Зимний двор
Шрифт:
Глава 17
Синджин вдохнул свежий воздух, когда они, наконец, выбрались из проклятых туннелей. Его глаза горели, когда он уловил соблазнительный запах пленницы в лёгком ветерке земель Фейри. Он чувствовал запах её крови, а также токсинов растения, которое заразило её. Он задрал нос выше, вдыхая глубже. Она ранена, но сбежала.
— Ты же понимаешь, что она может умереть ещё до того, как мы её поймаем. Царство Фейри будет бороться, чтобы оставить её себе, — произнёс Кейлин, прикрывая глаза от яркого солнца. Не то чтобы кто-то жаловался на жару, которую предлагал этот мир после столь долгого пребывания в Зимнем дворе. Они разделись, оставшись только в штанах, и позволили теплу солнца поцеловать плоть.
— Она жива и, вероятно, думает спрятаться на этой земле, — проворчал он, мышцы горели от бесконечного бега через
Он ухмыльнулся, снимая рубашку и отбрасывая её в сторону, позволяя солнцу осесть на теле, согревая. Синджин потянулся, зная, что остальные делают то же самое, готовясь выследить маленькую пленницу по древней земле, которая была создана из смертельной красоты, чтобы заманить добычу и не отпускать её. Синджин стянул джинсы, превращаясь в гончую. Остальные последовали его примеру, отправив тех, кто не мог трансформироваться, в крепость, где были бы в безопасности.
Бесконечные часы в туннелях истощили и дали этой дерзкой девчонке трёхдневную фору. Не то чтобы это могло спасти; теперь она на его территории, в его охотничьих угодьях. Он и его братья знали наизусть каждый дюйм здесь. Последний глубокий вдох, и он двинулся в путь по следу женского аромата, который прекрасно знал.
Айслин слышала вой, эхом отразившийся от горы, на которую она взбиралась. Она поскользнулась и вздрогнула, когда острая поверхность камня впилась в мягкую плоть руки. Оглядевшись, она увидела животных, пробирающихся через кусты, и сердце пустилось вскачь. Эти животные часами тащились за ней до самого утёса, словно привлечённые её запахом. Она взбиралась быстрее, зная, что вершина не так далеко. Из всего, что можно встретить в Царстве Фейри, чёртова гора ей не нравилась. Она прыгнула на следующий выступ, покачнувшись, когда камень немного наклонился. Воздух со свистом вырвался из лёгких, и крик пронёсся через горный хребет. Что-то подхватило её и швырнуло на поверхность скалы. Испуганный визг клокотал глубоко в груди, когда красные глаза смотрели сквозь похожее на камень тело существа. Она подняла ногу с края утёса, на котором балансировала, прежде чем прыгнуть обратно, ухватившись за более высокий выступ кончиками пальцев. Она чувствовала, как сотрясается гора, и слёзы жгли глаза, пока она быстро, но вслепую карабкалась, и всё больше существ пытались добраться до неё. Весь утёс горы был создан из живых существ, которые напоминали камни. Чем ближе она подбиралась к вершине, тем больше существ появлялось. Мышцы горели, но она отказывалась сдаваться. Их покрытые чешуёй пальцы, казалось, протянулись ещё дальше, будто могли легко прервать восхождения и высосать мозг из костей.
На вершине Айслин не остановилась. Она бросилась к густой линии деревьев, которая предлагала идеальное убежище и укрытие. В лесу она упала, соскользнув по стволу древнего дерева, и попыталась перевести дыхание. Айслин уже собиралась закрыть глаза и немного отдохнуть, когда дерево зашевелилось.
— Ну, что ещё, чёрт возьми? — спросила она, глядя широко раскрытыми, полными ужаса глазами на дерево, принявшее почти человеческий облик. Оно продолжало меняться, и в итоге на Айслин уставилась красивая женщина с густыми каштановыми волосами и зелёными глазами. Айслин отступила, намереваясь бежать, но весь лес начал превращаться в людей… Нет, не в людей. В ежевики [1] . Одежда женщины перед ней была сделана из виноградных лоз, коры и листьев. Острые черты были уже, чем у большинства фейри. Высокие, хрупкие существа окружили её, а затем крошечная ежевика, спотыкаясь, прошла мимо Айслин и бросилась в объятия своей матери.
1
Ежевика — маленькая, гуманоидная раса злых фейри, которая в среднем вырастала до 3 дюймов (76 см) в высоту. Их кожа была тёмной и морщинистой, у них были длинные острые ногти на пальцах рук и ног, а уши заострены.
— Уходи, — прошипела она.
