Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная
Шрифт:
— Если б он не приехал, то-то хохма была бы, — тихо сказала Сашка. — У Кощея жену украли, а он ушами хлопает. Это вопрос чести — жену вернуть.
— А бухал он как не в себя потому, что его самолюбие оскорблено было? — полюбопытствовал Вася.
— Вась, что ты мне пытаешься доказать? — прищурилась Саша.
— Я тебе ничего не хочу доказывать. Я хочу, чтобы ты решила, чего хочешь ты сама. Пора взрослеть, Саша. Ты будущая мама. Теперь ничего не будет как раньше. Ты уже не можешь заплакать и получить желанную игрушку. Уйдешь от мужа — будешь жить самостоятельно. Никто не
— А ты? — тихо спросила Саша.
— Я буду, — согласился брат. — Но у меня контракт… пожизненный.
— Я Мастерица, — подумав, сказала Саша. — Себя прокормить смогу и дочь подниму. Другие живут как-то, и я справлюсь. Мне еще и легче — оборотни болеют мало, а уж ребенок Кощея и вовсе болеть не должен. И сильная я, сильнее обычной женщины. Справлюсь.
— Вот и умница, — сказал Вася. — А теперь иди в свою комнату и ложись баиньки. Утро вечера мудренее, да и отдыхать тебе нужно больше.
Сашка кивнула послушно и ушла, а Василий упал в кресло, вытер пот со лба и пробормотал:
— Совсем у тебя, сестренка, мозги набекрень. Так тебя Кощей и отпустил с ребенком-то! Ну успокоилась, и то хорошо.
20
Кощей в темноте своей спальни скрипел зубами и расхаживал по комнате. Придумать не мог — то ли околдовали Сашку, то ли еще что. Колдовства не почувствовал, но у Дарьи свои способности, совсем на его силы не похожие. Да и поменялась Александра. Что-то в ней не то. И в то же время стала еще красивее, еще желаннее. Пойти бы к ней в спальню, сжать ее в объятиях, сказать что соскучился безумно… так прогонит ведь. Силой взять? Хотя… Сашку он изучил хорошо, она от его рук тает. Как ни злится на него, он всегда мог добиться не просто ответа на свои ласки, но страсти и активного участия. Горячая она. А надо ли ему это, вот так, через силу? Пожалуй, надо. Сама-то она не придет, это ясно. А устоять, когда жена на расстоянии вытянутой руки, Кощей не мог.
Вышел в коридор, прислушался. Стыд-то какой, к законной супруге крадется. В то же время это… возбуждало, горячило кровь. Давненько он не лазал в окна дамских опочивален. В нынешнем распутном веке это было совершенно не ни к чему, даже жалко.
Здесь, конечно, окон не было, но все же ситуация похожа. Тихо Кощей крался по коридору, выпустив мрак на разведку. Мрак лучше знал, где искать Александру, мрак вообще на нее очень интересно реагировал. Наконец, черный туман втянулся под одну из дверей. Кощей попытался открыть дверь, нисколько не удивившись тому, что она заперта. Что ж, мы не ищем легких путей. А замки вскрывать Бессмертный научился давным-давно.
Темно.
Спит его девочка, сопит.
Глаза потихоньку привыкли к полумраку, разглядели среди темных покрывал белую тонкую руку, длинные волосы на подушке. Кощей недолго думая разделся догола и скользнул к жене под одеяло.
Теплая, желанная.
Ночная рубашка только лишняя совершенно, но движений она не стесняет.
Руки
Погладил округлый живот, сжал тихонько грудь, найдя затвердевший под его рукой сосок.
Снова живот, потом туда, ниже, где женская кожа нежнее шелка. Проник пальцами между горячими лепестками, безошибочно нашел самое чувствительное местечко. От быстрых легких касаний и поглаживаний Сашка тихонько застонала и выгнулась, прижимаясь ягодицами к его уже каменному члену. Кощей понял, что еще одно такое движение, и он опозорится, как мальчишка.
Одним движеньем наполнил ее, вовремя зажав жене рот, потому что она все же проснулась и хотела заорать.
— Тише, моя сладкая, — шептал он, мягко двигаясь внутри нее. — Тише. Как я соскучился!
Еще чуть-чуть, и Сашке мало этих плавных, неторопливых движений, она всхлипывает и активно двигает бедрами вместе с ним, извивается, хватает его руки, прижимается к нему, пытаясь вобрать его глубже, полнее, и у него уже привычно сносит голову.
Отбросив нежность, Кощей в цепляется в ее бедра, с силой врывается, вбивается, владеет, не сдерживая ни стонов, ни вздохов.
И даже когда Саша кричит в его руках, запрокидывая голову, он не останавливается.
Только подтягивает ее выше, подсовывая под живот скомканное одеяло.
— Аккуратнее, — шипит жена, и он послушно замирает, а потом очень медленно, осторожно скользит членом внутри нее, проводя языком по позвоночнику, лаская грудь, упиваясь дрожью ее тела.
Надолго его не хватает, и шепча ее имя, опускает руку между ее ног, нажимает, и Сашка вновь с всхлипами и стонами вращает бедрами, насаживается на его пальцы и член, и от этого у Кощея в глазах вспыхивают звезды.
Отпустив обмякшую жену, Бессмертный потянулся к ее губам.
Тем неожиданнее был удар острым кулачком в солнечное сплетение.
— Если ты еще раз так сделаешь, — злобно сказала Сашка, одергивая полупрозрачную ночную рубашку. — Клянусь, я тебя загрызу!
В темноте ее глаза светились совсем как у тех лисиц, которые выпрыгивали в горах из кустов.
— Если я еще раз сделаю тебе приятно… дважды? — вкрадчиво спросил Бессмертный.
— Трижды, — поправила его Сашка. — Но это неважно. Просто иди к черту и впредь не лезь в мою постель без спроса.
И спихнула ошарашеного Кощея ногой с кровати.
— Саша, какого хрена? — взвыл ее муж, больно ударившись об каменный пол копчиком. — Ты что творишь?
— Я сказала, пошел вон, — жестко сказала Сашка. — Я тебя не звала в свою спальню. То, что ты сделал, называется насилие.
— Насилие? — разозлился, наконец, Бессмертный. — Ты не очень-то похожа на жертву насилия. Или ты кричала от боли?
— Значит так, Бессмертный, — устало сказала Сашка. — Я иду в ванну, и чтобы когда я пришла, и духу твоего здесь не было. А завтра я попрошу Дарью защиту поставить от незванных гостей.