Змеи Неба и Пламени
Шрифт:
Я хочу оставаться дерзкой, но дрожь все же проникает в мой голос, несмотря на все усилия.
— Это гнездо было для нее. Для наших детенышей. — Пламя мелькает у него в пасти, пока он говорит. — А ты загадила его.
Мой голос срывается, превращаясь в испуганный писк, когда он бросается ко мне. Его широкая, чешуйчатая щека ударяет меня в плечо, сбивая с ног и швыряя обратно в гнездо.
— Когда детеныши мочатся или гадят в гнезде, мы тычем их морды в грязь, чтобы они поняли, что нельзя портить место, где они спят. — Дракон поднимает мускулистую переднюю
— Я не детеныш, — выдыхаю я, отчаянно. — Я взрослая, я принцесса.
— Все принцессы мочатся в своих постелях?
— А куда мне еще было идти?
— Куда угодно.
— Ты сказал мне оставаться в гнезде, — цепляюсь я за эти слова, чувствуя, что в них может быть мое спасение. — Ты сам это сказал, помнишь? Я лишь подчинялась.
Он останавливается, и я съеживаюсь, мое лицо всего в нескольких дюймах от влажного пятна.
— Да, я это сказал. Ты права… Мне следовало быть более точным. Я должен был учитывать твои физические нужды. — Его коготь скользит с моего платья, и я тут же отодвигаюсь, подальше от запачканной травы.
Челюсть дракона напрягается под чешуей.
— Прошу прощения за недосмотр. Я не привык заботиться о столь слабом, беспомощном существе.
Мне хочется возразить, что я вовсе не слабая и не беспомощная, но это правда, по сравнению с ним я действительно такова, как бы мне ни хотелось это отрицать.
— Да, ну… ты — ужасный похититель, — говорю я. — Любой уважающий себя похититель знает, что должен обеспечить пленника едой, водой и местом для уединения. Две из этих нужд мне пришлось решить самой. Так что ты полностью провалился в этом деле.
Желтые глаза дракона расширяются.
— Точно. Ты все еще голодна. Черт.
— Да, — я обхватываю руками живот. — Это твой план? Заморить меня голодом до смерти?
— Я… нет. — Он резко поворачивается, его огромные крылья расправляются. Я почти не заметила их утром, они были так плотно прижаты к телу. — Я скоро вернусь с едой для нас обоих.
Он взмывает в воздух и уносится прочь из пещеры.
Я обессиленно падаю на солому, глубоко вздыхая. Мне удалось его разозлить, это уж точно. И я узнала кое-что важное — он собирался делить это гнездо с самкой. Она погибла вчера.
Это можно использовать.
Я направляюсь к выходу из пещеры, сжимаясь в комок, когда подхожу к самому краю обрыва. Вчера подъем по ступеням городской стены был пугающим, но желание выстрелить в драконов было настолько сильным, что я почти не замечала опасности. Теперь, когда это безумное возбуждение исчезло, вернулась моя обычная осторожность по отношению к высоте. А эта высота ошеломляюща. Если бы я могла видеть, насколько высока эта гора прошлой ночью, я бы, вероятно, кричала всю дорогу до её вершины.
Зрелище, тем не менее, потрясающее. На другом конце долины передо мной виднеются еще горы, ниже, чем эта. Между ними я могу разглядеть плоские участки лугов, а дальше — вновь
По ветреным лугам острова тянутся белые линии. Сначала мне кажется, что линии выложены из ракушек, но потом я понимаю, что нахожусь слишком высоко, чтобы обычные ракушки так выделялись. Я гадаю… могут ли это быть… кости? Да, это должно быть так — огромные кости, выбеленные солнцем и морем. Кости драконов.
Я щурюсь, вглядываясь в дно долины, и что-то маленькое и далекое пересекает мой взгляд. Затем появляется еще одна фигура, и третья. Слишком большие, чтобы быть птицами. Это драконы.
Я наклоняюсь чуть вперед, вглядываясь вниз, пытаясь рассмотреть, несет ли кто-нибудь из драконов людей.
Бездонная пропасть головокружительной высоты захватывает мой разум, искажает все ощущения, и я впадаю в панику. Я судорожно хватаюсь за стену пещеры, но мои босые ноги соскальзывают с гладкой поверхности камня, и я теряю равновесие. Я балансирую на краю, цепляясь за камень, изо всех сил стараясь удержаться.
С громовым ударом крыльев черный дракон спускается с небес и приземляется на выступе, швыряя что-то бесформенное на пол пещеры. Поток ветра от его появления окончательно сбивает меня, и я с криком падаю в пустоту.
— Черт, — рычит дракон и бросается за мной. Он устремляется подо мной — действительно безумная идея, ведь его спина похожа на лес смертоносных лезвий. Каким-то чудом я избегаю того, чтобы наколоться на них. Я ударяюсь о его плечо и сразу соскальзываю — держаться не за что. Пальцы цепляются за чешую, один из ногтей наполовину отрывается, причиняя острую боль.
Я снова падаю, кувыркаясь в чистом, ярком утреннем воздухе.
Дракон ревет от досады и пытается схватить меня, но не так ловко, как вчера — он устал, неуклюж. Его когти разрывают мое платье, оставляя огромный разрез, прежде чем ему удается зацепить меня. Его крылья бешено хлопают по воздуху, поднимая нас обоих обратно к выступу.
Он швыряет меня в пещеру. Синяки, которые он оставил на мне вчера, взрываются болью от удара, и я захлебываюсь в болезненном всхлипе.
— Глупый человек, — рычит он. — Ты хочешь умереть?
«Да», шепчет голос внутри меня. Но другой голос кричит, еще громче: «Нет».
Я не уверена, какой из них прав.
7. Киреаган
Человеческая девочка лежит на животе, опираясь на предплечья, ее спутанные желтые волосы спадают на плечо. Маленькие кулачки сжаты. Золотые украшения в ее ушах и на шее поблескивают в солнечном свете.
Я разорвал её платье, когда пытался спасти. Одна из её стройных ног открыта почти до бедра. Мягкие, округлые выпуклости на её груди тоже видны. Она замечает это и подтягивает разорванное платье, чтобы хоть немного прикрыть их.