Змеиная прогулка
Шрифт:
Его глаза повернулись вправо и уставились на экран в штаб-квартире PHASE. Лессинг и его спутники увидели на своем своем то же самое: сине-золотой щит, на котором теперь гневно вспыхивали слова.
«ПРАВИТЕЛЬСТВО США: ДОСТУП ОГРАНИЧЕН».
Прежде чем они успели заговорить, голограмма снова изменилась. Щит сменился мужским лицом: квадратным, пестрым бледно-розовым, с голубыми, как лед, глазами и волосами, похожими на завитки белого инея. Выражение его лица представляло собой смесь удивления, настороженности и чего-то вроде враждебности.
— Что именно ты ищешь? — мягко спросил Янош Коринек своим высоким, пронзительным голосом.
Партия человечества вскоре наберет достаточно голосов, чтобы стать партией большинства в Конгрессе Соединенных Штатов. Теперь пришло время заглянуть на несколько лет вперед, в эпоху, когда наши взгляды будут единственными, имеющими хоть какое-то значение на этой великой земле. Как мы уже говорили, достижение революции не так важно, как то, что мы делаем после нее. У партии есть четкая программа на будущее. Мы выберем лидера — человека, обладающего интеллектом, смелостью и дальновидностью, — и окружим его опытными и талантливыми подчиненными. На каждого из них будут возложены конкретные обязанности, и он, в свою очередь, будет нести
«А что насчет Конституции?» некоторые будут плакать. Что случилось с принципом «один человек — один голос»? Мы не будем отнимать это право у представителей своего этноса. Каждый из нас будет иметь право голоса. Однако Конституция нигде не запрещает иметь более одного голоса на человека! Поэтому мы предлагаем систему множественного голосования. У нас должны быть талантливые, квалифицированные и опытные люди, которые будут руководить нами, а не богатые трутни, профессиональные политики или подстрекатели толпы. Мы, конечно, не можем и дальше позволять прихотям неграмотных, которые упорно выбирают спортивных героев. Звезды-баннеры и харизматичные телепроповедники!
Как будет работать наша система многократного голосования? В дополнение к одному голосу на человека, гарантированному как наше основное право, мы предлагаем предоставить еще один голос для каждого из следующих пунктов: (а) членство с хорошей репутацией в Партии Человечества; (б) высокий пост в Партии Человечества; (c) образование до университетской степени — например, доктора философии., юридическое образование, степень доктора медицины и т. п.; (d) заработанные, а не унаследованные активы в размере одного миллиона долларов США или более; (e) служба на определенных государственных должностях более высокого уровня (это право сохраняется даже после истечения срока полномочий); (f) признанная гуманитарная служба или героизм; (g) десять лет службы в вооруженных силах, полиции или пожарным; (h) особое признание в науке, гуманитарных науках или промышленности; и (i) такие дополнительные награды, которые будут одобрены Конгрессом. Несколько квалификаций в одной и той же области, например две степени доктора философии, степени, несколько подвигов и т. д. — дальнейших голосов, конечно, не принесут. Теоретически по этой схеме один гражданин может отдать девять, а позже, возможно, даже десять и более голосов. Фактически, именно гражданин с редкими талантами будет иметь до шести или семи голосов, хотя три или четыре голоса могут быть нередкими.
Ой, но это «элитарно», — обвинят либералы. Да, это. Мы элитарны. Однако мы не поддерживаем аристократию, передающуюся по линии отца к сыну, божественное право королей, клубы «старичков» Лиги Плюща или другие устаревшие идеи. Награды, предоставляемые нашей элите, зарабатываются посредством позитивных социальных действий и служения. Каждый член нашего этноса имеет такое же право работать за несколько голосов, как и любой другой. Как это лишает кого-либо его или ее прав?
Ах, а как быть с лицами в нашем обществе, не принадлежащими к нашему этносу? Я не буду смягчать слова. Мы не несем ответственности за участников таких групп. Это наше общество. Мы живем здесь и будем здесь править. Таким образом, мы настоятельно призываем других переехать и жить там, где господствуют их собственные этногруппы. Мы не видим необходимости в них на нашей земле.
