Змея Давида
Шрифт:
Вторая новость, прокатившаяся по школе – Блэквуд лишился значка старосты, а его отец, приехавший в Хогвартс в понедельник, надолго заперся в кабинете со Снейпом и вышел оттуда с таким лицом, что было ясно – разговор был не из приятных. Новым старостой был назначен Джулиус Руквуд.
Когда двухнедельное наказание, наложенное Снейпом на участников попойки, закончилось, Диана, было, вздохнула с облегчением, но в тот же вечер второкурсница-слизеринка подошла к ней в общей гостиной и передала небольшой кусок пергамента, на котором мелким убористым почерком было написано:
«Жду вас завтра в шесть вечера у себя в кабинете. Это распоряжение директора. С. С.»
Она тяжело вздохнула. С самого начала учебного года ни она, ни Снейп
В назначенное время она постучала в двери кабинета зельеварения и, услышав в ответ «Войдите», перешагнула каменный порог. Снейпа она заметила не сразу – тот возился с какими-то склянками в самом дальнем углу класса. Здесь было по обыкновению холодно и полутемно, даже темнее, чем днем – ведь студентов сейчас не было.
– Я пришла, сэр, – спустя десяток секунд Диана решила напомнить о своем присутствии.
– Я это уже понял, – ответил Снейп, не оборачиваясь и продолжая чем-то позвякивать.
Наконец, он подошел к ней и знаком предложил ей сесть. Она опустилась на один из стульев, профессор сел напротив, вперив в нее свой пронизывающий взгляд.
– День рождения – это, конечно, замечательно, – без предисловий начал он,- но вам стоит быть осмотрительнее. Неужели вы настолько не дорожите должностью старосты, что не даете себе труд задуматься о последствии своих поступков?
Странно, что он заговорил об этом с таким запозданием, прошло уже целых две недели со дня их вечеринки, поздновато для «чистки мозгов». Или это только вступление?
– У вас не было конфликтов ни с кем на факультете? – вопрос застал ее врасплох.
Конфликты? Если не считать того разговора с Руквудом, который и на конфликт-то не тянет, никаких других трений со слизеринцами у нее не было. Даже давний враг Перкинс теперь предпочитает делать вид, что ее не существует, не говоря уже об остальных, менее зацикленных на чистокровности студентах.
Она отрицательно покачала головой.
– А почему вы спрашиваете?
– Так, на всякий случай. Повторяю, вам следует быть осмотрительнее.
– Сэр, не считая Перкинса, я за пять лет учебы здесь умудрилась не нажить себе врагов даже на Гриффиндоре, чего не скажешь об остальных. Дня не проходит, чтобы наши не сцепились с ними по какому-нибудь пустяковому поводу. – Я знаю это и даже готов отдать должное вашей способности оценивать людей по их качествам, а не по тому, к какому «дому» они принадлежат, – если это и был комплимент, интонации Снейпа были абсолютно нейтральны. – Собственно, я вас вызвал по совершенно другому поводу. Как вы оцениваете работу профессора Бергонци в качестве преподавателя по Защите от темных искусств? – Мне нравится, как он ведет уроки. По сравнению с профессором Хейгетом он просто образец преподавателя и кладезь знаний. Правда, он много времени уделяет теории в ущерб практике, но я думаю, это в силу его возраста. Это не мое дело, конечно, но, по-моему, он слишком стар для такой работы. – То есть вы недовольны тем, что у вас мало практических занятий? – Практические занятия у нас бывают, но профессор сам не всегда в состоянии полноценно их провести. Мы сражаемся друг с другом, а это совсем не то, что настоящий противник. Мы теперь хорошо подкованы в теории, но практика явно хромает.
Снейп несколько секунд помолчал, барабаня пальцами по столу, а затем произнес:
– Я задал вам этот вопрос потому, что директор Дамблдор настаивает на продолжении наших с вами индивидуальных занятий. – Скажите, сэр, а зачем это директору? Он все еще опасается, что Темные искусства меня затянут, как затянули в свое время Реддла?
При этом имени Снейп вздрогнул.
– Откуда вам известно про Реддла?- слегка побледнев, спросил он. – Директор рассказал. –
– А если он ошибается?
– Он редко ошибается. Точнее, почти никогда. И если считает, что вам это необходимо, значит, это так и есть.
Диана обреченно вздохнула, после чего спросила:
– Так, значит, снова три раза в неделю в шесть часов? – Именно. Первый урок завтра. Думаю, мне не стоит повторять, что опозданий я не потерплю.
====== Глава 14 ======
Перед первым занятием по окклюменции Диана по обыкновению засела на три часа в библиотеке и перевернула всю имеющуюся там литературу по данному предмету. То, что она узнала, ей совершенно не понравилось, да и кому бы понравилась перспектива раскрыть перед Снейпом все свои тайные мысли, страхи, симпатии и антипатии. Прием «освободить мозг» перед сном она опробовала в тот же вечер, впрочем, без особого успеха, мозг ее, как назло, кишел мыслями больше обычного. Собственно, тайн, которые стоило бы скрывать от кого бы то ни было (кроме письма Юхану), у нее не было, но легче от этого не становилось. И она решила – когда Снейп полезет к ней в голову, сосредоточиться на мыслях о семье, уж в них-то ничего криминального нет и быть не может.
Придя в назначенный час, Диана заняла свое излюбленное место за первой партой. Ощущения ее в этот момент были близки к тем, что испытывает человек, сидящий в очереди к стоматологу: страшно и неуютно, хочется сбежать отсюда подальше, но гордость не позволяет показать свою слабость. Пальцы слегка подрагивали, и она спрятала руки в рукава мантии.
– Видел вас вчера в библиотеке, – начал Снейп с легкой иронией, – решили для начала овладеть теорией? – Да, – с некоторым вызовом ответила Диана. – А что, не надо было? – Ну почему же. Просто я даже не удивился, увидев вас там. В этом отношении вы довольно предсказуемы – надеетесь любое препятствие в вашей жизни преодолеть, всего лишь переворошив библиотеку.
Диана уже готова была обиженно засопеть – не хватало, чтобы еще и Снейп начал считать ее заучкой, но тот не дал ей предаваться мукам задетого самолюбия и, сев прямо перед ней, направил свою палочку прямо ей в лицо.
– Готовы? – она коротко кивнула и попыталась ни о чем не думать…
Удар, словно по голове саданули тугим мячом, и вот перед глазами против ее воли замелькали картинки: ее комната, белоснежная сова на подоконнике, ее рука царапает по пергаменту шариковой ручкой, кадры какого-то фильма по телевизору, Мира натирает волос на смычке канифолью, белые облака под крылом самолёта, шумная толпа, тетя Сара, Бранденбургские ворота, нестерпимый блеск воды в реке, сбегающие к воде террасы Сан-Суси, она на теннисном корте с ракеткой наперевес, что-то еще, едва воспринимаемое сознанием, неуловимое, на доли секунды…
Затем ее словно выкинуло откуда-то и бросило обратно на жёсткий школьный стул. Голова слегка кружилась, а перед глазами было темновато. Снейп сидел напротив и смотрел на нее со смесью любопытства и беспокойства.
– Это было не слишком приятно, сэр, – пробормотала Диана, имея в виду прежде всего ощущения в голове. – Это было грубое проникновение. Опытный легиллимент способен залезть к вам в мысли так, что вы даже не почувствуете этого.
Он помолчал, все также внимательно глядя на нее, а затем вдруг произнес: