Злая любовь
Шрифт:
Что-то было не так. Она чувствовала это, но не могла понять причину. Вот только в сердце зародилась тревога и как Тихая не гнала ее прочь, выходило из рук вон плохо.
**********
– Господин капитан! Капитан Джурич!
Горан поднял голову и повернулся на зов. Смерил взглядом мага, стоявшего рядом и лишь кивнул, когда тот, отдав честь, попросил разрешения говорить.
– Меня прислал за вами господин главнокомандующий, - быстро отчеканил молодой маг, еще недавно ходивший в практикантах. Обычно редко кто-то из молодежи по своей воле остается на севере. Этот
– Что он просил передать? – уточнил джарганец спокойно и почти не удивился, когда Смит бодро произнес:
– Просил вас подняться к нему в кабинет до ужина, господин капитан.
Джурич ждал чего-то подобного. Не желал, но понимал, что это неизбежно, как вечные снега на севере. Втайне он надеялся избежать того, что скоро произойдет, но уже точно знал, что чудес не бывает.
Или бывают?
– Хорошо, - ответил он посланнику. – Ступайте, Смит. – А сам принялся спускаться по лестнице со стены. На миг остановился, невольно залюбовавшись полетом огромного дракона. Это возвращалась из дозора практикантка Наталья Тихая. Джурич уже знал ее зверя, самого большого в загоне. Девушка проявляла отличные качества наездницы и обещала стать опытным драконоборцем, если, конечно, не вмешается судьба, которая очень любит расстраивать людские планы.
Шагая через метель и не чувствуя холода и снега, летевшего в лицо, горец покосился в сторону, заметив людей царя. Их было легко узнать по вышивкам, которые украшали одежду и мундиры джарганских магов и стражей.
На него, кажется, покосились, но Джурич резко отвернулся и прибавил шаг, а уже внутри крепости, стянув с плеч потяжелевший от снега плащ, перебросил его через руку и уже после передал подоспевшему практиканту боевику, велев высушить.
Прежде он не позволял себе подобного. За своими вещами следил сам, но сегодня мысли горца не находили себе места. И ступая по лестнице он слышал, как каждый шаг гулко отдается в груди слаженным биением сердца.
Что он там говорил про чудеса? Ах, да. В его жизни их не случалось. По крайней мере, он прежде думал так. А вот сегодня увидел чудо. Или он увидел его раньше?
У чуда были светлые волосы, красивые глаза и улыбка, от которой внутри все сжималось и теплело, от которой хотелось петь, несмотря на полное отсутствие голоса и слуха.
Но такая девушка не для него и капитан отлично все понимал, а потому и не делал попыток сблизиться, хотя видят северные боги, как ему хотелось сделать первый шаг! Как хотелось, чтобы и она увидела и разглядела его, чтобы забыла мальчишку, который не оценил то, что получил.
Впрочем, кто он такой, чтобы кого-то обвинять? Наверное, он и не стал бы винить Марка Вознесенского за его выбор, если бы не стал в тот самый первый день по приезде практикантов, свидетелем отвратительной сцены и поведения будущего князя.
Подглядел, сам того не желая. Не он. Его тени, которые постоянно патрулировали крепость по приказу Воронцова.
Сцена была нелепая и отвратительная в своем содержании.
Тогда он и не понял, почему испытал эти чувства. Полагал, что просто жалеет красивую достойную девушку, попавшую в столь неприятное положение. Но теперь он знал, что уже тогда она зацепила его, завладела его вниманием. Да и как могло быть иначе? Красивая, умная, талантливая, она, ко всему прочему, обладала талантом привлекать и расположить к себе людей, не потому что добивалась этого хитростью или лаской. Нет, у нее все получалось как-то само собой. В крепости Александру полюбили. И он… Он тоже позволил себе то, чего позволить просто нельзя.
– Проклятье! – задумавшись, джарганец и сам не заметил, что остановился перед дверью, за которой находился кабинет командующего.
Надо же, подумалось ему, ноги, кажется, сами принесли меня туда, куда надо.
Прогоняя со вздохом более приятные мысли, капитан Джурич гордо вскинул голову, ощущая, как внутри ожили, зашевелились тени, но тут же подавил силу, спрятав ее вглубь.
Сейчас не время и не место позволять своим эмоциям взять верх, сказал он себе и, подняв руку, постучал в дверь, чего почти не делал прежде.
В кабинет командующего, особенно, когда Юрий сам его звал, он обычно входил без стука. Но не сегодня.
– Входите, господин капитан! – услышал горец и открыв дверь решительно переступил через порог.
В кабинете было тепло. Мягко и незатейливо трещал огонь в камине. За закрытым окном шумел злой ветер и неустанно стучал льдинками снежинок в стекло.
Воронцов сидел за столом, но при этом выглядел так, будто в собственном кабинете чувствовал себя крайне неуютно. Рядом, сложив руки на широкой груди, окруженный тройкой боевых магов, служивших телохранителями, стоял джарганский царь.
Горан ощутил, как сердце пропустило удар, но тут же взял себя в руки, надев на лицо ничего не выражающую маску.
Он ждал этой встречи. Он готов.
Воронцов поднялся из-за стола и бочком двинулся к выходу.
– Его Величество сказал, что вам надо поговорить, - быстро произнес командующий. – Оставляю вас. Мой кабинет - самое удобное место для личных разговоров.
– Конечно, - кивнул Стефан Миловицкий милостиво и едва Воронцов выскользнул за дверь, кивком головы отправил следом и своих магов, после чего взглянул на Джурича.
Едва дверь за спиной последнего телохранителя закрылась, Стефан уронил руки вдоль тела, но секунду спустя заложил их за спину и пристально глядя в лицо горцу, произнес:
– Вот и встретились, брат.
Горан не ответил. На его скулах заиграли желваки, а глаза будто бы потемнели, что не укрылось от взгляда джарганского короля.
– Ты и вправду думал, что я не найду тебя, Милош?
– Горан, - поправил царя капитан. – Мое имя Горан Джурич, ваше величество.
– Вот как? – улыбка Стефана вышла почти мягкой, а капитан, взглянув на собеседника, нашел, что царь стал выше ростом, старше и массивнее. Впрочем, его такие изменения не удивили.