— С удовольствием. — Кивнула она в ответ, поворачиваясь, чтобы сделать именно это. Легче сказать, чем сделать. С одной стороны ей преграждали похожие на скалы существа, а с другой — ежевика. — Мне нужно пройти. Я не трону и не побеспокою вас.
— Нет, — прорычала она, из её дёсен капал прозрачный сок.
—
Воздух прорезал вой, скользнув по телу Айслин, и ежевики замерли, больше не боясь ни её, ни вечную мерзлоту. Она наблюдала, как женщина, державшая похожее на ребёнка существо, наклонила голову. Раздался ещё один вой, за которым появилась стая волков, и ответили на зов первого. Ежевики отступили, превратившись в деревья, не сказав больше ни слова.
Айслин сдерживала дрожь, пробежавшую по спине, прислушиваясь к вою, доносившемуся со всех сторон. Она, сама того не желая, стала Оленем во время Дикой Охоты. Она двинулась вперёд, осторожно обходя деревья, которые, как знала, были существами. Ветви хлестали её, словно воздавая должное за мороз, всё ещё портивший кору.
Выбравшись из леса, она с ужасом уставилась на открытый луг. Этот мир пытался убить её, в этом Айслин уверена. Насколько хватало глаз, простирались луга, усыпанные цветами. Ядовитые цветы покачивались, маня подойти ближе. Волки завыли ближе, и, послав безмолвную молитву Богине, Айслин пошла вперёд, зная, что может не выжить.
Глава 18
Айслин не остановилась. Едва касаясь ногами цветов, которые тянулись к ней, она пробиралась вперёд. Каждый раз, когда цветы словно становились больше, она бросала в них лёд и бежала в другом направлении. Казалось, это никогда не кончится, — луг бесконечно тянулся. Как раз в тот момент, когда она думала, что движется дальше, появлялся ещё один цветок и хватал её за лодыжку извилистой лозой. Потребовалось несколько попыток, чтобы убрать лозу и колючки, впившиеся в плоть. Оттолкнувшись от земли, она покачнулась и задвинула боль. Пальцы скользили по льду, когда она низко наклонилась, замораживая следующую лозу, чтобы та отпустила её.
Ещё несколько шагов, и она достигнет пещеры и безопасности, которую та предлагала, тогда обжигающий жар не причинял бы такой боли. Боль в ногах прекратится, и Айслин сможет снять, коробящую, одежду.
Однако чем ближе она подходила, тем мутнее было в голове, словно токсины из шипов медленно отравляли, снижая силу воли. Воздух вокруг был сильно удушливым, густым от пьянящего запаха. Он застрял в порах, посылая в систему обильный жар. Позади слышались ровные шаги, но она отказывалась оглядываться. Отказалась видеть, что или кто преследовал. Она знала, что за ней охотятся; чувствовала опасность, которая шла по пятам.
Айслин нужно добраться до пещеры, которую запечатает за собой, по крайней мере, на достаточное время, чтобы исцелиться от повреждений. Тело болело либо от долгого отсутствия сна, либо от токсинов, попавших в организм. Ужасающий вой прекратился, но ощущение охоты не уменьшилось. Всё внутри говорило бежать быстрее, не оглядываться. И всё же ужасающая реальность того, что происходило, казалось, пульсировала в сознании, сотрясая тем, что она не сможет выйти из ситуации невредимой.
Айслин дёрнула себя за одежду, жжение стало невыносимым, и с силой стала сдёргивать вещи. Прохладный ветерок обдул голое тело, и с губ сорвался стон облегчения. Она чувствовала боль между ног, потребность плоти, — возбуждение яростно оживало, стекая по внутренней стороне бедра. Ещё несколько футов и Айслин окажется в безопасности.
Переставляя ноги, но слабо контролируя конечности, она споткнулась, цветы умоляли поиграть с телом. Царство Фейри и их бесконечные проклятия созданы заманить вас и никогда не отпускать.
Когда она вошла в пещеру, скользя по камням, повернулась и вскинула руки, чтобы запереться изнутри. Но ничего не вышло. Горячее, мужское тело врезалось в неё, прижимая к стене пещеры. Мужчина впился в неё горящими зелёными глазами.
— Поймал, — прошипел Синджин, чьи метки пульсировали, жужжа так громко, что эхом отдавались в ушах. Он опустил глаза на вздымающуюся грудь Айслин, а затем медленно поднял взгляд на её губы. — Моя, — хрипло рявкнул он, и голос эхом отозвался внутри. Он наклонил голову, смотря так, будто она — пиршество, которое он собирался съесть. — Тебе не следовало убегать, — прорычал он, прижимаясь к её губам.