Змей Горыныч и Клубок Судьбы
Шрифт:
— А как же всякие там подписки о неразглашении?…
— А вы никому разгласить не сумеете, — улыбнулся Джеймс, — разве что другим ученым.
— Это значит, что мы пленники?
— Ну что вы! Считайте себя особо оберегаемыми персонами. Все только на благо науки! Добро пожаловать в Наукоград!
Глава 67
Эдвард, моложавый мужчина, не менее лохматый, чем Альберт, как раз закончил осматривать шишку на голове Алены, когда в прихожей хлопнула дверь. Сделав девочке
— Не смей к ней прикасаться! — услышал он.
Действительно, со стороны картина выглядела несколько иначе: лохматый маньяк склонился над девочкой, лежащей на столе. И вооружен этот маньяк кучей острых, опасно блестящих инструментов! Готовый вот-вот приступить к вскрытию и расчленению.
— Я уже закончил, — обернулся Эдвард. — Альберт, помоги, пожалуйста, снять.
Еще один лохматый маньяк, постарше, подступил к нему и стал расстегивать ремни, опутывающие запястья.
— Что закончил?!
— Все хорошо. Это Эдвард. А это — Альберт, — представила Цифирь. — Мальчики, знакомьтесь: Иван и Полуэкт.
— О, пополнение прибыло! — приветствовал Эдвард, освобождаясь от хитроумных перчаток. — Добро пожаловать в Застенок!
— Джеймс назвал это место Наукоградом, — растерялся Иван.
— Застенок, — неофициальное название. Гораздо точнее передает сущность.
— А вы, получается, ученые?
— В той или иной мере, — кивнул Альберт, — все относительно.
— Что это значит?
— Начнем с того, что это не значит. Это не значит, что что-то нужно относить, а что-то можно отнести потом. Вообще, моя теория относительности довольно интересна. Попробую объяснить, — Альберт пододвинул стул и уселся на него, — это сложная штука. Допустим я сижу, а ты идешь. Ну, пожалуйста, ходи!
Иван смущенно зашагал по комнате взад-вперед.
— Чувствуешь, ты идешь, а я сижу? Ты пошел относительно меня! Теперь ты сидишь, а я пошел — они поменялись местами. Иван занял место на стуле, а седовласый ученый принялся перед ним расхаживать, заложив руки за спину. Горыныч с любопытством наблюдал, подпирая косяк. Остальные ученые отошли в сторонку и улыбались. Похоже, им этот спектакль уже демонстрировали.
— Что я сделал? — поинтересовался Альберт, фланируя мимо Ивана в третий раз.
— Ты пошел, — констатировал юноша.
— Правильно! Я пошел относительно тебя.
— Что вы говорите! — притворно удивился Эдвард, широко улыбаясь.
— Один относительно другого все время что-то предпринимает. Или, скажем, мы с вами поехали, — он привлек Горыныча, поставил рядом с Иваном — что мы делаем?
— Мы едем, — включился в игру змеепод.
— Правильно! Относительно чего?
— Ну-ну! — подбодрила Цифирь, тоже
— Относительно предметов: домов, городов, деревьев, полей, лесов и рек. Я понимаю, это пока сложная штука. Но если мы привыкнем к этой мысли и будем ее с вами двигать дальше… кстати, двигать! Мы с вами толкаем кого-нибудь еще, — Альберт выразительно посмотрел на коллег, — что мы делаем?
— Мы толкаем ее! — Эдвард игриво пихнул Цифирь в плечо.
— Так. Мы толкнули — она упала. Относительно чего?
— Домов! — первым выпалил Иван.
— Да, мы толкали относительно домов, она упала относительно нас, с нее слетели очки, — Альберт злорадно посмотрел на друзей-ученых.
— Так, мы толкали, с нее слетели очки, — поддержал Эдвард, — мы остановились…
— Относительно чего?
— Домов! — на этот раз опередил Горыныч.
— Она относительно нас продолжала двигаться, а очки относительно…
— Относительно? — замялся Иван
— …Продолжали двигаться относительно?…
— Домов! — попытался угадать Горыныч.
— Нее.
— Что вы говорите! — на этот раз восхищенная реплика принадлежала женщине. — Как интересно!
— Допустим, мы толкаем ее в очки, — разошелся Альберт, — тогда мы упираемся в ее очки относительно чего?
— Нее, — с видом победителя заявил Иван.
— Домов, — показал язык Альберт, — а очки остаются у нас. А она продолжает двигаться относительно…
— Очков, — сказал Горыныч и стрельнул языком.
— Точно! Да.
— Если ее затолкать далеко, она вернется помолодевшей! — неожиданно вставил Эдвард.
— Интересная мысль, — на секунду задумался автор теории. — Помолодевшей ровно настолько, насколько?…
— …Мы ее толкнули?
— Насколько она не видела нас.
— Ага, — ядовито улыбнулась Цифирь.
— Допустим, мы ее так толкнули, что она не видела нас три дня, — ученого было уже не остановить, — насколько она помолодела?
— Относительно домов? — Эдвард трясся от беззвучного смеха.
— Нет. Давайте упростим. Мы ее не видели три дня. Сколько она не видела нас?
— Относительно чего?
— Вот! Понимаете, теория предполагает во всем принцип относительности. Сколько ему лет? — Альберт указал на Эдварда. Тот уже не сдерживался и смеялся в голос.
— Относительно меня, много, — выдавил Иван.
— Относительно тебя, мало, — добавил Горыныч.
— Хорошо. Продолжим. Значит, мы ее толкнули…
— …и она не видела нас три дня, — Эдвард сложился пополам.
— Сколько мы не видели ее?
— Ну, если мы так ее толкнули, что она не видела нас три дня… то… мы не могли ее видеть… каждый день!
Такой поворот событий ввел Альберта в ступор.
— Ну, это относительно нас, — нашелся он, — а относительно нее, ей крышка! Она нас может не увидеть вообще! Важно, что мы по отношению к ней продолжаем существовать.