Змей
Шрифт:
Белла сделала это раньше, и он оставил ее дочь. Как и прежде, она чувствовала необъяснимое желание поверить ему. Тогда это оказалось ошибкой. Что такого было в этом человеке, который заставил ее хотеть доверять ему, когда все говорило о том, что она не должна этого делать?
Лахлан пробирался сквозь толпу деревенских жителей, изо всех сил стараясь выглядеть как обычный человек. Он не делал ничего особенного. Он делал это тысячу раз. Не было причин думать, что кто-нибудь заметит его. Но все же он чувствовал себя неловко. Обнаженным. Больше, чем когда-либо прежде.
Лахлан не понимал этого странного беспокойства. За последние несколько лет у него было много страшных ситуаций. Опасные, казалось бы, невозможные задачи в экстремальных условиях были именно тем типом миссий, для которых была создана Хайлендская гвардия. Они были лучшими из лучших. Более сильные, быстрые, лучше обученные и более опытные воины, которые делали то, чего боялись другие. Черт, он даже не думал об опасности. Но последние два дня он чувствовал...
Ну конечно же. Дьявол, он был чертовски нервным.
Это было совершенно новое и неприятное чувство. Лахлан был одним из самых лучших воинов в христианском мире, но в своем первом бою он действовал так же нервно, как зеленый оруженосец, у которого молоко на губах не обсохло.
Его челюсти сжались, понимая причину. Белла. Разница была в ее присутствии. Она заставила его почувствовать – мать его! – Уязвимость.
Лахлан позволил ей пробраться в него. Позволил ей подойти слишком близко. Он никогда не должен был уступать ей. Он злился на себя, но было уже поздно что-либо предпринимать.
Что было в Белле Макдафф, что заставило его потерять решимость? Что заставило его сделать все, чтобы порадовать ее?
Черт возьми, эта миссия шла совсем не так, как он ожидал. Освобождение Беллы из тюрьмы должно было освободить Лахлана от Беллы. В течение двух лет он говорил себе, что, когда он ее вытащит, то перестанет думать о ней, перестанет носиться с безумными воспоминаниями о том поцелуе. Лахлан уговаривал себя, что только придумал странную связь между ними.
Он не смог защитить ее, именно этим Лахлан объяснял безрассудную страсть к Белле.
Но он понимал, что это не правда. Связь все еще сохранилась. И он хотел ее так же, а может быть и больше. Два года неудовлетворенного желания принесли свои плоды.
Стало болезненно ясно, что пренебрежение его желанием - не говоря уже о попытке контролировать его - не сработало.
Был только один способ справиться с ситуацией, и Лахлан собирался использовать его. Он должен соблазнить Беллу и покончить с этим. Но, черт возьми, после того, что она перенесла, он не мог этого сделать.
Его замучает чертова совесть.
Поморщившись, Лахлан заставил свой разум вернуться к делу. Но он не мог избавиться от ощущения, что ходит с гигантской мишенью на спине.
Со всеми гостями, которые приехали в Роксбург на свадьбу, деревня вокруг замка была оживленным местом. На каждом открытом пространстве были установлены палатки, в которых размещались слуги и солдаты, наводнившие деревню больше, чем она могла бы
В добавление к существующему хаосу был рыночный день. Временные навесы были установлены перед телегами, где фермеры разложили свои товары для продажи или обмена. Продавцы скота, рыбы, фруктов, овощей, зерна, всякого рода специй, которые вы только могли себе представить, тканей, драгоценностей, изделий из кожи и даже оружейник расхваливали свои товары.
Это был именно тот хаос и неразбериха, в которых нуждался Лахлан. Его план, если можно так выразиться, состоял в том, чтобы изображать члена свиты семьи невесты. У него раньше были отношения с Коминами, и он решил, что его попытка разыскать информацию о дочери Беллы не привлечет особого внимания.
И, конечно же, это были те самые отношения с Коминами, которые делали пребывание Лахлана здесь настолько опасным. Он надеялся, что ему повезет, и он не наткнется на кого-нибудь, кто узнает его. За эти годы он приобрел много врагов - и англичан, и шотландцев. В такие времена дурная слава причиняла неудобства.
Избегая мужчин, он сосредоточился на женщинах, заводя общие разговоры о свадебных волнениях и тому подобных безобидных пустяках.
Прибытие знати в замок вызвало большой интерес у жителей деревни. Ни на один год хватит разговоров о «Лорде X» и «Леди Y», и Лахлан быстро узнал имена тех, кто уже уехал. К счастью, среди них не было ни одного из Коминов. Хью Деспенсер, один из фаворитов нынешнего короля Эдуарда, по слухам, должен был уехать сегодня утром, и жители деревни с нетерпением ожидали увидеть выдающегося дворянина.
Уверенный, что Джоан была все еще в замке, Лахлан не торопился, стараясь собрать как можно больше информации. Одна из женщин, служанка в замке, отправленная за свежими овощами для полуденного банкета, обеспечила ему первую часть полезной информации о дочери Беллы, когда спросила его, служил ли он одной из леди Коминов, остающихся в башне коменданта. Это предоставило ему место для начала поисков.
Но сначала Лахлан должен был попасть в замок.
Его умение появляться и исчезать из различных мест, не будучи замеченным, дало ему прозвище Змей. Но это был не просто талант открывать замки и способность незаметно двигаться сквозь тень. Это в равной степени зависело от способности читать окружающую ситуацию и использовать ее в своих интересах. Видеть разнообразные пути, входы и выходы. Хаос, толпа и отвлекающие маневры открывали так же много ворот, как и его клинок.
Лахлан приблизился к замку, ожидая подходящую возможность. Уровень контроля для тех, кто проходит через ворота, варьировался. В мирные времена в дневное время, как правило, контроля было очень мало, и можно было легко пройти в деревню и обратно. Но это были Марки, место, где редко видели мир, и Лахлан не собирался рисковать. Чтобы избежать вопросов, ему нужно было незаметно проскользнуть мимо стражников.
Если бы здесь был Тамплиер, было бы гораздо легче. Отвлечение было сильной стороной Гордона. Это была одна из причин, по которой им так хорошо работалось вместе.