Зимний Волшебник
Шрифт:
– Ну, юный герой, - обратился он к ребёнку.
– И куда же ты в такой холод удрал из-под мамкиной юбки?
Мальчик насупился.
– Мне нельзя трогать мамину юбку.
Неуверенно выговоренная "р" привела вампирш в восторг.
– И это правильно, - степенно кивнул Ионел.
– Мамины не трогай. Вот подрастёшь - за другими гоняться будешь. Но ты не ответил, юное дитя, куда ты шёл, когда Крина нашла тебя.
Мальчик засопел.
– Я хотел посмотреть на Зимнего Волшебника.
– Зимнего Волшебника?
– Ионел хохотнул.
– Насколько
Мальчик тяжко вздохнул:
– Вот именно. Не в лесу.
Повелителя что-то насторожило, но он так и не понял что.
– Зря ты, малец пошёл. Папку с мамкой напугал. А Зимнего Волшебника ты бы всё равно не нашёл. Раскрою секрет - он не су...
– он даже не успел договорить. Все трое: Крина, Вайорика и Мона коршунами налетели, затыкая рот.
– Правильно, нечего его искать. Он сам приходит!
– пояснила Крина. Ионел с досадой стряхнул девиц с себя. Они легко соскочили обратно на ковёр, предостерегающе поглядывая на него. Это его только разозлило.
– Да что за дела? Пусть знает правду с самого начала. Не существует никакого Зимнего Волшебника! Магов? Завались. Духов? Найдутся. А этого добренького Зимнего Волшебника не бы-ва-ет!
Вампирши смотрели недовольно и осуждающе. Мальчик же только кивнул.
– Папа тоже так говорит. Но это он просто к нам не приходит, а к людям приходит. И я хотел доказать.
– Какая глупость! И кто тебе такое сказал? Зимний Волшебник, раз в году, по всему миру..... Ну глупость же неимоверная! И люди эти....
– Ионел замолчал. Что-то повторил про себя и уставился на ребёнка. А потом одним резким движением сдёрнул ненавистную кастрюльку. Реакция у него была лучше крининой, так что мальчик не успел ухватиться за свой головной убор.
– Эй!
– возмутился он.
– Отдай!
– А!!!
– заорал Ионел, тыкая в мальчика пальцем.
– Это что, чёрт возьми такое! Это как так можно?!
Мальчик хмурился и чуть шевелил заострёнными длинными ушками.
Он был предельно честен. Крина нашла его не когда он шёл в лес, а _из_ леса. И за лёгкой чумазостью скрывалась на самом деле темноватая сероватая кожа тёмного эльфа. Что было теперь очевидно, начиная от кончиков ушей, зелёных тёмных глаз, скрывавшихся до поры до времени в тени кастрюльки, и аккуратных черт лица.
Для вампирш такое разоблачение сюрпризом не стало, ещё больше разозлив Ионела.
– Крина, ты совсем спятила?! Свалила из замка, нарушила мои приказы, приволокла... это, да ещё и эльфа! Тебе стычки с рыцарями было мало?! Скучно стало?! Хочешь ещё и войну эльфам объявить?!
Вайорика испуганно спряталась за Крину, Мона успокаивающе привлекла её к себе. Сама виновница молчала.
– Так! Чтобы немедленно! Немедленно отнесла его обратно! Или нет. Доверия тебе... Я сам!
Ионел, весь на эмоциях, распахнул ставень....и получил смачным сугробом в лицо, свалившимся от резкого движения с козырька и закинутым в комнату коварным ветром.
Окно вампир закрыл обратно, изрядно поостывший во всех смыслах слова.
– Завтра, -
– Да какая разница?
– вступилась Мона.
– Человеческий, эльфийский... Я считаю, Крина поступила правильно. Она же спасла его. А если эльфы или люди допустили, чтобы ребёнок замерзал в сугробе, то нечего тут и думать. Да?
Она потянулась потрепать мальчика по макушке, но тот увернулся.
– Его будут искать, - слабо возразил Ионел.
– И что найдут?
Ладно, вампирши были, наверно, правы. Но Ионелу всё равно было не по себе. Его замок находился посреди леса, на самой границе владений тёмных эльфов. А с соседями никому никогда портить отношений не хотелось. Не благодарное это дело. К тому же, тёмные славились своими подлянками. Стенкой на стенку могут и не пойти (хотя фехтовальщики и мечники у них были отменные), но так усложнят жизнь, что впору вешаться. Не зря с тёмными эльфами даже орки не связывались.
И к детям они относились довольно ревностно, благо относились к долгоживущим расам с низкой рождаемостью. Это не люди, переживающие потери с философией "одним меньше, другим больше".
– Ну вот, вы опять расстроились.
Вайорика подползла к нему вплотную и, положив подбородок ему на колено, преданно заглядывала в лицо.
Ионел ласково потрепал её по макушке.
– Не люблю я зиму. Не люблю.
– Зимой холодно, - неожиданно подтвердил мальчик.
– Но весело. Все лепят снежных медведей и драконов.
– Ой, а мы в деревне снежных баб лепили!
– захлопала в ладоши встрепенувшаяся Вайорика.
– Однажды Каркси даже меня хотел вылепить! Только у него ничего не вышло. Я в талии ломалась и вообще такой смешной бабищей выглядела!
– Каркси - это ведь...?
– осторожно спросила Мона, и Вайорика с улыбкой кивнула.
– Да, он был моим женихом. Зимой, кстати, и умер.
Ионел внимательно посмотрел на девушку. Она вспоминала об этом легко. С грустью светлой памяти по бывшему возлюбленному. Всю боль, стремление мести оставила она позади в тех временах, когда жаждала расправы и крови над убийцами. Она редко вспоминала о событиях тех лет. А теперь вдруг захотела повторить историю. Не для Моны, Крины и Ионела, которые и без того всё знали - для себя.
– Мы с Каркси выросли в одной деревне. И даже не могу сказать, когда полюбили друг друга. Он был хорошим: верным, надёжным. Но так получилось, что в меня влюбился наш староста. Он был уже не молод, женат и с детьми, а всё равно волочился. В общем, не знаю. Не помню. Виновата ли я? А только заплатил он разбойникам, чтобы убили моего Каркси. И подстроили, как несчастный случай в лесу. Но что-то у них не вышло. Каркси не сразу умер, а смертельно раненый сбежал. Ко мне сбежал, - Вайорика вздохнула.
– До сих пор не знаю, о чём думал староста. Что я свободной стану и к нему уйду? А как же его семья? Не понимаю. Я ведь даже когда к ним тогда влетела, жена его всё собой закрывала. Знаю, говорит, что подлец. Но вот люблю, и сделать ничего не могу.