Зимний двор
Шрифт:
Третья вела ко Двору Благих, который также назывался Двором Ужасов. Вот где действительно крылось зло. Оно заключалось в прекрасном совершенстве, которое скрывало истинное зло низших фейри, хотя по праву они были Высшими. Это Двор Небгалих, а значит, те, кто отваживался пройти слишком глубоко, не выживали, чтобы рассказать об этом.
Четвертая вела в Высшие Дворы, куда она и собиралась пойти, чтобы спрятаться, пока не придумает план. Она нырнула в туннель Благого Двора, спрятав платье, которое он зачаровал на ней под скалой. Сразу после этого попятилась. Сердце бешено заколотилось,
— Хорошенькая, — сказал мужчина, способный видеть её самые порочные фантазии. Его плоть потемнела, и вдали от мира, который демонстрировал его истинное обличье, он выглядел скорее Неблагим, чем Благим. — Ты боишься меня, ледяная принцесса, — пробормотал он, наблюдая со звериным голодом в прекрасных глазах. — Прошло много времени с момента, как кто-нибудь пользовался этими пещерами, и вот ты пришла.
— Я направляюсь ко Двору Неблагих.
— И почему им должно достаться что-то столь вкусное, пока Благие голодают?
— Я им не достанусь. — Она пожала плечами, заметив, как он вдохнул её запах.
— О, моя милая, ты уже им досталась. Один вкусил удовольствие от твоей сладкой плоти. Могу и я попробовать? Обещаю оставить тебя целой. Прошло так много времени с момента, как придворных выпускали поесть, а я умираю с голоду.
Она отступила ещё на шаг.
— А теперь тебя выпустили? — спросила она.
— Мы сбежали.
— А Королева и Король Благого Двора? — спросила она, делая последний шаг в туннель, через который, как знала, он не мог пройти.
— Боюсь, их нет. Мы так проголодались после долгого заключения, — промурлыкал он, отбрасывая чёрные волосы с груди, на которой пульсировали метки, отмечая королевскую силу Благих. В нём примерно сто восемьдесят сантиметров абсолютного мужского совершенства, и, если бы Айслин не знала его игру, поймал бы её и поглотил.
— А новые король и королева, — произнесла она, оглядываясь туда, откуда пришла. — Их выбрали?
— Нет. Выбирать некого поскольку мы убили всех, кто думал, что нас следует запереть, как животных. Мы можем найти пару лишь среди равных нам по силе. Ты первая женщина, которая не предавала меня, так я могу трахнуть тебя?
— Я сейчас немного занята. — Она сглотнула.
— Жаль, я не хотел прибегать к принуждению потенциальной пары. — Он пожал плечами и двинулся вперёд. Айслин подняла руки, закрывая вход в пещеру, прежде чем повернуться и побежать к безопасности Неблагих, как чертовски иронично, да? Её преследовали разгневанные крики, лёгкие начали гореть. Пути назад не было, учитывая идеи Благого, что он её пара, или желая охотиться, чтобы найти любую женщину для спаривания.
Ноги начали ныть, но Айслин отказывалась замедляться, устремляясь в неизвестность. Она никогда не ходила мимо дворов низших фейри, никогда так долго не была одна — её стража всегда следила за ней, защищая, но теперь она одна, и кто-то свихнулся, желая помочь Благим сбежать из вечных тюрем.
Низшие дворы оставались свободными лишь тогда, когда король и королева настолько пресытились в своём
Она споткнулась и кувырнулась по земле. Затем встала, посмотрела на корень дерева, который не заметила, и проследила за ним, чтобы выйти на свет, впервые увидев Царство Фейри.
Глава 15
Когда очередной туннель не принёс плоды в поисках, Синджин рявкнул:
— Она не могла далеко уйти, и точно не вернулась в Зимний Двор, учитывая, что за ней там ведётся охота.
Он стоял у входа в пещеру, вглядываясь в каждый туннель, желая почувствовать её. Однако не мог, потому что пребывание на этой проклятой земле мешало гончей уловить запах и выследить Снежку. Он пробовал её кровь, знал запах досконально, но так глубоко под землёй не мог выследить. Он медленно повернулся, глядя на Принца Благих, которого нашёл. Его радужные глаза горели, пока он стоял внутри прутьев льда, наблюдая за Неблагими перед собой. Прутья льда — верный признак, что его чертовка пошла этим туннелем. Благой скрестил руки на мускулистой груди, украшенной метками, и отказывался что-либо говорить Синджину.
— Тебе она позволила трахнуть себя, — прошипел он и глубоко вдохнул, будто мог почувствовать запах её эссенции, всё ещё обволакивающий член Синджина.
Синджин холодно уставился на него, а принц ухмыльнулся.
— Да, она моя.
— Будь она твоей, зачем ей убегать, Принц Неблагих?
— Знаешь что, сиди там, — сердито бросил Синджин, холодно рассмеявшись. — Этому миру, Благой, не нужна чума таких, как ты.
— О, но мы здесь. Богиня покинула нас. После её смерти клетка не смогла нас удержать. Мы свободны и голодны. Уверяю, мы все вернулись.
Синджин закатил глаза, когда принц снова втянул носом воздух, вероятно, пытаясь вдохнуть соблазнительный запах Снежки. Он оставил её запах на себе, не желая смывать, пока не найдёт Снежку. Благой Принц поднял голову, устремив взгляд в бесконечное звёздное небо, схватился за лёд и прошептал:
— Думаю, Неблагой, она поняла, что тебя ей недостаточно. Ей нужен настоящий мужчина, который не побоится оставить след на её прелестной плоти. Ты не поставил ей метку… любопытными существами вы стали в наше отсутствие. Когда я в последний раз был на свободе, мы ставили метки нашим женщинам. Эта традиция прекратилась? Или забыли про неё, как и про нас, оставленных гнить в клетке, сделанной из секса и греха? В той, которая была создана поддерживать нашу жизнь, но так и не утолила бесконечный голод, пока ты и твой вид свободно гуляли по миру.
— Тебе следовало остаться там, — проворчал Синджин, гадая, кто ещё сбежал, раз Дану нет в живых, чтобы держать их тюрьмы закрытыми.
За тысячи лет с тех пор, как Благих изгнали, процесс создания пары изменился. Фейри больше не ставили метки, поскольку многие женщины умирали при родах или дети умирали, а от боли Фейри либо впали в стазис, либо просили Райдера избавить их от страданий. Пара создаётся одна и на всю жизнь. А когда ты бессмертный, жизнь чертовски долгая. Большинство предпочло оставаться свободными, чтобы трахаться и кормиться от кого угодно.