Змей Горыныч
Шрифт:
– Слава Роду, у нас получилось, - послышался голос Доброслава.
– Вы принесли жертвы Симарглу, - смекнул Ратмир.
– Да, и теперь я вижу, что он принял наши подношения.
– Да, и он многое мне поведал.
– И что именно?
– Что ты был прав. Дух Сорочинского Мастера всё ещё бродит здесь. Когда сюда пришли богатыри, они не пожалели никого, всех убили и сбросили с горы, кроме самого Сорочинского Мастера. Его убил чародей, предатель, который был его учеником. Тело его спрятали в пещере и завалили камнями. Мы должны найти его тело и предать огню, как велит обычай, тогда и дух его обретёт покой и станет нашим другом.
– Я думал, мы здесь временно, - возражал Доброслав.
– Ратмир, в твоём посаде враги, нужно выбить их оттуда.
– Они только этого и ждут. Хотят, чтобы я прилетел к ним ночью, чтобы я напал на них. Но сейчас мы слишком слабы. Я допустил ошибку, я думал, что Никита Кожемяка – обычный богатырь, сражающийся
– И ты предлагаешь выжидать? Как долго?
– Да, Доброслав, выжидать. Надеюсь, что только одну зиму. Позаботься об Агнии, чтобы она ни в чём не нуждалась. Сейчас важно, чтобы она родила здорового ребёнка. А я отправлюсь на поиски останков Сорочинского Мастера.
Впервые за последнее время Ратмир заснул настоящим здоровым снов и проснулся отдохнувшим и полным решимости. Тревога, сопровождающая его повсюду в последнее время, куда-то исчезла. Сейчас ему предстояло использовать все свои чувства и силу своего отца, чтобы найти комнату с останками сильнейшего оружейника за всю историю славянского чародейства. Днём лес у подножия горы выглядел ещё прекраснее. Кроны деревьев были пушистыми, как шерсть огромного зверя, листья уже переливались разными цветами, местами желтея, местами зеленея, местами краснея. Игра цвета и форм делала вид сверху просто ослепительным. Можно было бесконечно долго наблюдать с горы за этой красотой, вдыхая свежий горный воздух. Ратмир всё утро просидел здесь один, погруженный в размышления о случившемся, а затем вновь отправился в тёмные пещеры. Он улавливал самые незаметные следы ауры на камне и шёл к своей цели. Колдун шёл и чувствовал, что идёт той же дорогой, которой некогда ходил его отец вместе с другими великими чародеями. Они ходили здесь каждый день, сюда они привозили металл, выплавленный в жерле вулкана, здесь они хранили секрет мёртвой воды, в которой остужали и омывали своё оружие, и унесли этот секрет с собой в могилу. Но отец Ратмира – Вышеслав спасся, он смог бежать, и, если бы он был сейчас жив, он бы многое смог бы рассказать своему сыну. Но он слишком рано ушёл из жизни, а его сын теперь изо всех сил пытался разгадать загадку гибели сорочинских чародеев. Ратмир всё дальше и дальше уходил вглубь горы, повороты становились всё круче, а воздух становился более спёртым. Казалось, скоро факел уже совсем потухнет, чародей начинал уже закашливаться от заполнившего пространство дыма. В какой-то момента Ратмир подумал, что если факел потухнет, то он сам не сможет найти отсюда выхода, и, если его не найдут, он так и останется здесь похороненным заживо. Вдруг чародей услышал какой-то шёпот. Он стал прислушиваться:
– Сюда, сюда, - шептал кто-то ему, а, возможно, ему так показалось от ветра. Ратмир пошёл на голос и уткнулся прямо в стену. Сомнений не было – голос доносился прямо из-за стены. Неужели это сам Сорочинский Мастер зовёт его? Откуда-то точно дул прохладный ветер. Чародей пригляделся к стене и увидел на ней множество неровностей. Это была не цельная стена, а множество камней, наложенных друг на друга. Значит, когда-то здесь был проход. Сомнений не было, именно здесь богатыри похоронили великого оружейника. Вскоре здесь по приказу Ратмира собралось уже несколько волхвов, которые принялись разламывать стену. Поначалу это удавалось с большим трудом, поскольку за много лет каменные глыбы плотно срослись друг с другом. Но когда удалось вынуть первые камни, дальше дело пошло легче. Постепенно каменная насыпь исчезала, и взору чародеев открывалось новое пространство, из которого исходил неприятный запах мертвечины. Ратмир подобрался туда с факелом и при тусклом свете разглядел силуэт человека, лежащего на полу. Руки его было сложены на груди, на высохших кистях были видны написанные руны, которые были призваны защищать чародея от злы чар при жизни.
– Он здесь!
– радостно произнёс Ратмир и сам принялся разгребать завал. Наконец, образовался проход, через который можно было достать тело. Перед чародеями предстал не истлевший от времени скелет, а своего рода сухая мумия с пустыми глазницами. Сорочинский Мастер был больше похож на спящего морщинистого старика с пожелтевшей кожей, нежели на мертвеца. Если бы он не окоченел, то можно было бы даже засомневаться, что он ещё мёртв.
– Он мёртв, - проговорил вслух Доброслав, - но его сила была так велика, что не позволила паразитам поглотить его тело. Хотя, возможно, они просто не смогли проникнуть сюда.
