Змей

Маккарти Моника

Лахлан знал, что Маклауд говорил о миссии по спасению его жены Кристины. Все они тогда присоединились к нему.

Лахлан недооценивал их, и он это знал. Он кивнул в знак признательности.

Маклауд повернулся к Максорли.
– Ястреб, брось эту проклятую веревку.

Пока его двоюродный брат по очереди поднимал их из ямы, Лахлан объяснил, что произошло, и Маклауд кратко рассказал Лахлану, как им удалось попасть в замок. Это было похоже на то, что они сделали в первую попытку освободить Беллу. Бойд и Сетон пробрались в замок в начале дня, спрятавшись

в телеге, и просидели в амбаре до самой ночи. Чтобы обеспечить себе как можно больше времени, они ждали, когда караул у задних морских ворот сменится, а затем сделали свой ход: уничтожили солдат, надели их одежду (как это сделал Лахлан) и стали патрулировать их часть стены. Они подали сигнал Маклауду и остальной части Хайлендской гвардии, которые ждали на пляже неподалеку.

Сливаясь с темнотой, они приблизились к замку со стороны моря, и поднялись на стену, используя веревки с крюками. Маклин, Ламонт и Макгрегор присоединились к Бойду и Сетону на посту у морских ворот, в то время как Гордон и Маккей подготовили отвлекающий взрыв ближе к главным воротам замка, на случай, если это будет необходимо. Маклауд и Максорли должны были найти Лахлана.

Лахлану не нужно было спрашивать, как они прошли мимо солдат, охранявших его. Их тела были разбросаны по полу в караульном помещении.

– У тебя не было проблем?
– Спросил Лахлан.

– Пробраться в один из самых хорошо защищенных английских замков в Марке? Никаких, - саркастически сказал Маклауд.
– Черт, Змей, почему бы тебе не попасть в тюрьму в лондонском Тауэре в следующий раз, тогда у нас будет что-то интересное.

Максорли сторожил у дверей.
– Кстати говоря, у нас мало времени. Сейчас середина ночи, но солдат там хватит, чтобы отпраздновать праздник первого мая. Нам нужно найти леди Изабеллу и убраться отсюда прежде, чем кто-нибудь придет сменить их. Он указал на людей на полу.

Лахлан вспомнил, что Белла рассказала о своем первом заключении.
– Они держали ее в восточной башне в последний раз.
– До и после ее заключения в клетку.

– Хорошо, - сказал Маклауд.
– Она близко к морским воротам, и не так тщательно охраняется. Мы хотим избежать башни коменданта и донжона возле передних ворот. Он освещен, как на Белтэйн.

Лахлан рассказал Вождю об одном незавершенном деле. Маклауду не понравилось то, что планировал Лахлан.

Величайший мечник в Нагорье ругался и спорил, но Лахлан знал, что это в основном для виду. Маклауду нравилось принимать вызовы так же, как и Лахлану. И то, как он это делал, было весьма профессионально.

– У тебя есть час, - сказал Маклауд.
– Мы не можем ждать дольше. Когда охранники у морских ворот сменятся, нам нужно будет уходить.

Лахлан кивнул.
– Мы там будем.

Лахлан собрался уходить.

– Кузен.

Лахлан обернулся и увидел, что Максорли протягивает ему одежду и доспехи. – Тебе это может понадобиться.

Лахлан усмехнулся. Он совершенно забыл, что он был голый.

Белла лежала, закутавшись в плед, на сыром соломенном матрасе.

Ее слезы закончились несколько часов назад. Хотя она была измотана и истощена, она не могла ни спать, ни вырваться из этого кошмара наяву.

Снова и снова она думала о том, что произошло. Деспенсер и ловушка Уильяма были совершенны. Они знали, что она вернется в монастырь, чтобы увидеть дочь и чтобы не дать обнаружить, что она сбежала; и они уже догадались, что Лахлан будет с ней. По иронии судьбы, любовь обрекла их обоих. Любовь, которую они испытывали друг к другу, и любовь, которую она испытывала к дочери.

Белле совершенно не помогало то, что она понимала, что не могла поступить иначе. Ей просто хотелось, чтобы она не потащила с собой Лахлана.

Боже, как он ненавидел ее! Даже в ужасной темноте той ямы ненависть в его взгляде вспыхнула зеленым огнем.

Белла не могла винить его. Лахлан должен был там сходить с ума, столкнувшись с демонами своего собственного ада.

– Прости, - прохрипела она.
– Мне так жаль.

Единственная свеча замерцала в воздухе. Дверь.

Белла посмотрела через плечо и ахнула. Сердце ее врезалось в ребра. Стоя там, заполнив дверной проем, Лахлан замер в тени, словно какой-то ужасный призрак из черной кожи и стали. Пронзительные зеленые глаза смотрели на нее из-под шлема.

Она невольно поднялась, села, подтянув под себя ноги и отодвигаясь к стене.

Как будто это может защитить ее.

– Как...?
– Она не закончила вопрос. Как он сумел убежать? Он уже не может удивить ее ничем.

Лахлан приложил палец к губам, закрыл за собой дверь и пересек комнату в два шага.

Белла затаила дыхание, не зная, что он намеревается делать. То, что он сказал, ненависть в его глазах...

Лахлан обнял ее, прижав к груди, и положил ладонь ей на голову.
– Боже, Белла, с тобой все в порядке?

Эмоции в его голосе смутили ее. Она оттолкнула Лахлана, чтобы посмотреть на него.
– Я решила, что ты ненавидишь меня.

Лахлан улыбнулся, и от его улыбки сердце Беллы заныло.
– Я пытался защитить тебя.
– Он нежно погладил ее по щеке.
– Я хотел, чтобы они подумали, что я во всем обвиняю тебя. И тогда они не попытаются навредить тебе, чтобы добраться до меня.

У нее перехватило дыхание, когда она поняла, что он имел в виду. Белла прикусила губу, нерешительно глядя на Лахлана.
– Ты был очень убедителен.

Лахлан рассмеялся и мягко поцеловал ее в губы.
– Прости.

Ее хладнокровие развалилось на кусочки. – Боже милостивый, Лахлан, ты еще просишь прощения? Это все моя вина. Я сказала тебе, что никогда не предам тебя, но ты был прав - каждый способен на предательство.

Лахлан поднял ее подбородок, заставив Беллу взглянуть на себя.
– Я был неправ. Я делил мир на черное и белое. Но, то, что ты сделала, не было предательством. Они поставили тебя перед невозможным выбором, и ты выбрала менее страшное из двух зол.