Зимний Фонарь
Шрифт:
Парень устало проходит до трамвайной остановки и садится. Неподалёку прогуливаются пары: влюблённые или семейные, но все как один обсуждают грядущие праздники и строят совместные на них планы. На мгновение та сторона жизни, что казалась прежде недоступной, оказывается на расстоянии вытянутой руки. Элиот смущённо представляет, как знакомится с девушкой, сближается с ней, и они также гуляют вечерами… Однако желание это улетучивается так же быстро, как и появилось: к горлу подступает ком медовой
Он с нескрываемой завистью смотрит на прохожих. Ему кажется, в этот день мир решил продемонстрировать всё своё совершенство: улицы городка полны красивых людей и счастливых… Здесь привлекательность не роскошь, а здоровье — часть нормы.
Всё, что ему остаётся, так это зависть.
С завистью смотреть на прохожих.
С завистью подслушивать обрывки разговоров и радостных смех.
С завистью воображать полноценную жизнь.
Эпизод четвёртый
Балтийская Республика: Синекам
кафе-бар «Канкан»
12-23/994
Приготовления не заканчиваются даже с приездом первых гостей; Алиса ещё украшает террасу гирляндами, когда парковка перед заведением заполняется машинами. Банкетный зал продолжает функционировать в штатном режиме, в то время как на первом этаже для молодёжи устраивают дискотеку. Периодически ротация треков сменяется караоке.
— Это была отвратительная идея, — взобравшись на высокий стул, ворчит Даналия и хмуро глядит на Ранайне, — [зачем] вы устроили тут сцену? Не конкурс талантов же.
— Да ладно тебе, брось, — усмехается Элиот, занявший место бармена, — Эсса неплохо поёт. У неё даже свой канал на «Videre» есть на сотню тысяч.
— Она неплохо поёт, — неохотно соглашается синеволосая, — пока трезвая. Плавали-знаем… Ам, а где Вельпутар? Разве сегодня не его смена?
— Так он же попросил себя подменить, ну, а мне всё равно [нечего] делать, — неумело отмахивается Лайн, отгоняя тревожные мысли о прощании с Шарлоттой. Едва собеседница улавливает что-то странное в поведении друга, как тот предлагает: — Попробуешь? — и ставит перед ней шот. Содержимое мутное. На дне густая масса сиропа. — Я назвал это «Братской луной».
Мельком глянув в сторону служебного хода, Анера залпом выпивает коктейль. Морщится. Закусывает предлагаемым лимоном. Откашливается. Вопросительно вскидывает бровь, глядя на друга.
— Что ты туда намешал?
— Проще сказать, — с плутоватой ухмылкой отвечает Элиот, — чего я туда не намешал. Здесь, в общем-то, всё, что есть в баре. Кроме воды, соков и газированных напитков.
— Весь алкоголь что ли?
— Вроде того. Я сделал его единым.
— Это ужасно, — с хрипом отставляет шот девушка. — Уфф. Давай ещё.
Тогда же наконец освобождается Алиса. Когда она возвращается в зал, то замечает налипшую на рукав куртки пыль.
— Не-е, я тебе точно говорю, — чуть заплетающимся языком рассуждает Фриц, смотря захмелевшей Даналии в глаза, — рано или поздно эти декабристы соберутся и [свергнут] эту власть.
— Декабристы? Почему ты их так называешь? Они же, ну… роботарии.
— Им не нравится, когда их так называют… Ну, так говорят… а декабристами их стали звать в имперской прессе, в честь тех революционеров, что лет пятьсот назад взяли штурмом Зимний дворец с требованием отменить крепостное право.
Они стоят перед аварийным выходом. Дверные ручки её демонтированы, а на замочной скважине висит сургучная печать с гербом Красмор.
— Какие пятьсот? — скептически вскидывая бровь, вмешивается в разговор Алиса. — Фриц, ты чего?
— Я не историк, — ненароком оправдывается тот и задумчиво чешет подбородок, — но мне кажется, что так всё и было. Да и вообще, я бы не декабристов всяких боялся. Короче, я тут на днях слушал один подкаст, пока Фегой занимался, так там сказали, что нихонские археологи нашли где-то в Сибири технику, ну, типа вообще древнюю технику, чем всё, что было у нас…
Мимо проходит Эсса Ранайне. Официантка осекается, когда видит у подруги фужер с болотно-красной жидкостью. Несмотря на непрезентабельный вид, Мартене готова махнуть на напиток рукой, пока не замечает в нём нечто плавающее. Это настораживает.
— Что это у тебя? — Алиса останавливает блондинку.
— А, — с весёлой улыбкой отвечает та, — это Элиот сделал.
Из бокала на них смотрит стеклянный зрачок.
— Да я как бы вижу, — забирая у блондинки фужер, хмыкает официантка и за локоть отводит в сторону. — Кажется, кто-то положил на тебя глаз.
— О… я и не заметила. — Поморщившись, Эсса с отвращением смотрит на выпавший протез. — Хорошо, что я это не успела попробовать. Отдашь ему, ладно? А то, ну, как-то оно…
— Да, отдам. Если хочешь, можешь взять из холодильника пиво. Я как урегулирую ситуацию с Лайном, сама встану за бар.
— Да ладно тебе. Он… сомневаюсь, что он это специально, — пожимает плечами девушка. — Раз уж так вышло, я пока отвезу Дану домой.
На том они прощаются.
По пути к барной стойке Алиса собирает не один стакан со странными напитками. Краем глаза она замечает, что некоторые посетители не сняли верхнюю одежду. Они сидят неподвижно, а приветственные фужеры с игристым нетронуты. Официантка чувствует исходящий от них холод. Ёжится. Подойти не решается — вместо этого останавливается у бара. Элиота за стойкой нет. Тогда Мартене наклоняется и находит его ползающим по полу.