Волшебники обычно поклонялись богу Велесу, те из них, что создавали оружие, поклонялись ещё и Сварожичу. Сварожич был огненным божеством, космическим огнём, заполняющим всё пространство. Огонь был стихией Сварожича, и сам этот бог являлся в виде огненного столба. Именно поэтому оружейные волшебники хоронили своих, предавая их огню, то есть Сварожичу. Так же Ратмир велел поступить и с телом
– Теперь нас никто не остановит, - произнёс Ратмир.
Глава 13.Новые хозяева Змейгорода.
Зима приближалась, а Никита Кожемяка всё ещё не знал, где скрывается Змей Горыныч с остатками своих людей. Пафнутий обещался их разыскать, но пока дело не сдвинулось с мёртвой точки, а его постоянные вылазки из города ничего не давали. Уже Василий Колчан пришёл в себя и поднялся на ноги, к счастью оказавшись зрячим, уже Дьярви стал пытаться двигаться самостоятельно, хоть всегда по городу ходил, опираясь на своего брата – Сигвата. Братья-скандинавы были неразлучны, и теперь каждый вечер утопали в вине, празднуя свою победу. Сколько уже побед пережили эти славные войны, и морских, и сухопутных. Сигват, как старший брат, успел сильно отличиться на море, Дьярви же мало времени провёл на море, зато в сухопутных схватках не уступал своему старшему брату. Вместе они стали наёмниками, а потом и богатырями, сражались против ведьм, колдунов, упырей и прочих существ, которые раньше могли им предвидеться только в страшном сне. Раньше братья бились только с людьми и в этом достигли мастерства, теперь же им необходимо было драться с неведомыми существами. На Скандинавском полуострове водились и ведьмы, и чародеи, но жили они поодиночке, и никто их обычно не трогал. Упыри же и вовсе там не появлялись. Под Новгородом братья были серьёзно ранены в бою с оборотнями из клана Змея. Сигват тогда выжил только благодаря тому, что младший брат полдня тащил его на себе, пока их не подобрали киевские богатыри. В это время Никита был уже в лагере киевлян, и Хотен Блудливый решил сделать его сотником, братья-скандинавы попали в его отряд.
Придя в себя, Василий Колчан тут же стал разглядывать своё лицо в кадушке с водой. И каждый раз он видел лишь безобразное чудовище. У него уже отросли брови и ресницы, местами выросли волосы на голове, слегка прикрывая ожоги, даже на лице появилась щетина, которая вскоре скрыла значительную часть безобразия. Теперь Василий был почти таким же как раньше, только кожа на лице стала более грубой, стянутой, а в душе прибавилось ярости и жажды мести. Никита сразу поставил Василия рядом с собой, наградил его разными почестями и даже отдал в жёны одну местную вдову, с которой богатырь, конечно, не был обвенчан. Василий получил должность сборщика дани и казначея, и теперь он с лихвой мог выплеснуть свою ярость на несчастных крестьян, которые всё ещё следовали наказу Никиты – никому не платить дани. Евпатий, как и обещал, стал восстанавливать торговлю, и вскоре купцы вновь появились в Змейгороде, но далеко не все, так как близилась зима, сезон торговли подходил к концу. Однако перед самой зимой нагрянул сюда купец, который прежде не торговал со Змейгородом, новый человек, но меж тем – хороший знакомый Никиты. Это был купец Зиновий, оплативший почти весь поход богатырей и содержание войска. Теперь он пришёл проверить успех своих вложений и рассказать о том, что твориться в Новгороде. Никита испытывал противоречивые чувства к этому человеку. С одной стороны, Зиновий был приятен в общении и словно притягивал к себе окружающих, но с другой стороны чем-то вызывал отторжение. Например, купец любил есть сырое мясо, а на службе у него были какие-то странные евнухи, купленные им у мусульман. Тем не менее, Никита решил, что со временем привыкнет к причудам гостя и пригласил его к столу, где они вместе испили вина.
– Выбить Змея из города было не сложно, - говорил Зиновий, - гораздо сложнее здесь удержаться. Уже ни раз чародеев из клана Змея изгоняли с этой земли, но каждый раз они возвращались и становились только сильнее.
– Змей Горыныч не из клана змея, - прерывал его речь Никита.
– Его сила – для меня загадка, это что-то невиданное, чего раньше ещё не было в чародейском мире. Или было, но только в древние времена, когда чародеи были гораздо сильнее. Но я не боюсь его, я разыщу его золото, и тогда мне ничего не будет страшно.
– Уж не хочешь ли ты остаться здесь навсегда?
– А почему бы и нет? Переправлю сюда семью, буду собирать дань, стану князем. Змей наверняка выжидает, когда мы уйдём отсюда, чтобы опять вернуться. Другой бы на моём месте давно спалил бы город со всеми его жителями и ушёл бы. В Новгороде никто не будет против, если я останусь, мы создадим из Змейгорода заставу, защищающую новгородскую землю от врагов, в том числе и от клана Змея. Кстати, Зиновий, а что там говорят о нас в Новгороде?
– Да разное говорят. Иные говорят, что ты со Змеем мир заключил, разделил его владения, и что правите вы теперь вместе, а между вами межа, разделяющая ваши волости.