Зимний Фонарь
Шрифт:
— Да твою ж! — взвизгивает Даналия, чуть ли ни сталкиваясь с парковым прототипом нос к носу. — Что эта [штука] здесь делает?!
— Что? — не меньше удивляется Фриц. Он подходит ближе и легонько толкает космического разбойника. Обшарпанный роботарий падает без какого-либо сопротивления. — А, ерунда. Это, короче, не обращай внимания: наверное, кто-то спецом поставил его сюда для туристов — можешь спросить у нашего фотографа, весь Прайрисн в таких декорациях.
Внезапно навстречу им включаются прожектора. Ребята слепо заслоняются от света; позади слышится вскрик.
— Никогда не надоедает, — с такими словами к молодым выходит Зима Эйлине и разводит руками. — Вы бы видели свои лица.
— Вы что, — негодует Анера, — специально? Вам больше нечем заняться?
— Так и есть, — подтверждает вышедший из тени послушник Герман Ионов, — мы только сегодня получили разрешение на вскрытие «Снегиря», так что ждём некрочтеца… Вы, кстати, привели его?
— Не привели, — огрызается тот и выходит на свет, — я сам пришёл.
— Да, мы здесь просто ради компании, — бодро поддерживает друга Даналия и украдкой подмигивает охотнице. Та только усмехается. — Мы можем чем-нибудь помочь?
— Учитывая, что нам предстоит чтение поражённого, лишние руки с медицинской корочкой не повредят, — отвечает женщина и поворачивается к Фрицу, — а вот с тобой нам предстоит отдельный разговор.
Дайомисс стоит в стороне от коллег. Едва Элиот подходит к нему, как загорается другая пара прожекторов — их свет направлен точно на разбитый самолёт. Нос «Снегиря» зарыт среди кирпичей.
— Вот ты и здесь, — бросает златоклюв, не удостоив подошедшего взглядом, — я уж боялся, что придётся использовать прожектор, чтобы тебя призвать. Ты что, внёс мой номер в чёрный список?
— Очень смешно, — возмущается почитатель и скрещивает руки на груди, — и нет, у меня здесь просто сеть не ловит.
За клювом слышно невнятное бормотание — Элиот даже не пытается вслушаться. Равно как и узнать, что у красморовца в планшете. Вместо этого брюнет осоловело смотрит по сторонам. Видит парк аттракционов через дорогу. Упакованного в целлофан ребёнка. Детская ручка поднимается и указывает в сторону входа. Закатывая глаза, некрочтец отворачивается и тихо выругивается.
— Ты что-то сказал? — Свет линз вновь обращается к парню.
— Ничего, — собирается с мыслями тот. — Так, где тело?
Дайомисс неопределённо кивает в сторону.
Ни парамедиков, ни коронера поблизости не оказывается. Вся деятельность красморовцев сосредоточена вокруг упавшего транспортировщика. Бригада сварщиков вскрывает кабину. По округе летят ослепительные искры. Прикрывая здоровый глаз, Элиот спешно отворачивается.
Вместе с последней искрой на землю падает пласт поражённого металла. Обшивка насквозь проросла чёрной плесенью. Из кабины вырываются споры. На ходу поправляя респиратор, Лайн ошеломлённо подходит ближе. Он выдерживает дистанцию: достаточную для того, чтобы что-либо увидеть, и при этом не оказаться в очаге Воздействия.
Повреждённая цистерна источает элегию. Приходится поднапрячься, чтобы разглядеть выходящую из пробитого бока струю
— Да тут же всё отравлено… — шепчет он и озабоченно смотрит на данные протофонного дозиметра. Приложение сбоит. — Слушай, неподалёку «Канкан» — нас не могло задеть?
— В смысле?
— Ну, типа, мы же народ скоро собираем… Может, лучше отменить это всё мероприятие? Да и не только это… — теряется Элиот, невольно возвращаясь к событиям прошлой аварии. — Хотя бы пока элегическая обстановка не стабилизуется…
— Я уже предлагал такой вариант координатору, — внезапно устало отвечает Дайомисс, — но он посчитал, что городу ничто не угрожает. К сожалению, у меня недостаточно полномочий, чтобы на это повлиять…
— Да он же не в своём уме!
— Он координатор, — сохраняет тактичность охотник, — и герой 975-го года. Не в нашей власти судить его. Пошли.
Совместными усилиями тройка крематоров извлекает из кабины пилота… Вернее, то, что от него осталось. Подобие скелета в лётной форме. Кислородная маска закрывает его чудом сохранившееся лицо; трубку, тянущуюся из нутра самолёта, пуповиной перерезают секатором.
— Мы не знаем, кто это и откуда, — меж тем продолжает златоклюв, отложив планшет и подойдя со спины, — и твоя задача — это выяснить. Не волнуйся, мы примем все меры предосторожности, чтобы обезопасить тебя от поражения. Как всегда.
Исступлённо глядя на поражённого лётчика, парень кивает. Обнажив метку, устало разминает кисть.
— Да не здесь же, — цокает Дайомисс, прикрывая линзы планшетом. — Подумай о людях. Спрячь, а то кто ещё увидит.
— Что? — недоумённо спрашивает Лайн. — С каких это пор обнажение метки приобрело сакральное значение… или-или стало неприличным?
— Похоже на вагину. Так что… лучше держи эту штуку при себе.
— Если ты считаешь, — фыркает брюнет, демонстративно отстраняюсь от златоклювого, — что вагины выглядят так — у меня для тебя плохие новости.
Дайомисс игнорирует это, переступая за оградительную ленту. Парень подаётся следом. Для чтения подготовлен микроавтобус «Вихёс» 47-го года выпуска. В сравнении с современными представителями концерна, фургон данной модели «пузатый» и габаритный, в то время как салон слишком тесный. Места в нём хватает для размещения носилок с трупом да небольшой лавочки сбоку. Однако если тело помещают в кабину только сейчас, то сидение здесь уже давно: оно выглядит изношенным и хлипким.
Чуть пригнувшись, Элиот заползает в фургон и устраивается перед манифестантом. Некрочтец брезгливо оглядывает тело и также брезгливо смотрит на свою метку. Та будто пробуждается от близости мертвечины: ладонь сковывает пульсирующая боль, и по всей руке расходится судорога. Лайн раздражённо встряхивает кисть.
— Всё в порядке? — неожиданно обращается к нему Эйлине. — Ты как?
— Да, спасибо… Всё нормально, — вежливым кивком отзывается брюнет и поворачивается к телу. — Просто не люблю это делать.