Змеиный король
Шрифт:
Саймон стукнул себя в грудь кулаком и, пошатнувшись, откинулся назад:
– Какой удар. Прямое попадание.
В ответ на его фиглярство она улыбнулась, но взгляд золотистых глаз обратился на Кристиана.
– Вы представите вашего гостя?
– Он всего лишь бедный отпрыск баронета, к тому же рыжий. Вряд ли стоит вашего божественного внимания.
– Как вам не стыдно. – Она окинула Саймона укоризненным взглядом – до странности действенным – и протянула Кристиану руку. – Мне нравятся рыжие волосы. А как вас зовут, бедный
– Кристиан Флетчер, мисс?.. – Юноша очаровательно улыбнулся и поклонился.
– Крэддок-Хейз. – Она присела в реверансе. – Вижу, вы уже познакомились с батюшкой.
– Несомненно. – Кристиан поднес к губам ее руку, и Саймон с превеликим трудом сдержал порыв придушить юнца.
– Вы друг лорда Иддесли?
– Я...
Но Саймон был уже сыт по горло тем, что ее внимание бродит невесть где.
– В Кристиане есть все, чем я дорожу в ближнем своем. – В кои-то веки он и сам не понимал, говорит ли правду или лжет.
– В самом деле? – Ангел вновь посуровела.
Проклятье, ну зачем она воспринимает его столь серьезно: до сих пор никто этого не делал, включая самого Саймона.
Она грациозно опустилась на диванчик и принялась разливать чай.
– Вы давно знаете лорда Иддесли, мистер Флетчер?
Молодой человек улыбнулся, принимая чашку.
– Всего несколько месяцев.
– Тогда, возможно, вы знаете, почему на него напали?
– Увы, нет, мэм.
– Ах. – Она встретилась взглядом с Саймоном, протягивая ему чай.
Виконт улыбнулся и, беря чашку у милой хозяйки, преднамеренно погладил пальцем ее руку. Люси моргнула, но взгляда не отвела. Храбрый ангелочек.
– Хотелось бы мне утолить ваше любопытство, мисс Крэддок-Хейз, – произнес Саймон.
– Хмм! – взорвался сидевший рядом с дочерью капитан.
Кристиан выбрал на подносе лепешку и уселся обратно.
– Ну, кто бы ни напал на Саймона, они понимали, с кем имеют дело, – сказал он.
Виконт замер.
– Почему ты так говоришь?
– Их ведь было трое? Так я слышал, – пожал плечами юноша.
– Ну и что?
– Значит, они знали, что ты был... то есть и сейчас являешься искусным фехтовальщиком.
Друг Саймона принялся жевать лепешку. На лице его, как и всегда, сохранялось открытое и невинное выражение.
– Искусный фехтовальщик? – Мисс Крэддок-Хейз переводила взгляд с одного на другого. – Я и понятия не имела. – Она, казалось, желала прочитать ответ в глазах виконта.
«Проклятье!» – Саймон улыбнулся, надеясь, что ничего не выдал.
– Кристиан преувеличивает...
– О, да перестань, Иддесли! Вот уж не знал, что ты можешь так скромничать. – На лице молодого человека не отражалось ничего, кроме веселья. – Поверьте, мэм, и джентльмены куда крупнее трясутся от страха, когда ему случается проходить мимо, и уж точно никто не посмеет бросить ему вызов. Да вот только этой осенью...
«Боже правый!»
– Эти россказни
– Я всего лишь... – Кристиан покраснел, широко распахнув глаза.
– Но мне нравится слушать истории, не предназначенные для моих деликатных ушей, – мягко возразила мисс Крэддок-Хейз. Она с вызовом смотрела на виконта – он почти слышал соблазнительный зов сирены: «Расскажи мне. Расскажи мне. Расскажи мне, кто ты есть на самом деле». – Неужели вы не позволите мистеру Флетчеру продолжить?
Но тут вмешался заботливый папочка и спас виконта от дальнейших глупостей.
– Думаю, не стоит, крошка. Оставь бедного парня в покое.
Ангел Саймона порозовела, но взгляд не дрогнул, и виконт отчетливо осознал: останься он тут еще немного и утонет в этих топазовых очах. И возблагодарит Господа за свою судьбу, идя на самое дно.
***
– Голый? Совсем-совсем голый?! – Сидя на старом диване, Патриция Маккалоу подалась вперед, чуть не опрокинув с колен тарелку с лимонным печеньем.
Свежее как персик, нежное круглое личико с пухлыми красными губками, обрамленное золотистыми локонами, придавало ей вид одной из тех скучных пастушек, каковых так любят изображать художники. Однако вид этот никоим образом не отражал ее характер, больше бы подошедший матери семейства, что отчаянно торгуется с деревенским мясником.
– Совершенно. – Люси сунула в рот печенье и безмятежно улыбнулась подруге детства.
Они сидели в одной из дальних комнат Крэддок-Хейза. Очаровательно-розового цвета стены со светло-зеленой отделкой создавали иллюзию цветущего летнего сада. Возможно, комната и не была такой большой, как гостиная, но когда-то ее очень любила матушка Люси, и принимать дорогих подруг вроде Патриции здесь было куда уютней. Окна выходили в сад и открывали отличный вид на расположившихся там джентльменов.
Патриция снова села прямо и, сведя вместе брови, уставилась в окно, внимательно рассматривая виконта и его друга. Несмотря на ноябрьский холод, джентльмен помоложе щеголял в одной рубашке. Сжимая в руке шпагу, он делал выпады, без сомнения, со всей серьезностью отрабатывая фехтовальные приемы, хотя Люси все эти шаги казались скорее глупыми. Рядом сидел лорд Иддесли, то ли подбадривая, то ли, что вернее, осыпая друга уничижительными насмешками.
Что же это за история, о которой вчера чуть не сболтнул мистер Флетчер? И с какой стати виконт столь решительно принял меры, чтобы ее не услышала Люси? Напрашивался очевидный ответ: дело касалось какой-то скандальной любовной связи. Обычно именно такие вещи считаются оскорбительными для девичьих ушей. И все же у Люси сложилось впечатление, что лорд Иддесли был бы не против смутить ее – и ее отца – рассказами о своих подвигах в спальнях. Значит, речь о чем-то куда худшем. О чем-то, чего он стыдится.