Печальное состояние нашей системы социального обеспечения связано с социальными моделями, преобладающими среди наших менее обеспеченных классов. Неассимилируемые меньшинства являются основным фактором этого хаоса. Первоначально программа социального обеспечения была предназначена для помощи безработным, а также тем, кто просто не мог справиться по какой-либо причине. Теперь мы добавили современные дилеммы, которые не поддаются рациональному решению: например, родители-одиночки, часто обремененные младенцами, которых они не могут содержать; больные, чья страховка не может покрыть ужасающие расходы на медицинские счета; бездомный; закоренелые неудачники, отказывающиеся участвовать в жизни общества; недовольные городские подростки; наркоманы; мелкие преступники; алкоголики; неассимилированные иммигранты; психически больные, выброшенные на улицу, потому что мы не можем позволить себе поместить их в специальные учреждения; и другие категории. Некоторые из них действительно заслуживают заботы и сострадания. Однако наша бюрократия «бумажного монстра» не может оказать эффективную помощь. Некоторых из этих несчастных можно переобучить; мы обеспечим их школами и работой. Для нашей молодежи мы предоставим молодежный корпус, аналогичный Reicnsarbeitsdienst Третьего рейха, каждый молодой человек проведет некоторое время, служа либо в вооруженных силах, либо в этом рабочем корпусе. Времена «кормника» прошли! Те, кто получает пособие, либо будут действительно этого заслуживать, либо будут работать за свой хлеб, как и все мы!
Что мы можем сделать с матерью-одиночкой, получающей пособие, которая не может содержать своих детей? Мы не выступаем за аборты у генетически нормальных детей, принадлежащих нашему этносу, но, возможно, нам придется пойти на эту неприятную меру. Пацов и Старак на данный момент устранили опасность перенаселения; теперь мы больше беспокоимся о качестве наших детей. Мы полны решимости следить за тем, чтобы дети, рожденные в нашем обществе, не были дефектными и чтобы они получали максимальную любовь, лучший уход, лучшую семейную жизнь и лучшее образование, которое мы можем предоставить. Если родитель или родители не могут поддержать своего отпрыска, то мы сделаем это за них. Будет предоставлена стипендия, чтобы первый ребенок мог жить дома; любые дальнейшие дети будут переданы государству. О них будут заботиться в государственных яслях, обучать в государственных школах и готовить к работе в соответствии с их способностями. Подчеркиваю, что это будет сделано со всей возможной любовью и добротой. Это противоречит либеральному лицемерию «индивидуальной свободы». конечно: свобода, которая часто является лицензией делать все, что угодно, чего бы это ни стоило обществу. Мы не поддерживаем «право» человека стать обузой для своих собратьев. Не существует «права» бездумно размножаться, нет «права» на свободный и беспрепятственный доступ к общественным фондам и услугам, и нет «права» создавать еще больше бедных, плохо питающихся и необразованных ртов, которые можно было бы кормить! Это худший вид эгоизма.
Но не неправильно ли — ужасно и чудовищно — лишать родителя детей, отдавать их на воспитание обезличенному государству? Нисколько! Идея государственных яслей, детских
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
В кабинете Коринека в подвале Белого дома было душно, несмотря на не по сезону холодную погоду. Табличка на рабочем столе из красного дерева гласила: ЯНОШ КОРТНЕК, специальный помощник президента. Обязанности его должности не уточняются.
Лессинг и Ренч сидели на двух коричневых мягких стульях перед столом Коринека, а Лиза выбрала один конец кожаного дивана позади них.
«Как долго Малдер будет с Аутрэмом?» — спросил Ренч. Коринек осмотрел свои наручные часы. «Максимум десять минут. Президент должен быть в студии в десять. Круглый стол Ассоциации иностранной прессы».
Ренч встал и с любопытством оглядел комнату. Он остановился возле стола стенографистки, шредера, пустых картотечных шкафов и копировального аппарата. Он указал на кофейник.
Бледные глаза Коринека следили за ним. «Конечно», — сказал он. «Есть немного. Сахар и подсластитель в ящике. Правда, только пластиковый крем.
«Спасибо. С Блэком все в порядке. Ренч помешал кофе и пошел обратно. Он указал на поднос на столе Коринека, на котором лежало около дюжины шариковых ручек. На каждом была отпечатана золотая копия президентской печати.
