Змей

Маккарти Моника

– Свадьба состоялась несколько дней назад, - сказал рыцарь. Мужчины, похоже, восприняли это как плохую новость, и Белла подумала, есть ли что-то, о чем они не сказали ей.
– Многие гости уехали, - добавил он.

– Уехали? Сердце Беллы упало. – А моя дочь?

Сэр Алекс встретил ее взгляд с сочувствием в глазах.
– Не знаю, миледи.

– Вы видели леди Мэри?
– Спросил Лахлан.

Сетон покачал головой.

Мэри? О, боже мой, нет.
–

Что случилось с Мэри?

– Ничего, - быстро сказал Лахлан, но разочарование в его голосе убедило Беллу, что они действительно что-то скрывали от нее.

Сэр Алекс пристально посмотрел на него.
– Ходят слухи, что она была увезена на юг несколько недель назад.

Бойд выругался, и выражение лица Лахлана стало мрачным. Белла переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– Что случилось? Чего ты не говоришь мне?

Мужчины обменялись взглядами. Бойд пожал плечами, это послужило своего рода согласием, и Лахлан объяснил. – Твое освобождение было не единственной миссией, которая была запланирована.

Белла втянула воздух.
– Ты собирался освободить и Мэри?

И поэтому он согласился поехать? А она подумала, что он хотел ей помочь.

– Не мы, а другие люди короля. Но, похоже, они опоздали.

Бедная Мэри! Белла всем сердцем сочувствовала девушке, чьи страдания были так же ужасны, как и ее. Трудно было думать о том, что ее друзья все еще находятся в тюрьме, когда она наслаждается свободой... неужели прошел всего лишь один день?
– Но ведь они не отступятся?

– Никогда, - сказал Лахлан.

Непреклонность в его голосе оказалась странно обнадеживающей.

Неожиданно громкий резкий звук привлек их внимание к замку. Поднимали решетку в воротах. С высоты птичьего полета у Беллы был превосходный вид на главные ворота и внутренний двор, где, несмотря на ранний час, толпились люди. Из конюшен вывели лошадей и собрали большое количество солдат.

– Кто-то собрался покинуть замок, - сказал сэр Алекс.

Белла повернулась к Лахлану, сразу же запаниковав.
– А что, если это моя дочь?

Он пристально посмотрел на нее и сказал с преувеличенным спокойствием.
– Нет никаких причин так думать. Это может быть кто угодно.

Белла сжала кулаки. Ей не нравилось, что Лахлан с ней обходился, как будто она была неуравновешенной, или сделана из тонкого фарфора, который может разбиться в любой момент. Заботился. Опекал. Лахлан не понимал, насколько это важно для нее? Это было все, о чем она думала в тюрьме на протяжении двух лет. Она не могла подойти так близко и не рискнуть.
– А что если это она?
– настаивала Белла, не заботясь о том, что она упрямится.
– Мы должны выяснить.

Гневный огонек появился в глазах Лахлана.
– Мы не будем ничего выяснять. Ты остаешься здесь. Я пойду.

Ее глаза расширились.
– Ты пойдешь

в замок?

Его взгляд стал жестким. – А как иначе я смогу найти твою дочь? Мне надо идти сейчас, пока там много людей. И тем скорее мы сможем выбраться отсюда, - прошептал он чуть слышно.

Белла прикусила губу, чувствуя неприятное покалывание. Внезапно от мысли о том, что Лахлан пойдет в замок, ей стало не очень хорошо. Белле не нравилась то, что Лахлан подвергается опасности ради нее.

Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Осознание этой истины отняло у Беллы гораздо больше сил, чем следовало. Без гнева и вины, которые она использовала, чтобы загасить свои чувства к нему, все труднее и труднее было оставаться бесстрастной.

– Как ты пройдешь мимо стражников?
– спросила она.

– Позволь мне волноваться об этом.
– Он уже давал указания Бойду и Сетону, при этом снимая с себя оружие. Он отстегнул ремень с перевязью, державшей два меча, которые он носил на спине, лук, с пояса снял топор с короткой ручкой, оставив только кинжал.

– Но... – голос Беллы затих. Она только смогла кивнуть в сторону грозного замка.

Материнской инстинкт, требовавший безопасности для дочери, вступил в борьбу с другой ее частью. Белла не могла определить, что это, но эта часть оказалась на удивление сильной. Часть, которая не хочет отпускать Лахлана. Не хочет, чтобы он сделал что-то, что может подвергнуть его опасности. И нет никаких сомнений, что идти в замок было крайне рискованно.

Лахлан, казалось, почувствовал ее беспокойство.
– Поверь мне, Белла. Я знаю, что я делаю. Просто делай, как я говорю, и не двигайся с этого места, пока я не вернусь.

Он говорил так уверенно, что она заметила, как кивает, словно один из его подчиненных.

– Ты написала письмо?
– спросил он.

Боже, как она могла забыть? Белла потратила большую часть предыдущего дня, пока написала его. Она все еще не была уверена, что все правильно. Но Белла постаралась не упоминать о ее освобождении из тюрьмы. Лахлан не хотел рисковать, если письмо попадет в чужие руки. Безопасность Беллы и ее дочери зависели от того, чтобы никто не знал, что она не в монастыре.

Белла вытащила короткое письмо из кожаной сумки на поясе - одежда мальчика оказалась удивительно удобной - и передала Лахлану.

Он взял его, и их взгляды соединились на один долгий момент. Как и Белла, Лахлан, казалось, хотел что-то сказать, но не знал что.

Белла сделала шаг к нему и остановилась. Она не имела права и не могла прикоснуться к нему, но желание осталось. От воспоминания о его губах горел ее губы.

Но Лахлан уже повернулся, разорвав их связь.

Поверь мне. Слова эхом звучали в ее ушах, когда Белла смотрела, как Лахлан спускается по склону и исчезает среди деревьев.