Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 2
Шрифт:
Впрочем, он отвлекся.
Серебряные глаза пепельно-золотого иршаса лишились вертикального зрачка, превращаясь в сплошное море серебра — жрец закричал тоненьким голос, пытаясь ухватиться скованными руками за голову.
— Кто подлил экстракт подчинения в вино даны Дейирин? — тихое шипение вызвало у пленника полубезумную гримасу, он задергался, пытаясь сбросить контроль из последних сил.
Глупец. Он бы и так все узнал, но хочется послушать, так сказать, из первых уст. Мерно качнулся хвост, вводя жертву в транс. Вспыхнула, дрожа, серебристая нить ментальной магии, протянувшись усиками к чужому разуму.
— Отвечай.
— Элдара…
Красиво. Еще десяток рий — и следов зелья было бы не найти, тем оно так опасно.
— Вы не могли так много узнать сами о ее привычках и о том, что она там будет. Кто вам помогал?
Жрец бессмысленно покачал головой, смотря остекленевшими глазами.
— Ну? — холодное.
— Зарг и Ардай… те каэрхи. Они не поняли, не знали, что она такое… Они еще, кха… — человек закашлялся кровью, плохо. У него не так уж много времени, уже нет смысла беречь его мозг, его божество и так оборвало нить жизни. Попавшийся жрец — ненужный жрец.
Нильяр одним рывком оказался напротив безумца, заглянул ему в глаза, беря под полный контроль разум, взламывая наложенные щиты. Не из главных жрецов, но и не мелкая сошка, такую не жалко пустить в расход, а значит, он может и не знать всего, даже наверняка.
Каэрхи-предатели. Немыслимо, хотя их и завлекли обманом, недоговаривая самого главного. О том, что змейка Палач, близнецы не знали. Сумасшествие… они пытались предупредить, но их бог-покровитель держал их на коротком поводке. И промелькнуло там кое-что еще, кое-что очень нехорошее. Судя по всему, далеко не все боги поддержали идею заговора — многим и в новом мире жилось весьма неплохо и против древнего они ничего не имели. Но вот предатели и отступники, боящиеся мести… о да, им было, что терять. Похоже, нашелся некто еще. Некто, почти равный им по силе, но обладающий куда более опасными способностями — чистейшей энергией хаоса. Именно эта сила не давала каэрхам говорить и контролировала их.
И этот хаос был куда сильнее той силы, которая владела когда-то Эрайшем. Раш смог взять себя в руки, пусть и не конца, но тот… тот, кто мелькнул в отдаленных уголках мыслей жреца, даже не пытался себя контролировать — он был этой силой напоен, она была в нем с рождения. И он желал получить куда большую.
Опасность прошлась по чешуе наждаком, ударила по нервам. Казалось — ей неоткуда здесь взяться, жрец уже практически мертв, но… Нильяр взвился вверх, к потолку, цепляясь хвостом за малейшие выступы — чуял — к двери нельзя. Прикрыл глаза, возводя щит. Щит… да, щита ему сейчас не хватало, в том безумном огненном вихре с отблесками хаоса, что расцвел, вырываясь из тела мертвеца внизу. Связь с Дейирин ас Илшиарден сейчас скорее ослабляла, чем помогала, но оборвать ее было бы немыслимо. Но нападать на менталиста? В его собственном доме? Напичкав тело фанатика взрывной магией и вплетя туда силу хаоса? Тот, кто это сделал, был сумасшедшим. И очень, очень опасным противником. Нильяр выдохнул, прикрывая глаза. Щит — это последний рубеж обороны. Он легко справится и без него. Просто… привык полагаться на Эрайша.
Выдох. Мерцают силовые нити. Да, магия разума здесь бесполезна, но это лишь основная его магия. Ал-шаэ
Удар. Удар. Поворот. Схватка с достойным противником, пусть даже вот так, опосредованно, будоражит кровь. Слишком редко кто-либо осмеливается бросить ему вызов. Предатели — иное, они достойны лишь кары, но здесь…
Золотой свет ауры вспыхивает невыразимо ярко, а по чешуе ползет пепел. Пепельные полосы, что появились после первого покушения, когда императрица попыталась его убить, даровали защиту.
— Fаеrеs-ssss.
Вспышка. Серая стена укутывает разрастающийся взрыв, отделяя его от дворца. Несколько ударов сердца — и все стихает. Внизу остается лишь пепел, толстый серый слой пепла, устилающий камеры. На стенах — трещины, но хаос не проник во дворец, Нильяр это чувствовал.
Тяжело опустился на хвост, прижимаясь лбом к стене и переводя дыхание, стиснул клыки — даже наедине с собой он не должен проявлять слабость. Именно поэтому он выбрал Дейирин. За стойкость и силу духа, за то, что эта змейка никогда не сдавалась — боялась, ошибалась, но шла вперед. И не побоялась ради него поставить на кон свою жизнь, не сбежала, бросившись Эрайшу на помощь. Действительно похожа на своего отца. Такая же беззаветно верная. Девиз ей подходит.
Иршас чуть выдохнул и шагнул в портал, поспешно связываясь с отцом.
«Что?»
«Мужчина был ловушкой, ходячая взрывчатка, да еще и с магией хаоса. Я подозревал, но последнее стало неожиданностью.»
Молчание — тяжелое, сосредоточенное, отрывистый выдох.
«Ты в порядке?»
«Да, отец. От него остался только пепел, что с женщиной?»
«Ее допрашивает Айнире, но она чиста — никаких ловушек, но и не знает почти ничего. Упертая фанатичка».
«Вот как. Что ж, разберемся, мой император. Шианнэ Дейирин под присмотром?»
Невидимая усмешка, смешанная с успокаивающим шипением.
«С ней ее друзья, Илшиарден сейчас занят, но, как только закончите допросы, можешь идти. Нет нужды брать всю работу на себя сейчас».
«Слушаюсь, мой император».
Что же, придется поторопиться. В ловкости императорских целителей Нильяр не сомневался, но желание проследить становилось почти маниакальным. Если холодный разум еще сомневался, то сам иршас, его магия и его суть уже все решили. Разуму трудно устоять против души…
Змей зевнул, показывая ядовитые клыки, связался мысленно с ближайшими подчиненными, приказывая все убрать в камере, и пополз в допросную. Все же пока стоило поберечься — слишком опасной и непредсказуемой была магия хаоситов.
Башня Круга Мастеров. Магистр Эо шэ Дарш
В башне было тихо и пустынно — она не предназначалась для проживания, а те времена, когда собирался еще полный Круг, уже давно прошли. Сейчас здесь не хватало многих… Огромный зал с вытянутым столом и высокими креслами-тронами был пуст, как и большая часть огромных комнат, отнесенных под библиотеки, хранилища артефактов, оружия, зелий, под лаборатории магов и многое другое. Только дальнее окно на северной стороне Башни ярко светилось — один из Мастеров никогда не покидал места своего обитания хотя бы потому, что очень сильно хотел жить.