Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
– Дорогой Увар, - начал Верес, разводя руки, словно хочет обняться, - я полагаю, что истинного имени вашего я не узнаю, а потому буду величать вас так. Раз уж вы стоите передо мной, значит, вы одолели того, кто по вашим словам поныне здравствует в Лысовке. Но я не в обиде. Конечно, нет. Как можно? Вы указали мне на слабость моих воинов, - он оглядел неподвижных мечников, - и за это я кланяюсь в пол перед вами, – сказал советник, но в пол так и не поклонился.
– Мне это было только в радость.
– Охотно верю. Как вижу, вы оставили
– Благодарю, нет.
– Как вам мои мечники?
– спросил Верес, заметив, как бегают глаза Олега. – Всеобщее повиновение, безропотное выполнение любой моей прихоти, они…
– Они не люди.
– Отнюдь. Просто чуть меньше чем были раньше. Хотя, что вообще есть человек? Если я лишил воли существо, которое волочило свой жалкий век, не имея ни цели, ни мечты, а только страстное желание поскорее себя разложить еще при жизни, разве я не сделал благо? Теперь у каждого из них есть цель. И эта цель стала смыслом всего. Я считаю, они теперь даже больше похожи на людей чем прежде. Точнее на ту идею о людях, что выдумали мудрецы. Читали что-нибудь подобное?
– Быть может.
– Так вы обучены грамоте? Вы точно не мечник. Эти молодцы даже свое имя писать не умеют. Так все же, кто вы такие? Вы и ваш друг. Я не имел чести поговорить с ним, потому как он решил без моего приглашения пробраться сюда, за что был наказан Бурестаном. Ну да вы уже отомстили за друга. И все же. Кто вы?
– Мы всего лишь хотим помочь людям, - сказал Олег, не найдя ничего лучше.
– Как говорите? Помочь людям? Где вы их тут увидели то, людей? Лишь жалкие раболепствующие твари, что унижая других, пытаются вознестись, но сами утопают в собственных слабостях и болезнях. Другие же, просто безмолвные ничтожные коконы. Оболочки. Так почему мне не дать им всем то, чего у них никогда не было? Судьбу. Или то, что они бы назвали судьбой, если бы могли говорить. Но я вижу вы уже устали от долгих разговоров. Что же мы будем делать дальше?
– Вы перестанете прикидываться богом-освободителем и больше никогда не сотворите подобного зла.
– Зла? Как же вы слепы, дорогой Увар. Я бы мог открыть вам глаза на многое, да вижу, что перед ними пелена недоверия. Но, так как вы сумели прийти сюда, победили Бурестана, я все-таки предложу вам остаться со мной. Вижу, что у вас большое будущее.
– Ни за что.
– Я должен был попробовать. Каким же вы видите исход нашей беседы? – спросил Верес, и улыбнулся.
– Все ваши труды сгорят, как сейчас горит большой дом…
– Да, это очень жаль, придется соорудить новый, - перебил его Верес.
– Не придется.
– Помилуйте, вы здесь один. У вас перебита рука. Из оружия только самострел, который вы не успеете перезарядить и меч. У меня же здесь десяток мечников, и еще десяток снаружи, и все полностью мне подвластны. И что вы сделаете?
Олег вскинул самострел, превозмогая
– Теперь у вас только меч, - сказал Верес.
Мечники по немой команде вытащили оружие и зашагали к Олегу. Юноша попятился назад к дубовой двери.
– Увы, я не могу вас отпустить. Теперь не могу, - сказал советник.
В следующий миг до его уха донеслось тихое шипение, он обернулся, и улыбка сошла с его лица. Бочка, в которую угодил воспламеняющийся снаряд, разорвалась с такой силой, что один из стальных обручей, которыми она скреплялась, оторвался и острым концом вонзился в лоб Вересу, повыше левого глаза.
Что случилось дальше, Олег не увидел, потому что все кругом заняли огонь, щепки, стальные прутья и осколки стекла. Мечники кинулись в огонь. Они поднимали тело хозяина, пытаясь вынести из огня, но падали сокрушенные новыми взрывами бочек. Олег выбежал наружу. Спину ему обдал жар вылетевший следом. Не успел он отдышаться, как из сада выбежала дюжина мечников. Олег приготовился к обороне, но они пробежали мимо и скрылись в подземном ходе. Загремело снова. Языки пламени добрались до крыльца. Олег забежал внутрь усадьбы с криком:
– Пожар!
Из ближайшей комнаты показалась прислуга: напуганная женщина с седыми волосами и тощий старик.
– Как? Горим? – спросила женщина.
– Бегом на улицу! Хватайте вещи и на улицу!
– Ох, куда бежать, что брать?
– закудахтала она, словно курица.
– Портки бери, и пошли, - сказал старик.
Олег поднялся на второй этаж и столкнулся там с рыжим мальчишкой, который держал за руку сонного наместника.
– Есть еще кто в доме?
Мальчик помотал головой.
– Тогда выходите.
Мальчик кивнул в ответ и потащил наместника вниз, словно капризного младшего брата переростка. Олег пробежал по второму этажу, чтобы убедиться, что людей больше нет, и вернулся на первый этаж. Пол местами покрылся пестрыми огненными язвами.
«Сейчас обвалится», - подумал Олег и выбежал из дома. Только он спрыгнул с крыльца, послышался треск и пол обвалился. Двухэтажная усадьба, превратилось в покосившееся чудище с огненными глазами.
– Пошли, старая, - сказал старик.
– Куда же мы пойдем теперь?
Что он ей ответил, Олег не расслышал, и парочка поковыляла по дороге прочь от усадьбы, неся спасенную от пожара одежду. Рыжий мальчик стоял подле наместника, который сидел на холодной земле и негодовал, почему его так рано разбудили, и почему никто не принесет ему вареного яйца и «куда это отправились старики?».
– Ты знаешь, где моя лошадь? – спросил Олег мальчика.
Он кивнул головой и помахал Олегу, чтобы тот следовал за ним.
Конюшня была неподалеку. Лошади внутри обеспокоено ржали. Мальчик исчез за дверью конюшни.