Зловредная жертва
Шрифт:
– Послушайте, – строго спросил вездесущий пенсионер, – я уже второй раз замечаю вас за этим подозрительным занятием. Предъявите-ка мне лицензию не разрешение к копированию данного объекта.
На такое приказание даже находчивый Игорь не смог сразу подобрать ответ. Он только поглубже зарылся в воротник и попытался проигнорировать вопрос, надеясь этим избавиться от бдительного Садикова.
– Я убедительно требую разрешение, – взревел пенсионер.
– Да бросьте вы, Борис Ильич, – снисходительно похлопал его по плечу молодой человек, – не связывайтесь!
– Вот
– Да это просто художники, – веселился его спутник.
– Это еще проверить надо, какие они художники. Поди-ка и рисовать не умеют.
Садиков решительно направился к мольберту Ирины. Костиков похолодел. Если еще за свою работу он мог как-то отвечать, то гарантировать достаточную эстетическую привлекательность творения Ирины он не мог. С замиранием сердца сыщик наблюдал, как парочка подошла у его подруге, как пыталась уменьшиться в размерах Ирина, как долго рассматривали мучители то, что было изображено на ее мольберте.
– Вот видите, – наконец произнес молодой человек, – типичный образчик фовизма, кстати, неплохо выполненный. Посмотрите только на игнорирование перспектив, светотени. Полное отсутствие постепенного сгущения цвета! А какая изящная вторичность рисунка в структуре картины! – разливался он соловьем, поглядывая больше на Ирину, чем на холст.
– Ладно, хватит, – поскучнел Садиков, поняв, что позорное изгнание из двора подозрительных личностей отменяется. Но теперь уже его спутник не хотел уходить.
– Скажите, кто вас курировал? – пристал он к Ирине. – Мне кажется, что я узнаю влияние самого Власенкова, вы не брали у него уроки? Учились в Тарасове или в Москве? В каком году заканчивали училище? – завалил он ее вопросами.
Ира молчала. Она, подражая мужу, замаскировала половину лица под шарфом, что впрочем, не скрывало ее привлекательности. Игорь даже на мгновение забыл о катастрофе, которая грозила им. Он сам залюбовался своей подругой. Тоненькая, в синих джинсах и цветастом вязаном длинном свитере, она восхитительно смотрелась на фоне увядающей осенней листвы. В сердце его всколыхнулась задремавшая было нежность к этой женщине, уже не один год делившей с ним кров и постель. Почему-то когда ею начинали интересоваться другие, трубный рев чувства собственника подавал сигнал к бою.
Игорь насупился. В данный момент бой устраивать было никак нельзя. Надо было затаиться и не привлекать внимания к своей персоне. Впрочем, пытка скоро закончилась. Молодой человек вволю накокетничался и отправился вслед за Садиковым, который уже нетерпеливо бил копытом в небольшом отдалении.
Только скрылись они за углом дома, как Игорь заметался между двух мольбертов. Он пытался с космической скоростью скинуть рабочий халат и всучить его Ирине, отдать ей последние указания и одновременно не привлекать особого внимания. Наконец, чмокнув на прощание обескураженную подругу, Игорь деловой походкой двинулся в направлении скрывшихся объектов преследования.
Ирина
Когда ей все-таки удалось уместить все в два небольших чемоданчика, девушка повесила на плечо рабочий халат возлюбленного, и, сгибаясь под тяжестью двух мольбертов, медленно побрела домой, подозревая, что и в этот раз ее надули, использовав исключительно в качестве тяглово-рабочей силы.
Под халатом Игоря скрывалась неприметная ветровка, коими наводнили весь город заботливые челноки, и джинсы. Вообще он предпочитал костюм и галстук, но такая экипировка привлекала больше внимания, поэтому он и оделся „под массу“. Шарф и берет он тоже вручил Ирине и теперь пребывал почти в полной уверенности, что даже если парочка и столкнется с ним нос к носу, то ни за что не признает в этом симпатичном молодом человеке живописца тарасовских двориков.
Оживленно жестикулируя, спутники двигались в направлении центра города.
„Идут недалеко, – понял Игорь, – такой импозантный молодой человек не будет пользоваться общественным транспортом“.
Словно из вредности, Садиков, проходящий в этот момент мимо раскрытых дверц „пятерки“, отпихнул пытающуюся запрыгнуть на ступеньку тонконогую девицу и затащил за собой своего спутника. Троллейбус зашипел и медленно двинулся с места.
Игорь тихо выругался. Давно пора бы привыкнуть, что от этого пенсионера нельзя ожидать логичных поступков. Нет, далеко еще Игорю Костикову от настоящего сыщика! Не умеет он еще разбираться в людях!
К счастью, урчащий звук за его спиной возвестил о прибытии другого троллейбуса, следующего по такому же маршруту. Чтобы не прозевать остановку, на которой будет выходить Садиков, Игорю пришлось встать в дверях и на каждой остановке свешиваться, пытаясь разглядеть в толпе выходящих пассажиров тех, кто ему нужен.
В азарте слежки он совсем забыл о таких заурядных вещах, как оплата проезда. Когда он в очередной раз висел на подножке, ухо его резанул требовательный, не терпящий неповиновения голос.
– Что у вас, мужчина? – задал вопрос голос.
– Сейчас, – отмахнулся Игорь, бегая глазами по толпе покинувших предыдущий троллейбус граждан.
– Я тебе дам, сейчас! – голос приобрел металлическую окраску. – Или сваливай, или предъявляй!
„Пятерка“ тронулась, и Игорь занял свое место на передней площадке. Только теперь обратил он внимание на сурового вида тетку в растоптанных домашних тапках и засаленной бывшей розовой куртке. Хороших размера и упругости грудь пулеметной обоймой перетягивал потертый ремешок черной дермантиновой сумки. Ладонь, сложенная лодочкой, была протянута по направлению к Игорю. Этот жест, обычно рассчитанный на милость, в исполнении данной персоны выглядел как довольно конкретное и грубое требование.