало, — танцевали, как могли, чтобы помочь тварям в их благословенном, но далёком от завершения деле. Параллельно велась работа по плану «Б». А именно — агитация среди охотников. Терентий, Мефодий — вот это вот всё. Им затирали в уши про то, что они станут пастырями над тварями, когда придут хозяева. Что, кстати, не лишено смысла. В отличие от воинов в банках, твари довольно плохо контролируются. И они очень уж адаптировались к земным
— А чего же они ждут? — спросил Захар. — Ну, эти, Хозяева? Чего не прилетают?
— Вот этого не знаю, — я развёл руками. — Может быть, мрази, которые шестерят на них тут, должны отчитаться о каком-то важном достижении. Может быть, хозяева ждут какого-то определённого распределения долей человеческого и тварного населения Земли. Установления, так сказать, комфортных для себя природных условий. А может, они прямо сейчас сюда летят, да только путь неблизкий, потому пока не прилетели… А, ну и, конечно, о самом смешном варианте не стоит забывать. Может, никаких хозяев уже вовсе нет, померли от космического поноса. А шестерящие мрази пообщались с автоответчиком, поняли что-то своё и накрутили на этой почве религию. Вариантов полно, гадать можно бесконечно. Я бы, конечно, предпочёл знать наверняка, но пока нет такой возможности. Следовательно, ждём, пока она появится, а прямо сейчас разбираемся с текущими задачами. Основных я вижу три. Первая, она же наименее важная: нужно доставить Ползунову вот этот комплект и попросить его посмотреть, насколько он вообще собираем человеческими руками, без железного сборщика. Вторая, она же средней важности: завтра у одного двойного агента встреча с неким Министром, который однозначно относится к числу мразей, шестерящих на Хозяев. А значит, надо бы взять эту тварь за жопу и хорошенько допросить. То есть, именно так, слушайте меня внимательно: взять за жопу и допросить! А не убить. Хотя с другой стороны, можно, конечно, убить, а потом допросить… — тут я задумался. — Может, так и правда лучше? Мёртвые-то они — и говорят спокойнее, и врут меньше. Есть, о чём подумать.
— Слыхал я, есть амулеты, — сказал Гравий и замолчал.
Все посмотрели на него выжидательно, но у Гравия явно показывала дно та маленькая кадушка, из которой он брал слова для общения с внешним миром. Кадушку нужно было наполнять. По капельке, в течение года как минимум. С поправкой на естественное испарение.
— А, ну да, есть, — подхватил выпавшее было знамя Захар. — Я тоже слыхал. Сам не брал, мне такие ни к чему, да и торговать ими не хочется…
— Ну? — поторопил я. — Излагай суть, интересно же.
— Есть амулеты, которые не позволяют оживить владельца. Видать, как раз на такой случай. Я слыхал, что делали их когда-то в очень небольшом количестве, по чьему-то заказу. Удивился ещё, зачем такое? Вроде ведь воскрешать только свои братья-охотники могут, а они зазря глумиться не станут… Ну, теперь-то понятно, конечно.
— Значит, будем допрашивать живьём, — вздохнул я. — Дело, конечно, грязное и утомительное, но тут уж хренли делать. Тут не то что национальная безопасность — общемировое существование на карту поставлено. Требуются решительные и конкретные действия. Надо, кстати, у плотника коловорот попросить…
— А третья? — спросила Земляна.
— Что? — встрепенулся я, отвлекшись от мыслей о коловороте.
— Ты сказал, что задач три. А самую важную так и не назвал.
—
Вот теперь на меня посмотрели с ужасом. Все. Я выдержал небольшую паузу и посмотрел на Неофита.
— Чё ты, как доехал-то? Нормально? Тварь не хулиганила?
Иван Иванович и Юлиан Юсупович смотрели на разложенные на полу части тела молча. Они слушали то, что я им излагал. Слушали и смотрели, смотрели и слушали. И что-то там для себя понимали.
Когда я закончил, ещё долго было тихо. Первым молчание нарушил некроинженер.
— Обратите внимание — рога, — сказал он, показывая на голову в жёлтом янтаре.
— Ох, не начинайте снова, Юлиан Юсупович! — застонал Ползунов. — Мне ваши рога уже по ночам снятся!
— Боюсь, вы преувеличиваете, Иван Иванович. Во-первых, у меня рогов нет и быть не может, моя жена — святая женщина. Во-вторых, по ночам вы не спите, а работаете.
— Уел, — согласился Ползунов.
— Так вот, возвращаясь к рогам. Если бы я был биологом, начал бы разрабатывать теорию, согласно которой чертям во время описанных Владимиром Давыдовичем событий, досталось больше всех энергии, и они видоизменились. А именно, у этих тварей выросли рога, как у механических воинов.
— А может, черти сразу были с рогами?
— Допускаю. Однако это было бы слишком странное совпадение. Ведь при помощи рогов, я полагаю, воины должны отправлять какие-то сигналы хозяевам.
— Сигналы? Не энергию?
— Маловероятно. Если Владимир Всеволодович прав, то воины предназначались для сражений с обычными людьми. В них ведь нет так называемых родий.
— А как насчёт душ?
— Прошу прощения?
— Ну, вы же говорили, что чёрт через рога переправляет в потусторонний мир человеческую душу. Может быть, воины через рога переправляют хозяевам то же самое? Что мы о них знаем. Вполне возможно, им необходимы человеческие души.
— А вот это уже прелюбопытнейшая гипотеза, дорогой вы мой!
Я на протяжении беседы вежливо старался не зевать. Дождался паузы в обмене репликами длиннее миллисекунды и сказал:
— Господа, я очень рад, что мыслительный процесс у вас запустился. Будьте добры, информируйте меня, когда появятся результа… Впрочем, я пока удалил у себя все якоря. Сам наведаюсь, скажем, через недельку, если вы не возражаете.
Ползунов не возражал. Его дом в принципе был моим домом. А некроинженер уже вообще про меня забыл. Он держал «янтарь» с головой воина и задумчивым взглядом изучал рога.
Дожидаться, пока они с Ползуновым заведут новую увлекательную беседу, я не стал. До Троице-Петровского собора, где мы бились с вием, ради разнообразия решил доехать на извозчике. Хорош уже ману разбазаривать, в кои веки никуда не спешу.
— Троице-Петровский собор? — уточнил водитель кобылы. — Вы, быть может, не слыхали? Нет больше этого собора, одно пепелище осталось. Битва с нечистью там была, кровавая и страшная!
— Кровавая? — удивился я. — Вот уж не сказал бы, из наших никто всерьёз не пострадал. Народ опытный, все в доспехах… Хотя, конечно, смотря что считать кровью. Из тварей ведь какая-то хрень вытекает. Вот этого добра было в избытке, тут согласен.