Зимний Волшебник

Tieil-Tess Аноним

Возникшее молчание прервал внезапный детский голосок:

– Так ты его убила?

Вампиры удивились. Они были уверены, что ребёнок не всё поймёт.

– Нет, что ты. Она же правду говорила. А в чём она виновата? Сама себя наказала. Заперла я его, а с ней проревела всю ночь в обнимку.

Естественно вампирша не стала уточнять, что заперла она старосту в пересохшем колодце с трупами убийц, а наутро выпустила уже практически лишившимся рассудка. Но ни жену его, ни тем более детей, она действительно и пальцем не тронула, хотя изначально шла не самого старосту убивать, а близких его

на его глазах.

– И никакой Зимний Волшебник никому не помог, - горько заключил Ионел. Вайорика искренне удивилась.

– Как не помог? Я же его встретила как раз в ту зиму!

У мальчишки заблестели глаза:

– Правда?

Вайорика кивнула, а потом приложила палец к губам.

– Но это секрет. И не слушай ты дядю повелителя, - Ионел подавился смешком от такого титула.
– Не я одна его видела.

Её внезапно поддержала Мона.

– Это правда. Я тоже встретила Зимнего Волшебника.

Эльфёнок подался вперёд:

– Расскажи!
– потребовал он.

– Ну....
– Мона прикрыла глаза.
– Была у меня раньше сестра. И она тоже в некотором смысле была волшебницей.

Несмотря на внешность и поведение, Мона была самой младшей из троицы. Но её боль не могла угаснуть с течением времени. Потому что виновником была она сама.

– Я родилась на три года позже Ионы. А после меня ещё было три брата. Ионе сразу отвели роль старшей, которая и по хозяйству должна помогать и за нами присматривать. А мне так нравилось доставлять ей неприятности. То солому разбросаю, то земли в котёл с едой насыплю и кур выпущу. Ждала всё, когда же наша добренькая Иона наконец огрызнётся, когда её родители наказывали. Но сестра была на редкость глупа. Сносила все наказания покорно, слова поперёк никогда не сказала.

Ионел прикрыл глаза. Он чувствовал, как злость всё ещё клокочет где-то внутри Моны. Она не простила ни себя, ни сестру. И сложно было сказать, кто о ком заботился больше: покрывающая подлость Иона или пытающаяся вызвать стойкость и силу Мона.

– Логмэриль тоже меня прикрывает, - серьёзно кивнул Мальчик.
– Это плохо?

Вампиры переглянулись.

– Не очень хорошо, - сказал Ионел на правах старшего.
– Тебе надо учиться отвечать за свои слова и поступки, и понять, что значит ответственность.

Ребёнок задумался.

– А мама говорит, что пусть другие выкручиваются, главное ты должен всем доказать, что не виноват. И в этом твоя сила.

– Ну раз мама говорит, - протянул вампир, думая, как же типична такая позиция для тёмного эльфа.

– А когда Ионка влюбилась - я сразу поняла. Она ведь чувства скрывать не умела. Сразу краснела при нём, мямлить начинала. Влюбить его в себя было просто. Я считалась довольно красивой. Неделю я наслаждалась властью - только пальчиком помани, он мне сапоги был готов лизать. Я развлекалась от души. А у сестры глаза потухли. И улыбка вечная стала грустной. Как-то вечером я пыталась её раздразнить, повторяла, что сама она виновата, раз счастье упустила. А она мне сказала, что сестре бы без раздумий уступила, но вот только, не люблю я его, и вот это плохо, - Мона вздохнула.
– Я только потом поняла, что она единственная понимала мою извращённую любовь к ней, которую и сама

я, наверно, не осознавала. Парня я того бросила, а он мерзавцем оказался. Решил, что из-за сестры всё, мол я - нет, вы представляете, я!
– благородно уступаю зарвавшейся неженке. Напился и с компанией таких же отморозков...

– Убил?
– тихонько и напугано спросил мальчик. Мона лишь голову опустила. Эх, если бы только убил.

– И тогда появился Волшебник и помог отомстить?

Вампирши рассмеялись.

– Нет, что ты, - отмахнулась Мона.

– Волшебник добрый, - поддакнула Вайорика.

– Хоть и сам об этом не всегда знает, - захихикала Крина.

– Он спас меня, - пояснила Мона.
– Унёс с собой из пучины моей мести.

Ионел припомнил их встречу. Мона тогда была страшна. В отличие от Вайорики она не пощадила никого, да и сама чуть не свихнулась. И ведь что-то же побудило его тогда взять её с собой, вытащить, излечить. Кажется, он начинал подозревать, откуда у его подопечных страсть подбирать заплутавших созданий.

– Фу-фу-фу! Совсем ребёнка запугали!
– всплеснула руками Крина и попыталась эльфёнка потискать, но тот ловко увернулся. Кажется, в жизни его на телячьи нежности покушались многие.

– Расскажи лучше, как ты встретила Волшебника!

– Какой догадливый, - разулыбалась Крина.
– Что ж. Моя история тоже страшная. И детишкам такое знать нельзя.

– Эээээй!
– Крина всё же нажала на детский носик пальчиком, а мальчик этот палец зажал зубами, вызвав у вампиров взрыв хохота.

– Он меня кусает, посмотрите-ка!

– Поосторожнее с этим, - заметил Ионел. Хотя для обращения крови вампира было маловато, но ничего хорошего из этого тоже не вышло бы.

– Ну расскажи! Почему это нельзя?

– Потому и нельзя. Не надо вам знать. Ни про войны, разрушающие города, ни про отчаяние, шедшее по следам смерти, ни про казни и чуму, забравших родителей у детей. К чему вам ужасы о голоде, когда защищаешь своих братьев и сестёр не столько от солдат, сколько от голодных соседей. И холоде зимы, от которого не спрятаться под тонкими лохмотьями. Волшебник дал мне жизнь, дал силы и стойкость.

– И спас тебя, забрал с собой?

Крина покачала головой.

– Спас. И оставил среди родных и близких. А много лет спустя, когда я поняла, что больше не нужна, - "А точнее, когда её чуть не убили собственные неблагодарные братишки, обзывая презираемым монстром", - мысленно поправил Ионел, - принял меня в своём доме, в своём клане.

Крина с любовью и благодарностью, как и Вайорика с Моной, смотрели на своего повелителя. Эльфёнок переводил взгляд с одной на другую, раскрыв рот.

– И на этом моменте у меня уже должен расти нимб, - пробурчал польщённый Ионел, заёрзав в кресле.

– А почему вы ушли от Доброго Зимнего Волшебника к этому мрачному дядьке?

Один единственный вопрос сразу разбил всю атмосферу торжественности момента. Вампирши хохотали в голос, до слёз. Всё ещё смеясь, Крина пояснила:

– Потому что в мире ещё полным-полно заблудившихся детишек, ожидающих своего чуда!

– Вот только этого мне не хватало!
– протестующе завопил Ионел, вызвав новый взрыв хохота.