Зимние девочки
Шрифт:
Слезы стерты, но ее нос по-прежнему красный. Она осматривает кухню, потерянная и обескураженная потому, что я не следовала ее предписаниям. Я протягиваю ей сок. Когда она отпивает, я выливаю яйца на сковороду и включаю горелку.
Каждый шаг, совершенный на кухне, как тест, - я сильная для того, чтоб взять кусочек масла. Я достаточно сильная для того, чтоб взять кусочек хлеба, распаковать упаковку и положить его на сковороду.
Я смываю жир с кончиков пальцев, не облизывая
«Когда ты научилась готовить?»
«Дженнифер научила. Эмма любит омлеты»
Она шморгает носом «Там, в духовке, что-то еще?»
«Я хотела сделать маффины из морковки, с изюмом. Эмма тоже их любит. Но у тебя нет, ни морковки, ни изюма. Потому они с мускатным орехом» я разбила яйцо «Твой холодильник пуст. Я нашла для омлета только шпинат и лук»
Она изучает порезанные овощи на разделочной доске.
«Только шпинат»
Я наливаю кофе в фарфоровую чашку и протягиваю ей. Она ставит чашку на стол, достает свой месседжер и телефон, кладя их рядом с вилкой. Она тонет в мягком кресле, глаза вовсе не сосредоточенны на пустой тарелке перед ней.
«Кто это был?» спрашиваю.
«В смысле, кто?» - она смотрит на меня
Я медленно выливаю яйца на раскаленную сковороду «Кто из пациентов умер?»
«С чего взяла, что это случилось?»
Я поднимаю корочку омлета, чтобы позволить влажному яйцу скользить вниз.
«Единственный раз, когда ты плакала в душе, это когда умер твой пациент»
Шипение сковороды. Звон таймера духовки.
Мама кладет салфетку на колени: «Она была социальным работником, который брал к себе приемных детей. Расширенная кардиомиопатия в запущенной стадии, она была на операционном столе дольше, чем остальные. Я пересадила ей сердце на День Благодарения. Сегодня она умерла, прежде чем мы успели что-то сделать»
Пока она рассказывает, я кладу шпинат в омлет, выливаю сверху немного сыра, и кладу на тарелку перед ней «Мне жаль»
«Спасибо» она откусывает, несмотря на то, что омлет только что с кипящей сковороды.
«Это вкусно, правда. Надеюсь, ты и для себя приготовила» она откусывает автоматически, пережевывая каждый кусочек точно отведенное количество раз. Ровное количество секунду до того, как омлет отправится вниз в ее топливный бак и станет ее топливом.
Мы не кричим друг на друга. Мы не смотрим на острые ножи, не ищем ничего, чтоб побольнее ранить друг друга. Это хорошо. Тут нет вопросов вокруг да около. Я просто выливаю это на сковороду, и смотрю на раскаленную сковороду, и смотрю, что будет.
«Кейси
«Я бы не говорила об этом с тобой» отвечает «Не сейчас»
«Но ты видела отчет вскрытия, да?»
«Я не думаю, что сейчас нужное время для таких разговоров»
Ее меседжер пищит, она чертыхается, набирает номер и отвечает «Доктор Мэриган»
Я обжигаю пальцы, вытягивая маффины из духовки. Они так и хотят отправиться в мой рот. Нет, она хотят обмазаться медом, маслом или джемом, а затем оказаться в моем рту, один, два, три, четыре. А вместе с ними мороженное Moose Tracks, крекеры с шоколадной присыпкой и три упаковки попкорна.
Доктор Мэриган дает указание по поводу лекарств, назначает какие-то капли и тесты, а затем кладет трубку «Маффины готовы?»
«Они горячие еще»
«Ничего»
Я убираю грязную тарелку из-под омлета, и кладу на стол три маффина.
«Ты говорила, что объясняла результаты вскрытия миссис Пэриш»
«Да»
«Так что произошло?»
«Ты что-то ела?»
Я убираю грязную посуду в мойку «Я не голодна»
Мама снимает розовую, бумажную обертку для выпечки «Что ты ела на ленч?»
«Я еще не ела»
«Уже почти два часа, съешь маффин»
«Я не хочу»
«И яйца. Ты должна получать протеин»
«Я ела хлопья с молоком. Утром»
«Ты должна поесть» голос снова дает команды нетерпящие возражения.
«Мам…»
Месседжер пищит снова, вертится на столе, вибрируя и напоминая злую пчелу. «Черт» она звонит кому-то «Доктор Мэриган»
Я кладу горячую сковороду и лист для выпечки, отмывая их моющим средством. Из-за жара кухни окна запотевают.
Настоящая девочка, которой я была, выскакивает и слушает эхо голоса, ругательства и крики повсеместно, во всех комнатах этого дома. Мама против папы. Папа против мамы. Папа против работы мамы. Мама против любовниц папы. МамаПапа против медицинской карты Лии, против истории болезни Лии, против желания Лии уйти снова, Лия против своего тела.
Голоса проскользнули в рот этой девочки, пока она отвлеклась, как жук летней ночью, скребущийся по стенкам вашего горла, когда вы понимаете, что случайно проглотили его.