Змей и радуга
Шрифт:
Всю ночь перед игрой Гарри не мог заснуть. Во время вечерней тренировки Драко поймал снитч на пятой минуте, но Оливер не выглядел довольным. Гарри чувствовал, что и его самого тоже тяготит нечто необъяснимое, но понять причину волнения не мог. Сопение Рона на соседней кровати переходило в монотонное бормотание, и почему-то именно сегодня привычный звук раздражал особенно сильно. Гарри выбрался из-под одеяла. Стрелки часов показывали четверть третьего. Накинув мантию, он спустился из башни, чтобы еще раз сходить на квиддичное поле и обдумать возможные маневры, но не ушел дальше коридора
— Паркинсон никак не успокоится, — разозлился Гарри.
Он снял плакат со стены и намеревался разорвать пергамент, как вдруг увидел тень, метнувшуюся в конец коридора.
— Стой! — закричал он, выхватывая волшебную палочку. — Паркинсон, стой!
Погоня за темной фигурой длилась не больше минуты — едва бегущие поравнялись с лестницей, дорогу им преградил Драко:
— Петрификус Тоталус!
Вспышка озарила коридор, и через мгновение беглец рухнул под ноги преследователя. Неприклеенные плакаты с шелестом рассыпались по полу.
— Малфой, что ты здесь делаешь? — вместо приветствия спросил Гарри.
— Пытаюсь установить личность того, кто подставил нас с Паркинсон, — Драко подошел к обездвиженной фигуре и стянул капюшон, закрывавший голову. — Вот черт! Буллстроуд. Я и не думал, что это девчонка. Подозревал кого-нибудь с шестого курса.
— Почему с шестого? — удивился Поттер.
— Потому что у пятого вряд ли хватит умения изготовить плакаты за такой короткий срок, а волшебные палочки семикурсников я проверил в тот день, когда появились колдографии. Но девчонок не проверял. И зря…
Звук торопливых шагов прервал объяснения Малфоя — на лестнице появилась запыхавшаяся Пэнси.
— Хвала Мерлину, вы успели! — выпалила она, увидев лежащую на полу Миллисент.
— Но как вы узнали?
— Просто выследили, — пожал плечами Драко. — А ты?
— А я нашла стопку пергаментов у нее под кроватью.
Гарри в недоумении посмотрел на Пэнси.
— Ну давай, Поттер, скажи, что все мы тут в сговоре, — нахмурилась она. — Или напои Веритасерумом, чтобы удостовериться в обратном.
Гарри не успел ничего ответить, увидев, как из глубины коридора к ним приближается еще одна фигура.
— Объясните мне, что вы тут делаете? — начал Оливер, обводя присутствующих недовольным взглядом. — Малфой, чем ты думаешь? Через четыре часа игра с Дурмштрангом. Ты должен выспаться. Мне не нужен ловец, спящий на метле.
— Я снитч и с закрытыми глазами поймаю, — буркнул Драко.
— Оливер, это Буллстроуд, — пояснил Гарри. — Тогда именно она тогда плакаты развесила, а сейчас собиралась сделать это еще раз.
Оливер не сводил взгляда с Пэнси, а та демонстративно отвернулась. Несколько минут ничто не нарушало тишину в коридоре.
— Расходитесь, — проговорил, наконец, Оливер. — С Буллстроуд я сам разберусь.
— Позвать Макгонагалл? — спросил Гарри.
— Я сам, — отрезал Вуд.
Я ненавижу Хогвартс. И хвала Мерлину, что экзамены я буду сдавать вне этих стен. После случая с плакатами Макгонагалл приняла решение предоставить мне право выбора: оставить школу и продолжить обучение и принудительные
========== Змей и радуга ==========
Змей и радуга
— Пэнс, идем, — Блейз потянул ее за руку.
— Прости, мне не хочется.
Блейз скорчил гримасу.
— Все танцуют, а ты весь вечер сидишь, словно на похоронах.
— Мне не хочется, — повторила Пэнси.
Выпускной бал был в самом разгаре. Все, как сказал Блейз, танцевали и веселились, но Пэнси не чувствовала праздника. Основная причина ее отвратительного настроения сидела за преподавательским столом с самым скучным видом. Вуд был убийственно серьезен.
Пэнси хотелось его убить. После того, как они поймали Миллисент, Пэнси ждала, что Вуд подойдет и хотя бы извинится. Но бывший гриффиндорец со свойственной этому факультету наглостью игнорировал присутствие Пэнси в Большом зале или на тренировках. Он даже с Драко общался: тот консультировал его на предмет нового ловца — худенького третьекурсника-слизеринца. Да, тренер почти перестал быть предвзятым, но так подчеркнуто избирательно, что тошно становилось.
Пару раз Пэнси ловила на себе его взгляд и равнодушно отворачивалась. Ну, почти равнодушно. Во всяком случае, ей казалось, что сохранить лицо получилось. А еще Финч-Флетчли всё время подходил и приглашал на танец. Даже если этот кретин пренебрег враждой факультетов, что было говорить о других? К сожалению, Вуд оказался исключением из всех правил.
Несколько раз Оливер перехватывал внимательный взгляд директора и отдергивал руку от бутылки с каким-то вином. Макгонагалл была слишком добра и слишком напоминала добрую мать нерадивого отпрыска. “Отпрыск” кривил губы и смотрел в зал. А на всем свободном пространстве плясали студенты и преподаватели: веселье царило в Большом зале такое, что рука снова тянулась к бутылке, и Оливер опять чувствовал, что Макгонагалл на него смотрит.
В танцах он никогда не был силен. Теперь — никогда не будет. Какой смысл сидеть за преподавательским столом, дежурно улыбаться и кивать ученикам? Несколько раз Оливер порывался уйти, но — снова и опять.
— Скоро заканчиваем, — шепнула Макгонагалл, подсев к нему. — Я должна попросить тебя, Оливер…
— Я слушаю, — отозвался он.
Со своего места он отчетливо видел, что Паркинсон тоже не танцевала, хотя к ней несколько раз подходили. Он видел, что Гарри сидел с каким-то отрешенным видом, видел, что этот кретин Финч-Флетчли в пятый раз пытался подойти к Паркинсон, а та посмотрела на него со скучным видом. Малфой то и дело приглашал всех, кого видел вокруг. А Забини вдруг взял Паркинсон за руку и что-то проговорил…