Злобный рыцарь

Барышева Мария Александровна

– Хорошенькое дело, - сказал ей Денисов, закидывая руки за голову.
– Замочили меня, оказывается!

На лице его флинта появилось горестно-растерянное выражение, и ощущаться он тоже стал горестно и растерянно. Костя взглянул на стол - непривычно пустой - первый вечер без бутылки. В другой день он бы поздравил себя с этим достижением, но сейчас все затмевали собственные переживания. Его убили! Кто посмел?! И за что?! Костя вновь увидел открывшиеся перед ним в пустоте тоскливые карие глаза. Он понятия не имел, чьи это глаза. И отчего в них столько тоски. Бегун ведь должен был злорадствовать. Или беситься оттого, что довел дело не до конца. Костя попытался понять, снимает ли это учиненное бегуном злодейство вину за собственную кончину с него самого - ведь, получается, теперь тот глупый азарт не

в счет? Но так и не понял. Он знал только одно - он мог бы жить, если б департаменты не выполняли свою работу спустя рукава. Он мог бы жить, если б хранителям не мерещились бегуны на каждом шагу. Он мог бы жить, если б в свое время эти тоскливые карие глаза посмотрели на кого-нибудь другого.

Иногда бегунам вообще не нужны причины.

Крепко зажмурившись, Денисов едва сдержался, чтоб не застонать от злости и безысходного отчаяния. Совсем рядом раздался легкий шорох, и Костя неохотно приоткрыл один глаз, рассчитывая увидеть домовика, но возле его кресла стояла Аня, глядя в пространство рядом с его левой щекой. Ее лицо было все таким же растерянным, точно она заблудилась в собственном доме.

– Что - эмоции мои действуют?
– мрачно спросил Костя.
– Ну, извини, подруга, я их никуда деть не могу. Ну как это так - меня убили?!

Он чуть подвинулся, так что взгляд девушки уткнулся ему в переносицу, принеся ему ложное ощущение собственной видимости в ее мире, и в тот же момент Аня, неуверенно переступив с ноги на ногу и заведя за ухо прядь волос, произнесла:

– Тебе плохо?

– Да, мне плохо!
– буркнул Костя.
– Но ты же этого не знаешь. Ты даже не веришь в этот вопрос! И ответа не услышишь. Ты никогда не слышишь моего имени, хотя я говорил его тебе тысячу раз. Почему, черт возьми, все это произошло именно сегодня, когда, казалось бы, у нас так хорошо пошли дела?! А если этот чертов бегун все-таки вернется за мной?! Что ты тогда будешь делать?! Залезешь обратно в свой угол?!
– Денисов раздраженно потер лоб.
– Господи, это-то чего меня сейчас волнует?

Аня продолжала стоять рядом, словно ожидая от него какого-то особого действия, слова или всплеска эмоций, и Костя сердито встал, глядя на своего флинта сверху вниз. Сейчас он показался ему совсем маленьким, даже каким-то хрупким, и Костя внезапно ощутил желание спрятать своего флинта в чемодан и запереть в шкаф на замок, где уже никто бы не смог до него добраться. Он пожал плечами, глядя, как подрагивают ее ресницы. Хотелось, чтобы она еще что-нибудь сказала. Бывают такие моменты, когда иллюзий хочется всем. Даже тем, кто остается убежденным реалистом и циником и после смерти.

Но Аня больше не произнесла ни слова - отвернулась, глядя на шторы, за которыми, где-то там в ночи времянщики ждали своего часа - ждали, пока хищник попадется на приманку. Денисов зло сузил глаза. Он никогда в жизни не был приманкой, и ему вовсе не хотелось практиковаться в этой области. Но дело было серьезным - очень серьезным, и помимо всех доказательств лишнее подтверждение тому - надменно-насмешливый Евдоким Захарович, сегодня выглядевший, как побитая собака. Департамент упустил его дело и позволил сумасшедшему убийце шататься, где вздумается. Что еще они упустили? Он подумал об экс-призраке, пытавшемся убить его в автобусе. Они хором твердили ему, что этого быть не может... но что если это еще одна их ошибка? Что если на самом деле присоединиться к флинту не так уж и сложно... не так уж и сложно для того, кто умеет это делать. Департаменты отнюдь не всеведущи, они даже Кукловодов не в состоянии вычислить, пока те не угодят в центр Ожидания и не будут подытожены... Костя криво усмехнулся - похоже, он начинает в совершенстве овладевать местными терминами... а потом едва сдержался, чтобы не схватиться за голову и не выругаться. Кукловоды! Даже если его нынешнее Временное сопровождение будет столь же невероятно незаметным, как и первое, Кукловоды наверняка об этом узнают. Они уж точно узнали, что Временная служба сегодня провожала его до дома. Весь район это видел. И теперь ни один Кукловод даже близко к нему не подойдет. Весь утренний спектакль пошел насмарку. Денег не будет.

