Зимний эндшпиль

Карташева Мария

– Давайте быстрее, – буркнула судмедэксперт и, открыв входную дверь, чуть не улетела за порывом ветра, сразу вцепившимся в створку.

Двое подручных санитаров, явно выдернутых из будничной жизни морга, мрачно взяли медленно остывающее тело, потом упаковали его в толстую ткань пластикового пакета, перекинули на мягкие носилки и один из них, оглядев остатки поредевшего пиршества, спросил у Эммы:

– Контейнер есть?

– Что? – не сразу поняла Эмма.

– Ну, контейнер. Хавку собрать.

–

Как улики? – переспросила Эмма.

– Ну можно и так сказать, – махнул рукой санитар, – и бутылочку водки тоже в качестве улики положите.

– Сазанов, совесть есть? – окликнул его оперативник и, махнув Эмме рукой, остановил её. – Не нужно ничего. Ему только повод дай, он всё здесь вынесет. Идите уже, – и постучав пальцами по стойке бара, остановил взгляд на кофемашине. – А вот мне чашечку латте можно сварить, а потом начнём беседу, – обезоруживающе улыбнулся он. – И как-то нужно активно собрать всех, кто находится на базе, сюда, чтобы не растекаться по всему вашему поселению.

Санитары, натужено пыхтя, дотащили мёртвое тело до двери, повозились несколько секунд, перехватывая лямки носилок, и когда дверь открылась, Сазанов уставился на вошедшего:

– Дверь-то держи: улетит, стёкол набьёт, – рявкнул он на застывшего в дверях Иконникова. – Ну и сам посторонись.

Санитары вытащили тело наружу, Иконников сделал шаг внутрь и, остановившись на пороге, замер, оглядывая странную мизансцену.

– Доброе утро, Юрий Николаевич, – прочистив горло, пискнул Корабельников, – а у нас тут вот… – не найдя что сказать, развёл он руками.

– А что происходит?

– Какой частый вопрос за это длинное начало дня, – оторвавшись от заполнения бумаг, проговорил Илья Антонович. – Следователь Плеханов, – представился он, предъявляя удостоверение. – Вы кто?

– Мне кто-нибудь толком объяснит, что здесь случилось?

– Шумный вы какой, – посетовал Плеханов, качая головой. – Вы сначала обоснуйте ваше право на информацию. Я вас на месте происшествия не видел, а сейчас вижу только человека, который зашёл с улицы и повышает голос.

– Я не понял, – Иконников всем корпусом развернулся к управляющему. – Это продолжение вчерашнего нелепого представления? Так это не смешно и попахивает увольнением по статье.

– Юрий Николаевич, нашего Ваню, мастера, убили ночью. Вот здесь, прямо в баре, – в отчаянии проговорил Корабельников. – Это владелец и учредитель нашей базы, Иконников Юрий Николаевич, – обратился он к следователю.

– Жаль, что он сам разговаривать с людьми не умеет, – вздохнул Плеханов. – Ну ничего, ещё научится.

– Илья Антонович, мне с кого начать? – мрачно оглядев Иконникова с ног до головы, спросил Гоша.

– А давай, вон, с рыбака, – безразлично пожал плечами следователь. – Погоди, чего-то Настасья

бежит недовольная.

По пирсу в их сторону и правда быстрым шагом шла женщина, она гневно шевелила губами и попеременно откидывала мокрую прядь волос, свисающую на лицо.

– Вот вы у нас без году неделя в следствии, – рыкнула она с порога, глядя на Плеханова, – а проблем выше крыши.

– Ой, – вытянув уголки губ вниз, заметил мужчина, – чего гневаетесь-то?

– Всё! Здесь будем сидеть! Шторм идёт, не успели мы, и транспорт за нами выслать не могут.

– Ох, как плохо-то, – посетовал следователь. – Где ж теперь труп-то осматривать?

– А вас только это интересует? – заголосила женщина.

– Ну так-то да. Нам же дело-то нужно расследовать, несмотря на погодные условия. Преступники они ж не выбирают для злодеяний сухую и солнечную погоду. Как-то всё по дождичку любят, да по ветру.

В довесок к его словам ветер снаружи накинул на окна бара сетку дождя, оторвал замёрзшие листья с полуголых деревьев и умчался дальше расчищать дорогу шторму.

– Слушайте, – женщина-судмедэксперт с неприязнью посмотрела на Эмму, – ну вы хоть чаю нам согрейте. Или кофе сделайте, там холод лютый.

– Хорошо, – Эмма прошла за стойку и остановилась напротив женщины. – Так что в результате?

– Кофе с молоком, – бросила та и, отвернувшись, посмотрела на следователя. – Я всё, что смогла, по трупу сделала, дальше работать буду только в морге. Это ясно?

– Как божий день, – сложив в молитвенном жесте ладони, сказал следователь. – Гоша, погоди человека мучить, давай-ка, пока там ливень не начался, всех обитателей здесь соберём. Вот, возьми с собой девушку, – он нахмурился, – как вас, я забыл.

– Эмма.

– Ну вот и гоните народ сюда, будем разбираться, что у вас здесь случилось.

– Добро. Делаем, – живо вскочил с места оперативник и, скользнув по Эмме взглядом, сделал пригласительный жест.

– Смысл по такой погоде таскаться? – пожала плечами Эмма, у которой из-за внезапной смены погодного настроения сильно разнылась нога. – Я охраннику скажу, он приведёт журналиста. Больше здесь никого нет. Все здесь. Майк живёт в соседней половине, а я, простите, не готова сейчас там мокнуть.

– Какое-то безумие, – прошептал Иконников. – Я хочу уехать и пришлю разбираться со всем происходящим нормального управляющего. Жена моя где? – уставился он на Корабельникова.

– А где? – не нашёлся что сказать Пётр Сергеевич.

– Да ты дурак, что ли? – заголосил Иконников. – Я тебя спрашиваю! Она сообщение прислала, пока я спал, что в бар пошла.

– Так не было здесь никого, – растерянно оглянулся управляющий. – Но, может, конечно, и заходила, я-то всю ночь здесь не сидел.