Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
– Ой, рассмешил, Наум, - засмеялся толстяк и замахал ручками подобно ребенку.
– Я его оскорбил, а он зубы скалит. Кто меня окружает, ты посмотри...
– Все-таки, лекарь, где он? – не отступал Олег.
– А кто же его знает. Ты Вереса спроси о нем.
В этот момент на другой стороне стола, грузная женщина повалилась со стула, когда ее попытался обнять густобровый мужик.
– Кто меня окружает, нет, ну ты посмотри, - повторил гость.
– Кто здесь Верес? – спросил Олег.
– Верес умный мужик, он нас созывает, а сам сюда не ходит.
– Тогда где мне его найти?
– Он сам всех
– Где мне найти Вереса? – спросил Олег толстяка, который с обезумевшим взглядом выбирал, чему еще суждено сгинуть в глубинах его брюха.
– Ой, ну полно же смешить меня, я так поесть не смогу спокойно, - затрясся со смеху толстяк и снова замахал пухлыми ручками.
Олег понял, что от сидящих за столом он не добьется ответа и вышел из залы.
– Правильно! Спасайся бегством, только так и нужно! Беги от нас! Беги от себя! – кричал ему в след Наум, опрокидывая еще одну чарку с вином.
«Пьяница», - подумал Олег.
Сквозь маленькое окошко в сенях он заметил, что его лошадь пропала.
– Началось.
Олег выбежал на улицу. Лошади нигде не было. Он сошел с крыльца и пошел вдоль дома. Он прошел под окнами залы, из которой доносились заверения двух мужиков в братской любви. Олег дошел до угла, и услышал детские голоса.
За углом дома на полянке играли дети. Среди них был тот рыжий мальчик, что провел Олега в дом. Он, вместе с другими детьми, коих было пять душ, играли в ту детскую игру, название которой в каждой деревне было свое, как и правила. Рыжий мальчишка был водилой и стоял с закрытыми глазами. Один из детей заметил Олега и что-то сказал остальным. Рыжий мальчишка обернулся. Олег помахал ему, чтобы тот подошел. Но мальчик помотал головой. Тогда Олег погрозил кулаком, и сморщил брови - один из тех жестов, что понимают и дети и взрослые. Язык силы един для всех. Мальчишка опустил голову и поплелся к нему. Только он вышел за пределы нарисованного круга, как дети тут же выбрали другого водилу, еще раз доказав, что незаменимых людей нет.
– Ты мою лошадь видел?
Мальчишка кивнул.
– Ты ее увел?
Мальчишка кивнул.
– Говорить умеешь?
Мальчишка помотал головой.
– Куда ты ее увел? – спросил Олег и положил руку на плечо мальчишке. Тот недоумевающе посмотрел на Олега.
– Может быть, я смогу вам помочь? – сказал кто-то позади. – Отпустите мальчонку, он делает только то, что я ему велю. Как правило.
Олег решил, что человек, который умеет так бесшумно подкрадываться, заслуживает самого подозрительного отношения. К нему подошел высокий мужчина в черной рясе. Свет падал из-за его спины, и Олег не мог разглядеть лица, но по тому, как плавно лучи обтекали голову неизвестного, Олег понял, что на голове его нет волос. Свет плавно описывал практически круглый череп.
– Вы Верес? – спросил Олег.
– Именно так. А вы?
– Увар, - соврал Олег.
– Редкое имя. Я заметил вашу лошадь у нашего дома и решил поставить ее в стойло, приказал дать воды и сена, бедное животное так устало. Вы, наверное, очень спешили к нам в Выселки. Могу узнать почему?
– Мне сказали, что у вас был лекарь. Я ищу его.
– Кто-то болен?
– Да.
– Кто же?
– Не понимаю, почему это должно вас волновать. Я же сказал, мне нужен лекарь. Просто скажите, где он, – сказал Олег, теряя терпение.
– Просто я
– Просто скажите мне, где лекарь.
– Все не так просто, - сказал он и пошел быстрым шагом в дом. Олег последовал за ним.
На крыльце они встретились с веселой толпой, что покидала дом.
– Верес! Вот и ты! Все было как всегда пре-крас-но, - проговорил по слогам пьяный старик, - жаль ты не присоединился к нам.
– Вы знаете, дорогой мой Невзор, что от шума у меня голова трещит по швам. Все ли вам понравилось госпожа? – обратился он к толстухе, которую вели, а точнее тащили, под руки двое. В ответ она изящно махнула пухлой рукой, с которой слетел кусочек куриной кожи.
– Буду всем рад через неделю, – помахал Верес в след разбредающейся компании, с самой доброжелательной улыбкой.
Верес повернул лицо к свету. Советник был на десяток лет старше Олега. Черты лица тонкие, почти что острые, узкие губы и крохотный нос, длинная худая шея, торчащая из рясы, - все это словно не раз обработали рубанком. Уверенная осанка и быстрая походка, говорили о внутренне силе советника, тогда как безволосость натолкнула Олега на мысль о тяжелом недуге.
Толпа покинула дом наместника, и Верес проводил Олега в небольшую комнату, которая была насквозь пропитана, зудящим нос, запахом плесени. Убранство ее было более чем скромное: в одном углу стоял массивный сундук, в другом небольшой письменный стол, посередине стояли два стула. В комнату вело совсем маленькое окно, и то было закрыто решеткой.
– Присаживайся, - указал Верес Олегу на стул. – Как вас величать, я позабыл?
Олегу показалось, что в зрачках советника что-то сверкнуло, но как только тот поджег свечу, он увидел, что глаза его имеют хоть и яркий, но все же обычный зеленый цвет.
– Увар.
– Увар, да. Вы откуда будете Увар? Не подумайте чего, просто я бы хотел знать, кому я оказываю помощь.
– Из Лысовки.
– Ах, даже так? – удивился Верес. – И как там наместник? Совсем позабыл его имя, как там его…
– Бокучар. И ныне здравствует, - сказал Олег, при этом, не имея малейшего понятия о том, в каком состоянии пребывает нынче наместник Лысовки.
– Точно! Ага. А вы, стало быть, кто при нем? Завидя ваше оружие и одежду, я сразу понял, что вы не крестьянин. Да и говор у вас не такой.
– Мечник.
– Всегда рад помочь защитнику нашего покоя. Как там ваш глава? Слушайте, простите мою голову дырявую, - ухватился он за лысую черепушку, - никак не могу вспомнить его имени.
– Бурестан. Тоже жив, здоров, - снова соврал Олег, в надежде, что Верес просто из вежливости интересуется.
– Ну вот и славно, – искренне обрадовался Верес. – Жив и здоров... Так о чем мы?
– Лекарь, который был давеча у вас. Где он теперь?
– Ах, бедный лекарь. Слышали когда-нибудь хохму, про то, кто бреет брадобрея? Нет? Всегда меня смешила. Дело в том, что нечто похожее случилось с этим лекарем, который, кстати, пришел к нам сам, мы за ним не посылали. Лечил он тощую хворь, что наших крестьян одолела, да, похоже, сам подхватил сей недуг. Лежит сейчас в большом доме. Лихорадит весь день беднягу, только под вечер уснул. А вы чего так за него волнуетесь?