Аня посмотрела на часы, потом села за фортепиано и, подняв крышку, принялась рассеянно перебирать клавиши правой рукой, едва касаясь их пальцами.

Костя воспринял это действие без особого воодушевления - сейчас ему не хотелось даже музыки. Он думал о том, какими теперь будут следующие дни? Как он сможет выполнять свою работу, зная, что на него смотрят чьи-то тоскливые карие глаза, за которыми скрывается безумная ненависть? Кто-то следит за ним - кто-то, кому известно, что это такое - убить Костю Денисова. Кто-то, кому может захотеться сделать это снова. Он уничтожил его хранителя. Уничтожил свидетелей, включая и двух глупых флинтов-мальчишек. Так ли уж безумна эта ненависть? Что такого потрясающе изумительного увидел тот покойный хранитель из отпечатка. Бегун может быть только потрясающе страшным - чем он может изумить? А Захарыч - что он там увидел - и увидел ли вообще? А Жорка... Костя внезапно криво усмехнулся мысли, которая до сей поры не приходила ему в голову. Узнав о бегуне, Георгий вполне мог отказаться от своего наставничества, потому что теперь это наверняка чертовски опасное занятие - Станислав от этого знания вон как запрыгал! Но фельдшер, похоже, не собирался этого делать. Почему? Костя уж точно не был ему симпатичен. Потому что ему любопытно? Потому что ему на все плевать? Или потому что именно так поступают настоящие наставники?

– Героический болван с веслом!
– Костя покачал головой, глядя на левую руку своего флинта, аккуратно лежащую на колене. Ее пальцы нетерпеливо подрагивали - им тоже хотелось на клавиши, но Аня не пускала их. Костя знал, что будет, если она даст и левой руке вытворять с клавишами то, что ей так хотелось. Чтобы исправить это, тоже нужны были деньги. Но исправить что? Что произошло с ее рукой и что произошло с ней самой? Если Станислав не ошибся и не соврал, то что превратило говорливую принцессу в рюшечках в робкую замарашку? Куда делись ее родители? И кто эта безвестная "она", которая, судя по всему, укрепляла его флинта в мысли, что он - полное ничтожество? И что, черт возьми, случилось с его собственным отцом?! Что, если он тоже мертв? Что, если бегун не ограничился Костей, и ему нужна вся его семья? Чертов бегун, за что он мог его убить?!

А как насчет тех, кого вы забыли? Вы знаете, скольких людей человек встречает даже за несколько лет?..

Ведь у него даже настоящих друзей не было, как выяснилось. Пусть он и не особо в них нуждался... но их не было. А двоюродный брат сам с удовольствием бы его укокошил!

Вы, Константин Валерьевич, обычная сволочь... Конечно, вы не злодей... вы - обычная сволочь...

– Черт!
– Костя отвернулся и раздраженно заходил по гостиной среди рассеянного, почти не слышного клавишного перебора.
– Слишком всего много! Даже не знаешь, за что хвататься! Кто эта тварь и что она задумала?! Сколько у меня еще времени?! Знать бы, сколько еще у меня времени?!

Фортепианные звуки начали складываться в подобие мелодии, густеть, и Костя сердито обернулся, уже зная, что Аня играет обеими руками. Он подошел к инструменту и положил ладонь на ее левое запястье.

– Не надо.

Музыка угасла. Аня удивленно посмотрела в пространство над его левым плечом. Ее левая рука замерла, тогда как пальцы правой продолжали едва-едва перебирать клавиши, и звуки, которые издавало фортепиано, теперь походили на тающие струйки дыма, выматывающиеся из так и не успевшего толком разгореться костра.

– Не надо, - настойчиво повторил Костя.
– День и так был тяжелым. Иди спать.

Аня огляделась, потом пожала плечами и положила правую руку на запястье левой, так что ее пальцы прошли сквозь его ладонь. Костя чуть улыбнулся, глядя на их руки, утонувшие одна в другой без всякий ощущений для их владельцев, потом перевел взгляд на пятнышко на кончике носа своего флинта.

– Знаешь, - задумчиво сказал он, - а я к тебе уже почти и привык. Ты, конечно, с приветом... но ты ничего. Разумеется, ни у одного из нас не было выбора, и если б нам его предоставили, мы бы никогда не оказались в одной упряжке. Но в последнее время мне кажется, что в этом случае дурацкий департамент был не так уж неправ, - Костя убрал руку и щелкнул своего флинта по кончику носа.
– И сейчас я чертовски рад, что ты никогда не узнаешь о том, что я только что сказал! Прекращай бренчать и иди спать, нам обоим нужно отдохнуть.