«Это то, что Аутрам использует для подписания счетов?»
«Да. Законопроект о шоссе сегодня. Церемония в четыре.
— Э… ты бы хотел…?
— Тебе нужна ручка?
Ренч заискивающе улыбнулся.
«Взять один. У нас есть больше». Коринек открыл шкаф позади себя и достал картонную коробку. «Здесь. Возьми сувенир.
Ренч выбрал ручку, положил ее в карман пальто, затем снова вытащил, чтобы полюбоваться печатью. — Приятно, эй, Лессинг?
Как коробка с резинками: небольшой пакет, полный запутанных противоречий. Именно так Малдер однажды описал Ренча: в один момент он был утонченным, как французский бульвар, в следующий — деревенский мужлан, глазеющий на высокие здания!
— Э-э… могу ли я…? Еще один… для маленькой девочки.
Коринек выглядел слегка раздраженным, но снова протянул коробку. «Ей лучше быть налогоплательщиком».
Дверь открылась, и я увидел растерянную секретаршу. Билл Годдард шел прямо за ней. Он проигнорировал женщину и направился прямо в офис, позволяя ей убегать с его пути, насколько это было возможно. Она извиняющимся взглядом посмотрела на Коринека и снова вышла.
Кожаный диван заскрипел, когда Годдард растянулся рядом с Лизой. Он снял свою коричневую кепку PHASE и сказал: «Извините, что опоздал. Канада.»
Ему не нужно было объяснять. Два дня назад провинция Квебек объявила себя независимым государством и подала заявку на членство в Организации Объединенных Наций. Армия Канады была занята в других местах: прерийные провинции и Онтарио требовали стать американскими штатами, как и Остров Принца Эдуарда и Ньюфаундленд, в то время как Британская Колумбия закрыла свои границы и секвестировала иностранные предприятия и банковские счета. Последовали беспорядки и насилие. Англоговорящие жители Квебека бежали к границе Онтарио, преследуемые бандами французской молодежи, стремившейся помешать им унести богатство Квебека — или многое другое. Премьер Квебека Фердинанд Маршан запросил американскую помощь, а президент Отрам ответил морской пехотой, кадровыми войсками и взводом полиции PHASE. Полноценные силы вторжения теперь заняли живописный парк на вершине Монреаля, откуда открывается вид на тлеющее поле битвы, которое еще недавно было процветающим городом Монреаль.
Как и мрачно предсказывал Лессинг, колеса и винтики действительно начали отлетать.
С другой стороны, Годдард и некоторые другие партийные лидеры были в восторге. Какая лучшая возможность подавить чумную Dee-Net Виззи и положить конец сионистскому контролю над канадской экономикой? Отправьте Виззи обратно на их прежнюю родину в Россию и Восточную Европу! Пусть другие канадские провинции сделают то же самое, и тогда им, возможно, будет разрешено присоединиться к американскому союзу.
Через несколько недель должна была состояться торжественная церемония. Правительство Квебека будет возвращено его законным владельцам, французским квебекцам. Английским эмигрантам будут незаметно выплачиваться компенсации, ряд фирм перейдет из рук в руки (по крайней мере номинально), а самые буйные из французских молодежных банд будут отправлены в лагеря перевоспитания, чтобы научиться хорошим манерам. Как сказал Годдард, они были крутыми ребятами, но их можно было обучить: они могли стать вероятным ядром канадского отделения партии, как только будут устранены острые углы.
Годдард повернулся к Ренчу. — Ты уже спросил его?
«Нет. Малдер с этим разбирается. Он сейчас с Аутрамом.
Коринек сложил бледные пальцы, как сырые сосиски, на промокательной бумаге перед собой. — Дай угадаю: ты хочешь знать о заключенных-либералах в Калифорнии?
— Да, я прав, — яростно заявил Годдард. «ФАЗА их так и не забрала, и мы хотим знать, где они. Если ты их листаешь…!»
— Наоборот. — Помощник откинулся на спинку стула. «Это вопрос встречи с реальностью. Смотрим на вещи такими, какие они есть». «Что это должно означать?»