Змеиная песнь
Шрифт:
* * * * *
Остров был слишком небольшим для того, чтобы уединиться, но Барерис отделился от компаньонов так, как мог. Он подумал, что они предпочтут не видеть его совсем.
Но Юрид подошел и сел рядом.
– Как дела? – спросил монах.
– Пока живой, – ответил Барерис, – что не скажешь о Тэрсосе и Фаэлрике. Я должен был умереть раньше них. Вы должны были позволить им оставить меня голодать.
– Это не грех, когда стараешься изо всех сил и терпишь неудачу.
– Но ведь это – грех, когда ты утверждаешь, что можешь сделать
– Я все еще надеюсь, что ты преуспеешь в следующий раз.
– Я не знаю как. Колдовство существа слишком велико. Я разбиваю и разрываю его каждый раз часть за частью, со всей той силой, которую могу собрать, но никогда не могу разбить его полностью.
– Я не могу советовать барду, как лучше ему использовать свои дары. Эту проблему сможешь решить только ты сам. Но я действительно полагаю, что ты сможешь найти способ победить, потому что ты смог поднять голову Сторика над водой.
– И что?
– Я ведь тоже видел, как он погибал, но не мог пошевелить даже пальцем, чтобы помочь ему. И никто из нас не мог. Получается, что чары людей-ящеров менее властны над тобой.
– Это не означает, что я смогу разбить их. И даже если бы я смог. Вы не подумали о другом. Я не смогу освободить нас по примеру ящера, убаюкав змей в воде, и поэтому мы будем пойманы в ловушку на этом острове так же, как и прежде.
– Все же это будет лучше, чем сидеть и испытывать нашу силу воли дальше. Это будет наш первый шаг к свободе.
Барерис покачал головой.
– Я не понимаю откуда у вас такая вера в меня.
– Я надеюсь на лучшее, потому что отчаяние бесполезно. Нет ничего хуже, чувствуя себя ни для чего не годным, выплескивать весь свой гнев на других и ты должен сопротивляться этому. Не бойся забыть свою вину и думать лишь о том, кого ты любишь больше всего на свете, о самой важной причине для того, чтобы выжить посреди этого безумия и продолжить свою жизнь.
Барерис почувствовал, как что-то защемило у него в груди.
– Это – Таммит. Моя возлюбленная в Безантуре. Она так же бедна, как и я, и поэтому я поклялся, что вернусь домой богатым и обеспечу ей столь же великолепную жизнь, какую она заслуживает.
– Тогда у тебя есть множество причин, чтобы сдержать свое обещание.
– Проклятие, вы думаете, что я не пытался найти ответ? Я сломал свои мозги... но все же я буду продолжать пробовать.
Юрид сжал его плечо.
– Это – все, что я и хотел услышать. Просто будь осторожен, когда ты будешь делать это.
– Что вы имеете в виду?
– Наши друзья сердиты, раздавлены горем и напуганы. Будет жаль, если они обрушат все эти чувства на тебя прежде, чем ты найдешь способ спасти их.
Это был несомненно хороший совет, но вопреки опасности, Барерис должен был когда-то спать. Из беспокойного сна его вывела вспышка боли в голове. Сбитый с толку, еще не до конца проснувшийся, он все же понял, что кто-то ударил его.
Чьи-то
– Ты попался, тэец, – прошептал Горстаг ему в левое ухо. – Больше не надо будет нам делиться своей пищей с тобой. Юрид не будет подозревать, что это сделали мы, ну а если он об этом догадается, то не сможет ничего доказать. Ты споткнулся и упал в воду. Или по другому, ты бросился к змеям нарочно, потому что тебе было стыдно за свои невыполненные обещания.
От страха Барерис окончательно проснулся, но, возможно, слишком поздно. Его похитители уже подтянули его почти к самому краю потока. Он пытался выплюнуть кляп для того, чтобы воспользоваться своим даром пения, но у него это никак не получалось. Он дергал и крутил руками, но никак не мог освободить их.
Тогда он приподнял правую ногу и с силой пнул назад, ломая пяткой чью-то коленную чашечку. Видимо от болевого шока, этот человек ослабил хватку, позволив ему освободить правую руку. Извернувшись как мог, он дважды ударил кулаком Горстага в лицо.
Горстаг опешил, и Барерис высвободил другую руку. Но эта безумная, стремительная атака стоила ему потери равновесия, и он чуть не упал в воду, но все же смог каким-то чудом выпрямиться.
Теперь, повернувшись лицом к своим противникам, он увидел, что их было трое: Горстаг, Орексис и Эвендур. Наемники, рассредоточившись, окружали его.
Это было ошибкой с их стороны. Промедление дало ему время, чтобы вырвать кляп изо рта и пропеть быстрое арпеджио.
Наемники замерли. Заклинание задержало их всего на некоторое время, но звук его голоса разбудил тех людей, которые спали.
Избавясь от чар, сковавших их на мгновение, потенциальные убийцы бросились вперед. Юрид прыгнул со стороны, нанеся Эвендуру удар, похожий на нежный хлопок по спине. Воин свалился лицом в грязь. Барерис и Горстаг сцепились друг с другом, каждый норовя толкнуть другого ближе к воде. Между тем Орексис начал обходить Юрида со спины. Чувствуя угрозу, Сломанный повернулся, поймал пухлого юношу одной рукой и бросил его через бедро, с силой шмякнув об землю.
Тогда Сторик проревел:
– Остановитесь!
Противоборствующие стороны замерли.
– Я, конечно же, остановлюсь, – сказал Юрид, – если наши товарищи также прислушаются к голосу разума.
– Ты поступаешь неразумно, – произнес Орексис, с трудом поднимаясь на ноги. – Тэец привел нас к такому исходу, и мы имеем право его наказать. И очевидно, что он не заслуживает даже того, чтобы разделять с нами пищу. Но ты видишь его таким, как будто он один из нас. Ты даже готов драться со своими истинными друзьями, чтобы защитить его. Почему? Какое это имеет значение? Даже если мы не бросим его змеям, люди-ящеры все равно собираются убить всех нас в конце концов.